Евгений Гришковец, драматург, автор-исполнитель
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Спектакль "Как я съел собаку" я сделал в терапевтических целях. Тогда я думал, что заканчиваю свои отношения с искусством, потому что оно не давало мне возможности кормить семью. Но тут случился успех спектакля. А ведь для чего я его делал? Я полагал, что если я кому-то все это расскажу, то воспоминания о флотской службе, все эти ужасы и непроходящие травмы каким-то образом уйдут из моих снов и вообще оставят меня в покое. А результат получился такой, что я до сих пор не могу расстаться с тем матросом.
Наталия Волкова, детский писатель, библиотекарь
Я брала интервью у Анники Тор (современная шведская писательница.— "О"), которая долгое время работала библиотекарем. И она призналась, что ей много раз приходилось выступать в роли психолога: к ней приходил ребенок, делился проблемой, и ее задача была найти книгу, в которой герой оказывался бы в подобной ситуации. Анника говорит, что к ней, к библиотекарю, с проблемами обращались чаще, чем к профессиональному психологу, родителям и учителям. Наверное, это и есть то, что называется умным словом "библиотерапия".
Марк Бурно, доктор медицинских наук, вице-президент Профессиональной психотерапевтической лиги
Мы посильно помогаем нашим пациентам познать свою природу в творческом самовыражении. Для этого у нас есть учебники. Пациенты изучают свой характер — через другие характеры, в сравнении с ними. Они рассматривают картины, в том числе картины великих художников прошлого. Вообще погружаются в историю культуры — поэзию, прозу, науку... Стараются выяснить: "Насколько мне это близко или, наоборот, чуждо?" — чтобы в конце концов глубже и отчетливее понять себя. Вот у тебя, допустим, характер Пушкина, у тебя — Лермонтова, а у него — Достоевского.