Вскоре после окончания первой чеченской войны бывший начштаба группировки федеральных сил генерал-полковник Леонтий Шевцов признался: "Теперь я понял, что без информационной поддержки войны не выиграть. С прессой нам надо было дружить, а не ерундой заниматься". Сейчас в самом разгаре новая чеченская война. Генералы говорят, что учли опыт 1994 года и не повторяют ошибок. Генералы ошибаются.
О загадочности правительственной информационной политики во время первой чеченской войны не писал только ленивый. Каждый день СМИ передавали репортажи с позиций боевиков, страшные картинки из осажденного Грозного, интервью с чеченскими полевыми командирами. Но к позициям российских войск журналистов не подпускали на пушечный выстрел. Информацию с российской стороны получить было невозможно. Результат: большинство населения России осудило вторжение российских войск в Чечню, а весной нынешнего года Ельцин чуть не получил импичмент по "чеченскому вопросу".
Во время боев в Дагестане показалось, будто власть чему-то научилась: журналисты получали вполне содержательную информацию о текущей обстановке, им разрешали снимать войска и возили на передовую. Но как только началась операция в Чечне, стало ясно — действительно показалось.
Журналистам в Махачкале вдруг было предложено пройти переаккредитацию в Моздоке — где их, впрочем, никто не ждал. Более того, как стало известно Ъ, начальник Генштаба Анатолий Квашнин лично запретил пускать в Моздок представителей негосударственных СМИ. Поездки на передовую прекратились. Сотрудникам центрального аппарата МО и генштабистам приказом министра обороны было запрещено общаться с журналистами напрямую, минуя пресс-службы. Но и в пресс-службах узнавать нечего: им никто ничего не говорит.
А ленты информагентств запестрели сляпанными на скорую руку сообщениями "военных источников" — о якобы растущем недовольстве гражданского населения Чечни боевиками, о появлении в рядах террористов женщин-снайперов из Прибалтики, Азербайджана и с Украины (в 1994-1995 годах они уже фигурировали в официальных сводках; тогда их называли "белые колготки"). Апофеозом этой ущербной спецпропаганды стало вчерашнее сообщение ИТАР-ТАСС со ссылкой на неназванного замкомандующего Северо-Кавказским военным округом о том, что "бандиты сами минируют жилые дома и, когда в небе появляется федеральная авиация, взрывают их".
Когда пропаганда становится столь нелепой, это уже антипропаганда. Но генералов это не смущает. Напротив, первый заместитель Квашнина генерал-полковник Валерий Манилов во вторник устроил разнос сотрудникам армейских пресс-служб за то, что они выдают "слишком много информации". И поставил новую задачу: "Действовать как настоящие профессионалы: говорить много, но не сказать ничего".
Журналистам остается черпать информацию там, где ее дают. А недостатка в информации с чеченской стороны нет. Интернетовский сайт "Кавказ-центр", на несколько дней заблокированный во время дагестанских событий, сегодня прекрасно работает и оперативно публикует чеченскую версию происходящего. Тем же самым успешно занимается генпредставительство Чечни в Москве. Там всегда добросовестно и вежливо расскажут про сотни убитых российских солдат и десятки единиц уничтоженной бронетехники. Кроме того, чеченцы открывают целую сеть информцентров — в Азербайджане (он уже действует), Грузии, Италии, Турции и Польше.
А Москва продолжает информационную блокаду: в соответствии с постановлением правительства эксклюзивное право сообщать о происходящем в Чечне будет предоставлено открывающемуся сегодня единому Российскому информационному центру, который предполагается создать из представителей всех силовых ведомств.
Война сама по себе, безусловно, предполагает цензуру. Но если российский Генштаб по-прежнему будет считать, что залог победы — это полное отсутствие информации, отношение к событиям в Чечне может быстро измениться. Ведь общественное мнение формируется главным образом средствами массовой информации. А без широкой общественной поддержки современные войны не выигрываются. Пентагон это понял после Вьетнама. Российские военные пока не поняли — хотя были уже и Афганистан, и Чечня.
ОТДЕЛ ПОЛИТИКИ