Директор ГМИИ Ирина Антонова ушла в отставку. Ее место, согласно указу министра культуры Владимира Мединского, заняла галеристка и руководитель музейно-выставочного объединения "Манеж" Марина Лошак, а для бывшего директора специально создан пост президента ГМИИ.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Куденко
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Щербак / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Ее назначила директором Екатерина Фурцева, а теперь вот уволил Владимир Мединский: sic transit, так сказать, gloria mundi. Что в истории Музея изящных искусств по своей значимости фигура Ирины Александровны стоит наравне с персоной Ивана Цветаева, это понятно. Госпожа Антонова проработала в музее почти 70 лет — и 52 года из них занимала кресло директора.
Формально основной корпус теперешних коллекций ГМИИ сформировался, конечно, до того, как она возглавила музей. Ну все знают — сначала объединили цветаевский музей слепков с коллекциями Московского публичного и Румянцевского музеев, дополнив результат экспроприированным из дореволюционных частных коллекций искусством, потом, уже в 30-е, появились старые мастера из Эрмитажа. А уже после войны в фондах оказались и те вещи из собрания упраздненного Музея нового западного искусства, о которых, как на грех, незадолго до вчерашних событий стали говорить много и часто. Но музейная публика, надо думать, настолько привыкла к бессменному директору музея на Волхонке, что многие наверняка убеждены, что это именно Ирину Антонову мы должны благодарить и за само появление в Москве музея мирового искусства. Пусть не Эрмитаж, но есть где показать ребенку Рембрандта, Пуссена, малых голландцев, Ван Гога и Пикассо.
Впрочем, многое из того, что она делала на своем посту начиная с оттепельных лет,— факт не одной только истории ГМИИ и даже не одной только отечественной музейной истории вообще. Визит Леонардовой "Моны Лизы" или рафаэлевской "Дамы под покрывалом", невиданные гастроли шедевров из мюнхенской Старой пинакотеки или коллекции Тиссена-Борнемисы, прорывное появление упадочно-буржуазных импрессионистов в основной экспозиции или не менее прорывная выставка "Москва--Париж" — все это было из разряда общественных сенсаций, а не тихих музейных радостей. Как и многие другие славные достижения советского ГМИИ, включая "Декабрьские вечера": если чего-то и не хватало для того, чтобы сделать Музей изящных искусств капищем московской интеллигенции, а его директора — вызывающей благоговейный трепет в массах властительницей дум, то придуманный Святославом Рихтером изысканнейший художественно-музыкальный фестиваль все точки над i уж точно расставил.
И напрасно думать, что сейчас, в 2010-е, за давностью лет и преклонным возрастом властительница превратилась в короля, которого играет свита. Ничего подобного — власть госпожа Антонова до вчерашнего дня крепко держала в кулаке.
Посмотрим, может, и теперь, на новом посту, как будто бы церемониальном, она эту хватку тем не менее сохранит: было бы очень в духе человека, который на десятом десятке может водить машину.
Легко представить себе одну реакцию на вчерашнее объявление министра культуры. Мол, правительство сначала стало прессовать искусствоведческие НИИ, потом замахнулось на Академию наук, а теперь вот прогнало старейшего директора знаменитого музея — ничего святого у людей нет.
Но правда — и надо иметь смелость назвать вещи своими именами — состоит в том, что сегодняшнее положение дел за фасадом ГМИИ выглядит не слишком радужно. При всем уважении к заслугам Ирины Александровны рядовой уровень выставок, которые делает сам ГМИИ сейчас, далеко не всегда достоин музея, который претендует на одно из ведущих мест в мировых рейтингах. Да, на этом фоне есть по-прежнему уникальные привозные проекты вроде давешнего Караваджо или нынешнего Тициана. Но тут надо понимать, что это готовые продукты, сделанные "под ключ" заграничными музейщиками. Есть показы графики, есть частные коллекции, есть помпезные чужие выставки, для которых музейные площади снимают сиятельные арендаторы. Но эпоха, когда ГМИИ блистал оригинальными, интересными, зачастую неподражаемыми кураторскими концепциями, ушла в прошлое, кажется, вместе с рихтеровской порой "Декабрьских вечеров" (и где-то на уровне той же поры остался обычный уровень выставочного дизайна). И если скрепя сердце можно сказать без большой уверенности, что оригинальность в музейном деле — вещь поверхностная, то стратегическая осмысленность и качество проводимой музеем (в том числе и на материале тех же выставок) научной работы — это уже не шутки, а к качеству этому тоже могут возникнуть вопросы. И не потому, что искусствоведы — дармоеды, ни бельмеса не сведущие в эффективности, а потому, что яркие и одаренные специалисты в ГМИИ нечасто задерживались. Поскольку не сходились характерами с госпожой директором, чья резкость и деспотичность, увы, хорошо известны: она не из тех, кто может терпеть даже намек на соперничество.
Да, вероятно, именно этот характер был нужен для того, чтобы музей спокойно пережил пятерых генсеков, перестройку и постсоветские годы. Но, пережив их, он остается в странном положении уважаемого и обласканного властью учреждения, где за небольшие деньги как-то работают люди, вынужденные сносить произвол и музейного начальства, и министерской бюрократии, в основном довольно уже пожилые. И не похоже, чтобы эта картина предвещала музею лучезарное будущее. Тем более что есть еще реконструкция ГМИИ, вопрос о необходимости которой был поднят, смешно сказать, еще в 1990-е. Но строительство, несмотря на наличие принятого проекта и утвержденной сметы, так за последние годы и не продвинулось, породив только дискуссии о судьбе охваченных предстоящей реконструкцией окрестных памятников архитектуры.
Марина Лошак (слева) была назначена новым директором ГМИИ при полной поддержке ее кандидатуры прежним директором Ириной Антоновой (справа)
Фото: РИА НОВОСТИ
Если верить кулуарным слухам, мирно провести смену власти в ГМИИ было чуть ли не первым поручением, которое от партии и правительства получил назначенный министром культуры Владимир Мединский. В любом случае ему, пожалуй, в этой ситуации можно и посочувствовать. И не только потому, что трудно представить, как свежему министру покорно внимает гранд-дама, которая уже многие десятки лет назад выучила, как надо разговаривать с начальством и как искать управы у самого высокого начальства в стране. Еще труднее представить длинную очередь из возможных кандидатов на место Ирины Антоновой: сведущих, абсолютно респектабельных и в научной среде, и за ее пределами, стратегически мыслящих, волевых, харизматичных и по-хорошему амбициозных людей, которые могли бы занять пост директора музея в такой ситуации, в стране крайне мало.
По сведениям "Ъ", последние несколько лет одной из главных кандидатур была искусствовед Зельфира Трегулова, работавшая некогда в ГМИИ, а сейчас работающая в музеях Московского Кремля (заместитель генерального директора по выставочной работе),— и с момента ее прихода в кремлевских музеях началась ровная череда международных выставочных проектов исключительного уровня: такого в Кремле прежде не бывало никогда. Однако госпожа Антонова с этой кандидатурой не согласилась. Прочили в новые директора ГМИИ и Михаила Каменского, ныне генерального директора Sotheby`s Россия и СНГ, а когда-то тоже сотрудника ГМИИ, сохранившего, судя по всему, неплохие отношения с коллективом музея и по сей день. Последнее, возможно, оказалось не самой хорошей рекомендацией в глазах Ирины Антоновой, как и то обстоятельство, что, комментируя на заседании экспертного совета Минкульта злосчастную инициативу о воссоздании ГМНЗИ, господин Каменский занял позицию, которая противоречила идее директора ГМИИ.
Среди других кандидатур в разное время называли, если вдаваться в курьезы, и Людмилу Нарусову, а если брать научное сообщество — заведующего кафедрой всеобщей истории искусства истфака МГУ Ивана Тучкова и бывшего директора Института искусствознания Дмитрия Трубочкина. Возникала также, причем в последние месяцы, и фигура Ольги Свибловой. Но этот перебор кандидатов происходил негласно, уводя вопрос о будущем одного из главных российских музеев в сферу слухов и интриг. Как бы то ни было, теперь руководство страны сделало выбор в пользу человека со скорее галерейным, нежели академическим бэкграундом, причем заручилось при этом полной поддержкой Ирины Антоновой. Приходится констатировать, что хотя бы саму процедуру смены власти в Музее изящных искусств Минкульту таки удалось провести мирно и без головотяпства. Тем не менее сейчас, в течение первых суток после нового назначения, сулить музею образцово-показательное по всем параметрам будущее пока явно рано — учитывая огромный фронт работ, который стоит сейчас перед новым директором, а также не всегда стабильное и цветущее правление тех, кто в подобные учреждения назначается волевым приказом сверху. А не постепенно приходит к своему посту изнутри самого музея — как это было и с Ириной Антоновой.