Послевоенная пятилетка-3

Курс Тбилиси на евроатлантическую интеграцию, взятый в начале 2000-х годов, разрыв отношений с Россией, а потом поражение Тбилиси в войне в Южной Осетии в августе 2008-го привели к политическому и экономическому кризису и в итоге к смене власти в Грузии. Что изменилось в Грузии спустя пять лет после войны, выясняла спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова.

Публикации о послевоенной жизни в Абхазии и Южной Осетии читайте во "Власти" N30 и N33.

В Тбилиси теперь мало вечерней иллюминации, памятники и мосты, построенные при прежней власти, больше не переливаются разноцветными огнями, а роскошная президентская резиденция из стекла уныло смотрит на Куру темными окнами.

Новая власть выполняет предвыборное обещание экономить "народные деньги". Правительство Михаила Саакашвили готово было вкладывать эти деньги в улучшение внешнего вида городов, надеясь, что в скором времени страна получит отдачу от роста туризма. В какой-то мере эти ожидания уже начали оправдываться; но среди избирателей такая позиция не пользовалась популярностью, а оппозиция обвиняла власть в насаждении "фасадной политики". Правительство же премьер-министра Бидзины Иванишвили — олигарха, собравшего коалицию из различных политических партий и движений год назад и одержавшего победу на парламентских выборах,— демонстративно заявляет, что в стране, где более 1 млн человек живут за гранью нищеты, тратить деньги на иллюминацию — непозволительная роскошь.

В октябре прошлого года оппозиционная "Грузинская мечта" одержала уверенную победу над провластным "Национальным движением", и с тех пор оппозиция и власть поменялись местами. Эксперты объясняют поражение президента Саакашвили и его партии множеством причин: жесткие, непопулярные либертарианские реформы; война с Россией и потеря территорий; экономическое эмбарго, введенное Россией еще в 2006 году и отразившееся на бюджете грузинских крестьян; отсутствие диалога с оппозицией; наконец, очень долгое пребывание у власти — Михаил Саакашвили занимал президентский пост почти десять лет. Новая власть в лице премьера Бидзины Иванишвили, правительства и парламента — это люди разных политических взглядов, которых объединяет только одно — стремление избавиться от режима Михаила Саакашвили. Возможно, по этой причине, у новой власти нет четкой экономической и социальной политики. Хотя положительные стороны у нее, несомненно, есть. По словам тбилисского эксперта Георгия Абашидзе, новое правительство реализует обещанную на выборах социально ориентированную политику — в отличие от прежней власти, проводившей тяжелые реформы и настроившей против себя огромное количество граждан. С 1 июня этого года в Грузии расширена программа всеобщего медицинского страхования, операции стоимостью до 15 тыс. лари (около 300 тыс. рублей) стали бесплатными; обучение 15 специальностям в вузах — бесплатное; в сельском хозяйстве крестьянам раздали ваучеры для покупки удобрений, а владельцам земельных наделов от двух гектаров бесплатно вспахали землю; в Министерстве по делам беженцев раздают квартиры беженцам; в Министерство обороны подняли зарплаты всем офицерам и увеличили пенсии ветеранам всех последних войн. Также выросли зарплаты учителей, социальные пособия малообеспеченных семей и матерей-одиночек. Новая власть постоянно говорит о том, что Грузии не нужны модернизированные Дома юстиции, новые города и крупные инфраструктурные проекты, на которые прежняя власть тратила огромные деньги, ей нужны современные больницы, школы, пенсии и зарплаты.

"Денег на социальные программы тратится очень много",— констатирует Абашидзе. Расходы, на которые идет новая власть, чтобы выполнить свои предвыборные обещания, усиливают политическую конфронтацию: оппозиция в лице президента и парламентского меньшинства от "Национального движения" утверждает, что налоговые сборы упали, экономика замерла, бизнес испугался, инвестиции остановились, а ВВП в этом году не вырастет на 6%, как обещала новая власть. Правительство утверждения оппонентов опровергает, кроме одного: ВВП действительно выше 3% не поднимется.

Эксперт Тбилисского центра политического анализа Вато Лежава называет действия нового правительства популистскими и считает, что они могут привести к масштабному экономическому кризису. По его мнению, власть занимается ревизионизмом, а не реформами. "В прошлом году по состоянию на июль рост экономики был 8%,— говорит эксперт,— и это несмотря на то, что нас ждали горячие выборы. Правительство Иванишвили после выборов решило, что это несложно, и запланировало бюджет на 2013 год с учетом семипроцентного роста экономики. Уже через два месяца после выборов эта цифра была снижена до 6%. А теперь они говорят, что и 3% будет неплохо. Но ведь это противоречит бюджету — он рассчитан на 6% роста. Я ожидаю, что дефицит бюджета будет возрастать, возможен бюджетный кризис. И если такими темпами пойдет и дальше, то уже в следующем году будут проблемы и с зарплатой, и с пенсиями".

Лежава сравнивает грузинскую экономику с велосипедом: "Пока крутишь педали — едешь. У велосипеда, в отличие от танка, нет бака с топливом". Именно по этой причине, считает он, нельзя было увеличивать социальную нагрузку на бюджет. Кроме этого, социальные реформы, по мнению эксперта, создают предпосылки для коррупции: "Всеобщее страхование — это плохо. Раньше все бедные были застрахованы за счет государства, а кто мог платить — платил за себя. А сейчас медицина бесплатная для всех, значит, все это будет стоить государству в два раза дороже. Уже сейчас начинается коррупция в этой сфере. Как оформляются операции? Есть порог, до которого операция проводится бесплатно. Если она дороже, врач оформляет ее по заниженной цене, а от пациента получает взятку наличными".

Помощь, оказанную властями крестьянам, эксперт называет медвежьей услугой. Сельхозработы в крестьянских хозяйствах производились за счет средств фонда Бидзины Иванишвили и госбюджета, но, по словам аналитика, денег было затрачено больше, чем планировалось: вспашка земли обошлась в 1 тыс. лари (около 20 тыс. рублей) за 1 гектар. Министра сельского хозяйства заподозрили в коррупции и сняли с должности. "Такая вспашка земли вообще не продуктивна,— считает Лежава.— Даже если урожай будет хорошим, и у нас осенью будет много сельхозподуктов, и цены упадут, это хорошо для потребителя и плохо для производителя. Производитель пойдет к правительству и скажет: "Выкупите у нас продукцию, чтобы мы не разорились". И будет кризис. Это все результат популистской демократии. Не стоило создавать у людей такие высокие ожидания".

Высокие ожидания были связаны и с российским рынком, однако до сих пор грузинские крестьяне не почувствовали на себе потепления в двухсторонних отношениях — в Россию отправляются партии вина и минеральной воды, но наладить регулярные поставки сельхозпродукции пока не удается. "Чтобы наладить регулярные поставки винограда и помидоров, нужны торговые сети, нужно, чтобы продукция была конкурентоспособной,— говорит Лежава.— Политически открыть рынок это одно, а чтобы Гиви и Гоги это почувствовали — это совсем другое". К тому же, наличие визового режима с российской стороны не способствует торговым инициативам крестьян.

Отношения с Россией вообще замерли на уровне переговоров по поставкам грузинского вина и "Боржоми": сегодня прорыв этой продукции на российский рынок — пожалуй, единственный успех в российско-грузинских отношениях. Эксперты полагают, что прохладное отношение Москвы к новой грузинской власти связано с тем, что перемен внешнеполитического курса новая Грузия не декларирует и по-прежнему активно развивает сотрудничество с НАТО (см. интервью с министром обороны Грузии Ираклием Аласания).

Все опрошенные "Властью" эксперты сходятся в одном: чтобы правительство в Грузии продержалось, нужен экономический рост. Это обязательное условие. Если экономический кризис углубится, то и политический кризис неизбежен. Чтобы минимизировать риски, эксперты предлагают успокоить инвесторов. Но инвестиции сегодня — едва ли не самая главная проблема страны.

По словам аналитика медиахолдинга "Табула" Дмитрия Авалиани, экономика Грузии в последние годы росла за счет иностранных инвестиций, но в этом году их почти нет: "В первом квартале года были инвестиции в размере 200 тыс. лари (около 4 млн рублей.— "Власть"), и на этом все. Инвестор напуган, он не знает, что будет завтра. Прекратилось строительство больших инфраструктурных проектов, сокращают рабочие места, у людей становится меньше денег; экономическая активность в стране резко снизилась, частично в этом виновата налоговая инспекция: они собирали налоги в начале года по просьбе новых властей, и многие компании перечислили крупные суммы и остались без оборотных средств".

В прежние времена инвесторов привлекали в Грузию низкие налоги и относительная политическая стабильность, считают собеседники "Власти". Теперь стабильность под вопросом, поэтому старые инвесторы еще не ушли, но новые уже не приходят. "Инвестора пугает ревизионизм,— говорит Вато Лежава.— Власть поставила под сомнение все предыдущие достижения, а инвесторы — очень чувствительный сектор. Они боятся неопределенности. Они думают: "Может, отберут у меня бизнес, а может, не отберут"". По мнению эксперта, испуг инвесторов во многом связан с "популистскими шагами" новой власти: еще во время предвыборной кампании "Грузинская мечта" обещала избирателям, что снизит цены на бензин и электроэнергию, потому что цены раздуты, а разницу "Национальное движение" "кладет себе в карман".

"Но в итоге бензин упал в цене на копейки, потому что мировые цены упали,— объясняет Лежава,— энерготарифы снизились на несколько центов — в счет будущих инвестиций; избиратель этого не ощутил, а инвестор уже дергается".

Глава медиахолдинга "Табула" Тамара Черголеишвили констатирует, что с января по май рост экономики составлял 2,3%, а в мае вообще был на нуле (по последним данным департамента статистики Грузии, рост экономики с января по июль 2013-го года составил 1,7%), и что падение интереса инвесторов к стране связано в первую очередь с политической нестабильностью: "Неоднозначное обещание "восстановления справедливости", суды над представителями бывшей власти и бизнесменами, связанными с прежним правительством, вызывают тревогу инвесторов и местных предпринимателей — они боятся, что могут попасть под раздачу".

На критику оппонентов правительство отвечает обвинениями в адрес прежней власти: основные инвестиции при правительстве Михаила Саакашвили осуществляло государство, а не частные инвесторы; правительство вкладывало средства в глобальные стройки, и это привело к искусственному росту экономики. Именно поэтому заморозка больших строительных проектов, осуществлявшихся за государственные деньги, создала ощущение, что остановились вообще все инвестиционные проекты, объясняет тбилисский эксперт Георгий Абашидзе. На самом деле, по мнению аналитика, заморожены были только те объекты, где обнаружили финансовые махинации: так, по этой причине на короткий срок заморозили строительство федерального автобана из Тбилиси. Такую же причину власти назвали, когда приостановили строительство грузинского участка железной дороги "Карс--Ахалкалаки". Однако, после того как Михаил Саакашвили обвинил правительство в потакании Москве и предательстве национальных интересов Грузии (железная дорога "Карс--Ахалкалаки" свяжет Южный Кавказ с Европой и еще больше изолирует его от России), строительство возобновили. Правда, откроется дорога на год позже, чем планировал грузинский президент.

Политическая нестабильность, о которой говорят эксперты, проявляется в жестком расколе на два враждебных лагеря: "мечтателей" и "националов". "Мечтатели" обвиняют прежнюю власть в разрушении государства, потере территорий в войне 2008 года, доведении Грузии до "социальной катастрофы". "Националы" упрекают оппонентов в подрыве экономики, растрате бюджета страны и заигрываниях с "враждебным северным соседом" — Россией. Противостояние растет и за счет судебных расправ над бывшими представителями власти. По словам Тамары Черголеишвили, более 100 чиновников от бывшей власти находятся под следствием, тысячи были допрошены. Например, бывший глава Минобороны Грузии Бачо Ахалая уже несколько месяцев находится на скамье подсудимых.

Напомним, что именно с именем Бачо Ахалая связывают громкие предвыборные скандалы прошлого года, тогда один из бывших сотрудников МВД Грузии Владимир Бедукадзе опубликовал видеозаписи сцен сексуального насилия над заключенными в тюрьмах. Это привело к полному краху "Национального движения": оппозиция обвинила правительство Саакашвили в системных издевательствах над людьми. Автором идеи "нулевой толерантности" к преступности называли как раз Бачо Ахалая — многие сторонники власти были уверены, что успех борьбы с криминалом, коррупцией и "иностранными агентами" во многом зависит от предельно жестких мер по отношению к нарушителям закона. Правда, никто не ожидал, что жесткие меры будут выглядеть таким образом.

Михаил Саакашвили, комментируя скандал с пытками, неоднократно заявлял, что "имели место перегибы на местах", что эти нарушения были частными инициативами и не были системными, в то же время представители "Грузинской мечты" утверждают обратное. Минувшим летом в Зугдидском районе полиция обнаружила схрон, в котором находился целый архив — более 13 тыс. видеозаписей, компрометирующих журналистов, дипломатов, общественных и политических деятелей, а также криминальных авторитетов. Представители новой власти даже устроили спецпоказ журналистам и представителям Евросоюза и США, утверждая, что такие видеозаписи прежняя власть намеревалась использовать против своих оппонентов.

Примечательно, что представители НКО сегодня требуют уничтожить весь архив, опасаясь, что новая власть когда-нибудь захочет использовать эти кадры в политической борьбе, но власть на это не соглашается, мотивируя свое решение необходимостью сохранения документальных свидетельств "преступлений режима Саакашвили".

Примечательно и то, что автор самых первых видеоразоблачений, ставших причиной поражения "Национального движения" на парламентских выборах, бывший полицейский Бедукадзе, оправдан судом, хотя он лично снимал на видеокамеру сцены сексуального насилия над заключенными, то есть являлся соучастником преступления. Власти объяснили, что с Бедукадзе сняты обвинения, потому что он способствовал "раскрытию преступлений режима Саакашвили".

Исход судебного процесса над экс-главой Минобороны Ахалая будет показательным: по словам Дмитрия Авалиани, в деле мало доказательств, и за ним пристально наблюдают европейские и американские дипломаты и эксперты, регулярно заявляющие о недопустимости реваншизма и расправ над политическими оппонентами. Но самым громким процессом года обещает стать суд над экс-главой МВД Грузии Вано Мерабишвили, которого обвиняют в коррупции. Пока бывший чиновник арестован и находится под следствием. Его арестовали в мае этого года, вскоре после оппозиционной акции протеста, которую он провел в центре Тбилиси. По мнению некоторых экспертов, это был смотр сил перед началом предвыборной кампании. К тому же именно Мерабишвили рассматривался как один из самых возможных претендентов на пост президента Грузии. "Мерабишвили посадили после митинга 19 апреля,— говорит Тамара Черголеишвили.— Это был первый большой митинг, пришло около 10-12 тыс. человек. Мерабишвили был главным организатором митинга. После выборов трудно было представить акцию такого масштаба, и премьер Иванишвили был шокирован и огорчен. Сейчас бывший премьер-министр находится в предварительном заключении, несмотря на то, что он никогда не пытался бежать из страны и ходил на допросы без каких-либо проблем. И дело даже не в том, насколько серьезны и обоснованны обвинения против него, сам факт предварительного заключения одного из самых вероятных кандидатов в президенты незадолго до начала кампании говорит о том, что он является политическим заключенным".

Под следствием находится и мэр Тбилиси Гиви Угулава, правда, он пока не арестован.

"Если европейцы решат, что в Грузии происходит не правосудие, а расправа над оппонентами, это сильно ей повредит",— считает Дмитрий Авалиани.

Уже в ноябре в Вильнюсе пройдет саммит Евросоюза и стран-участниц программы Восточного партнерства ЕС, на котором Грузия надеется решить вопрос об открытии торговли с Евросоюзом. Михаил Саакашвили даже пообещал, что приедет на саммит, хотя это может случиться в последний день его президентства. Аналитик Георгий Абашидзе считает, что положительное решение грузинского вопроса на саммите во многом будет зависеть от политического противостояния в Грузии и судебных дел против представителей бывшей власти.

Еще весной этого года 23 депутата Европарламента, 19 из которых представляют Европейскую народную партию, отправили письмо премьер-министру Грузии Бидзине Иванишвили, в котором говорится о том, что новая власть Грузии преследует своих оппонентов и тем самым "отдаляет Грузию от ее европейской мечты". Это письмо удостоилось резкой отповеди со стороны парламента Грузии, а критические публикации о новой грузинской власти в The Washington Post вынудили Бидзину Иванишвили обвинить западную редакцию во лжи и ангажированности. Но такие оценки со стороны западных соседей не могли не встревожить правительство и премьер-министра. "При всем желании Иванишвили не может стать грузинским Лукашенко,— говорит Черголеишвили,— у него все активы на Западе. А кроме этого, 80% грузин хотят, чтобы Грузия стала членом ЕС. Так что европейское общественное мнение важно для грузинской публики".

В этом смысле не менее любопытной представляется судьба грузинского президента Михаила Саакашвили: 27 октября в стране пройдут президентские выборы, и уже в ноябре он лишится своего поста. Эксперты высказывают предположения, что власть может его арестовать, чтобы успокоить электорат, который по-прежнему жаждет крови. "Весь год после выборов новое правительство держалось благодаря тому, что подпитывало ненависть избирателей к Саакашвили,— говорит Авалиани.— Весной и летом по телевидению показывали кадры насилия и пыток над заключенными, у избирателя сложилось четкое ощущение, что Саакашвили — источник всех бед в стране. До выборов у правительства есть железный аргумент: "Мы не можем ничего изменить, потому что нам мешает ужасный президент". Но после того как этот президент исчезнет из информационного и политического поля, недовольство избирателя переключится уже на правительство, которое пока не решило проблемы с безработицей, ценами, оккупированными территориями, беженцами, торговлей с Россией. И решение этих проблем можно оттянуть только одним способом — отвлекая внимание избирателей на громкие судебные процессы".

"Если у следствия не будет очень серьезных улик против Саакашвили, то его арест может стать большой проблемой для Грузии,— убежден Георгий Абашидзе,— и прежде всего для ее перспектив в НАТО и ЕС".

Противостояние между Михаилом Саакашвили и Бидзиной Иванишвили продолжается уже почти год. "Налицо политический кризис между премьером и президентом,— поясняет Абашидзе,— оппозиция все время обвиняет, правительство оправдывается. 90% законов, принимаемых парламентом, президент ветирует, они возвращаются в парламент, там вето преодолевается, и председатель парламента их подписывает. Идет бюрократическая волокита".

Уже осенью двоевластие в Грузии должно закончиться. В президентских выборах участвуют две ключевые фигуры — кандидат от "Грузинской мечты" Георгий Маргвелашвили и кандидат от "Национального движения", бывший спикер парламента Грузии Давид Бакрадзе. Первого предложил лично премьер Бидзина Иванишвили, второй одержал победу по итогам праймериз "Национального движения" в регионах Грузии. Поскольку у "Грузинской мечты" и Бидзины Иванишвили по-прежнему высокий рейтинг, то кандидат от партии власти, по июльским данным Национального демократического института (NDI), может рассчитывать на 30%, а оппозиционный кандидат Давид Бакрадзе — на 10%.

Если выборы подтвердят прогнозы социологов, то президентом станет представитель "Грузинской мечты". В то же время сам Бидзина Иванишвили не раз заявлял, что намерен уйти из политики и заниматься общественной работой. Это означает, что на роль премьер-министра он тоже предложит "своего" кандидата. "Уходя с официальной должности, он снимает с себя ответственность,— считает Тамара Черголеишвили.— Он думает, что сейчас у него есть кредит доверия — он освободил Грузию от "тирана" Саакашвили. Но, когда Саакашвили уйдет, его спросят, где все остальное? Его уже сейчас спрашивают, где дешевый бензин, газ, свет, почему нет денег в бюджете, почему безработица и плохое здравоохранение? Он не хочет отвечать на такие вопросы. Для этого у него будут слабые президент, премьер и парламент. А он будет сидеть дома и оттуда управлять страной. И именно по этой причине он пытается сейчас обезглавить "Национальное движение" — сильная оппозиция для него тоже опасна. Ему нужна ручная оппозиция, которая будет согласовывать свои движения с ним".

Дмитрий Авалиани предлагает более конспирологическую версию: по его мнению, премьер Иванишвили, "может быть, никогда и не собирался заниматься политикой, а сделал это исключительно для того, чтобы вывести свои активы из России". Напомним, что в прошлом году, по официальной версии, Иванишвили весьма успешно продал свой бизнес в России, чтобы на родине избавиться от обвинений в том, что он является ставленником и финансовым заложником Москвы. Сторонники конспирологических версий считают, что у Иванишвили была некая договоренность с Москвой и что под эту договоренность ему и позволили продать бизнес и вывести капитал из России. Правда, до сих пор эта версия ничем не подкреплена — отношения между Москвой и Тбилиси сегодня если уже не враждебные, то весьма прохладные.

В свою очередь, в "Грузинской мечте" обещание Иванишвили уйти с поста премьера связывают только с тем, что олигарх пришел в нелюбимую им политику с одной целью — свергнуть режим Михаила Саакашвили. Выполнив эту задачу, он спокойно передаст страну своим соратникам. "В будущем разделение в коалиции — это естественно,— заявил "Власти" член кабинета министров, глава Минобороны Грузии Ираклий Аласания.— Потому что мы создавали коалицию против "Национального движения" Саакашвили. По-другому просто бы не вышло. Я думаю, что вполне естественно, если после президентских выборов или после выборов в органы местного самоуправления, которые пройдут в мае 2014 года, единой коалиции уже не будет. И для грузинской демократии, я думаю, это хорошо. Премьер-министр с самого начала говорил, что не любит политику. И не хочет в ней оставаться. Я думаю, что он примет решение, когда политическая стабильность более или менее будет гарантирована".

Эксперты пока не дают прогнозы относительно будущего "Национального движения": слишком мощным было поражение партии на выборах, и слишком много ключевых фигур она потеряла. ""Националы" пока находятся в глухой обороне,— говорит Дмитрий Авалиани.— Они потеряли моральное преимущество — их теперь всегда и все клеймят как партию, поддерживающую насильников. С тюремной изоляцией Вано Мерабишвили движение обезглавлено. Сейчас "националы" — это отдельные группки, есть группа в парламенте, есть молодежная группа, и они пока разрозненны. Но потенциал у партии есть, ядро осталось". Тамара Черголеишвили считает, что у "Национального движения" есть шанс реабилитироваться, если партия будет "скрупулезно работать": "Авторитет восстановить будет трудно, ведь сегодня поддержка у "Нацдвижения" — около 20%, а у "Грузинской мечты" — около 60%, но это возможно: ведь, по данным NDI, около 50% общества считает "Нацдвижение" сильной оппозицией, а 75% опрошенных считают, что в Грузии должна быть сильная оппозиция".

Эксперт Тбилисского центра политического анализа Вато Лежава считает, что шансы у оппозиции есть, ведь правительство Саакашвили продержалось у власти девять лет, имея определенную поддержку в обществе: "Это огромный срок, и удивительно, что эта власть просуществовала так долго, особенно если учесть, в каких условиях она находилась: сложные, непопулярные реформы, война, эмбарго, мировой кризис".

На вопрос, что будет, если все лидеры оппозиционной партии окажутся за решеткой, а власть начнет закручивать гайки, эксперт отвечает: "Если люди почувствуют, что не смогут избирать власть, это будет плохо для самой власти, потому что для таких людей всегда есть проспект Руставели". Оппозиционный ресурс проспекта Руставели, на котором протестующие неоднократно за последние годы влияли на свою власть, по-прежнему огромен. А уверенность в том, что всегда можно сменить власть, которая тебе не нравится,— пожалуй, главное политическое достижение Грузии.