На процессе по делу "Кировлеса" гособвинение потребовало приговорить оппозиционера Алексея Навального к шести годам заключения в колонии общего режима и выплате 1 млн руб. штрафа. Кульминацией вчерашнего заседания в Ленинском райсуде Кирова стали выступления господина Навального и второго подсудимого — главы Вятской лесной компании Петра Офицерова, обвиняемых в хищении имущества госпредприятия "Кировлес" на сумму более 16 млн руб., с последним словом. После этого судья Сергей Блинов ушел на написание приговора, который огласит 18 июля.
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко / купить фото
"Задача процесса — телесериальная. Чтобы изо дня в день можно было в новостях по федеральным каналам рассказывать, как Навальный украл весь лес Кировской области",— начал свое последнее слово господин Навальный. Он отметил, что ироничнее относился бы к происходящему в зале заседаний, но по ряду причин процесс становится не комедией, а драмой. "Я хочу извиниться перед Петром Офицеровым и его семьей,— сказал господин Навальный.— Хватит мучить несчастного человека. Все отлично понимают, что он оказался здесь случайно". "Не делайте избыточных шагов в рамках выполнения политического заказа",— обратился он к судье и прокурорам, подчеркнув, что, как бы ни закончился процесс, продолжит политическую и антикоррупционную деятельность. "Если кто-то считает, что я куда-то убегу — за границу или спрячусь где-то, сильно ошибаются. Сам от себя я никуда не убегу",— заключил он.
Петр Офицеров подчеркнул, что не просит у суда снисхождения: "Я знаю, что невиновен, а значит, в снисхождении не нуждаюсь". По его словам, если бы можно было сейчас вернуться в начало 2012 года, когда расследовалось дело "Кировлеса", он все равно не пошел бы на сделку со следователями СКР, которые предлагали ему дать нужные показания на господина Навального. "Я не хочу в тюрьму, я дорожу своей свободой и репутацией. Но есть вещи, которые нельзя перешагивать,— сказал господин Офицеров.— У меня пятеро детей. Если бы я пошел на сделку, то, когда они вырастут, они спросили бы меня: "Папа, как?" Мы, мужчины, отвечаем за свои поступки всю жизнь".
Последнему слову предшествовали прения, в ходе которых представители гособвинения высказывались, какого наказания, на их взгляд, заслуживают подсудимые. "Более двух месяцев нам потребовалось на то, чтобы закончить судебное следствие,— обратился к суду прокурор Сергей Богданов.— Обстоятельства экономических преступлений не лежат на поверхности. Лица, их свершившие, незаконно обогащаются за счет государства и общества". По мнению господина Богданова, особое внимание к процессу со стороны общества было обусловлено фигурами подсудимых. "В январе-феврале у Навального возник умысел на хищение,— утверждал прокурор.— Вместе с Офицеровым он разработал план по хищению имущества КОГУП "Кировлес"".
По сути, речь прокурора была пересказом обвинительного заключения, причем после каждого абзаца прокурор поднимал голову, наблюдая за реакцией подсудимых на свои слова. Алексей Навальный отвечал ему улыбками и ироничными сообщениями в "Твиттере", а Петр Офицеров на протяжении всего выступления прокурора рассматривал на компьютере фотографии своих детей.
"Многочисленные доказательства, исследованные в суде, доказывают вину подсудимых",— сказал господин Богданов, зачем-то сообщив, что домен электронной почты Алексея Навального зарегистрирован за пределами России (несколько лет назад электронная почта господина Навального на сайте gmail.com была взломана, а вся переписка опубликована). В какой-то момент прокурор оговорился, назвав подсудимых "осужденными". В конце своей часовой речи господин Богданов отметил, что отягчающих обстоятельств не имеется, смягчающим же обстоятельством является наличие у подсудимых несовершеннолетних детей.
Алексея Навального прокурор попросил приговорить к шести годам колонии общего режима, Петра Офицерова — к пяти годам. Также, по мнению обвинения, оба подсудимых должны выплатить по 1 млн руб. штрафа. "Предложенное наказание является соразмерным и справедливым",— заявил второй прокурор Евгений Черемисинов.
Представитель департамента госсобственности, которого следствие определило как пострадавшего от деятельности господ Навального и Офицерова, сообщил, что полностью поддерживает сторону обвинения. "Принципиально мне добавить нечего",— сказал он и покинул зал заседаний.
Адвокат господина Навального Ольга Михайлова в очередной раз объяснила суду, почему работа ВЛК была обычной предпринимательской деятельностью, и напомнила, что у Алексея Навального на посту советника губернатора на общественных началах не было никаких полномочий для давления на руководство госпредприятия "Кировлес". "Прошу вынести единственно возможное судебное решение — оправдать моего подзащитного",— завершила свою речь госпожа Михайлова. Адвокат Вадим Кобзев, в свою очередь, напомнил суду, что никаких денежных средств от сотрудничества ВЛК с "Кировлесом" господин Навальный не получил: "Такое ощущение, что он "совершал хищения" из спортивного интереса". "Я не оставляю надежды, что суд докажет нам свою независимость от исполнительной власти",— добавил защитник Сергей Кобелев.
"Все мечтали покататься на машине времени, и сегодня эта мечта сбылась,— заявил в ходе прений Алексей Навальный.— На первом заседании нам читали обвинительное заключение и сегодня его повторили". По его словам, нельзя совершить преступление в сфере экономики и не получить от него никаких дивидендов. "Все платежи и проводки ВЛК видны как на ладони. Как можно похитить 16 млн таким образом, что никто ничего не заработал? Вы от кого миллион требуете? — спросил господин Навальный у прокуроров.— От Офицерова, у которого одни убытки? Или от меня, притом что я ни копейки не получил?" Адвокат Петра Офицерова Светлана Давыдова, отметив, что у нее нет иллюзий насчет исхода этого процесса, заявила, что будет считать, что выполнила свою функцию защитника, "если у суда хотя бы зародится сомнение". "Однажды переступив через себя, надо либо мучиться, либо делать это постоянно всю оставшуюся жизнь",— обратилась она к представителям гособвинения. Прокурор Сергей Богданов согласно кивнул. Один из зрителей в зале вздохнул и открыл роман "Процесс" Франца Кафки.