13 лет назад произошла чернобыльская катастрофа. После той аварии казалось, что на атомной энергетике можно ставить жирный крест. "Пусть закрывают все АЭС. Мы телевизор и при свечах посмотрим",— заявила участница одного телевизионного ток-шоу, очень точно, кстати, передав тогдашние общественные настроения. Однако прошли годы, и оказалось, что российская атомная отрасль не только жива, но и неплохо зарабатывает. В прошлом году предприятия Минатома выручили почти $2 млрд, а в перспективе хотят увеличить выручку вдвое. Интересно, как?
Эпоха, когда атомная промышленность могла безбедно существовать за государственный счет, окончилась вместе с холодной войной. Новые ядерные ракеты стали никому не нужны, и на Минатом махнули рукой — более чем полумилионной армии работников отрасли предложили добывать деньги самостоятельно. Государство теперь финансирует только оборонный заказ, но его доля в бюджете Минатома снизилась с 50% в годы холодной войны до 10%. И ему пришлось искать источники дохода, способные кормить работников отрасли и поддерживать ее инфраструктуру.
Казалось бы, неплохой доход ядерщикам должна приносить продажа электроэнергии. Девять российских АЭС ежегодно производят более 100 млрд кВт•ч энергии (12% выработанной в России), и, если всю ее "обналичить" даже по низким российским ценам, выходит около $1 млрд. Еще более многообещающим выглядит экспорт энергии — европейские тарифы составляют 2-3 цента за кВт•ч против 1 цента за кВт•ч в России.
Проблема, однако, в том, что атомное ведомство не владеет линиями электропередачи: российские ЛЭП принадлежат РАО "ЕЭС России". Оно является эксклюзивным дистрибутором продукции АЭС и ведет себя как монополист. С РАО потребители рассчитываются большей частью суррогатами. В свою очередь, концерну "Росэнергоатом", в состав которого входят российские АЭС (см. справку), РАО оплачивает "живыми" деньгами не более 7% получаемой от него электроэнергии.
Не лучше и с экспортом атомной электроэнергии. То же РАО "ЕЭС России" с удовольствием поставляло бы энергию за границу, однако пока не добилось на этом поприще заметных успехов. В 1998 году РАО экспортировало в дальнее зарубежье (в такие страны, как Финляндия и Монголия) лишь 1 млрд кВт•ч энергии на смехотворную для его масштабов сумму $47 млн.
Но, к счастью, у Минатома есть другие источники дохода.
Мирный атом на свободном рынке
Прежде всего его предприятия зарабатывают на услугах по обогащению природного урана и производству топлива для АЭС.
Как известно из курса средней школы, природный уран представляет собой смесь двух изотопов — U-235 и U-238. Энергия в реакторе вырабатывается за счет 235-го изотопа, но его содержание в природном уране крайне низко (около 0,7%, тогда как для большинства реакторов требуется топливо с долей U-235 2-4,4%). Процесс увеличения доли U-235 в атомном сырье называют обогащением природного урана.
Процесс обогащения урана достаточно трудоемок и дорог: природное сырье стоит 30 $/кг, а килограмм изготовляемого из него топлива продается за $1000. В прошлом году от реализации топлива для АЭС подведомственное Минатому АО ТВЭЛ выручило около $1,1 млрд. Покупателями топлива выступили Украина и Литва, Венгрия, Словакия и Болгария, а также Финляндия.
Предприятия Минатома зарабатывают и на решении обратной задачи — на "обеднении" высокообогащенного урана (ВОУ) с 80-90-процентным содержанием 235-го изотопа путем смешения его с низкообогащенным природным (НОУ) до состава, пригодного к использованию в качестве ядерного топлива. Откуда берется ВОУ? Его в больших количествах извлекают из демонтируемых в рамках программы сокращения ядерных вооружений боеголовок, которые начинены почти чистым 235-м ураном. Соответственно, из одного килограмма ВОУ можно получить 20-30 кг топлива.
15 тыс. т смеси ВОУ--НОУ, получаемой из 500 т российского оружейного урана и пригодной для сжигания в реакторах АЭС, в начале 90-х взялись закупить США. С российской стороны в сделке участвует госкомпания "Техснабэкспорт", с американской — корпорация USEC. По контракту, рассчитанному на 20 лет (с 1994-го по 2013 год), Россия получит $12 млрд. В 1998 году от продажи 12 т ВОУ Минатом выручил почти $400 млн, к настоящему моменту контракт выполнен примерно на 20%.
Еще один вид бизнеса Минатома — строительство АЭС за рубежом. Правда, дело это непростое: на рынке очень сильна конкуренция (главный соперник России — США), и конкуренты активно используют политические методы борьбы (см. справку). Так, Минатом пытались отлучить от строительства АЭС в Бушере (Иран) на том основании, что, соорудив энергостанцию, Россия якобы существенно приблизит иранцев к созданию собственного ядерного оружия. (Ранее под давлением США от строительства АЭС в Бушере вынуждены были отказаться немецкие специалисты, выполнившие 85% подрядных работ и заработавшие $2 млрд.) Как бы то ни было, Минатом намерен выполнить контракт с иранцами, согласно которому до 2004 года они получают станцию, а мы — $800 млн. Прошлым летом глава Минатома Евгений Адамов также подписал контракт на строительство двух ядерных реакторов мощностью 1 тыс. МВт каждый в Индии (стоимость сделки — $2,6 млрд), ведется строительство АЭС в Китае ($2,5 млрд). В целом же за прошлый год предприятия Минатома заработали на возведении АЭС за рубежом около $200 млн. Примерно столько же принесли министерству сопутствующие виды деятельности (производство радиоизотопов для медицинских целей и т. п.).
Суммируя статьи доходов Минатома, получаем, что в 1998 году его предприятия заработали около $1,9 млрд. Правда, на зарплату работникам отрасли из них пошло не более 20% (средняя зарплата в отрасли — $60). Так или иначе, Минатому приходится искать новые способы заработка.
Чужой атом на своей земле
Один способ давно известен. Речь идет о переработке отработанного топлива и утилизации радиоактивных отходов.
Отработанное ядерное топливо (ОЯТ) извлекают из "потухшего" реактора, а затем перерабатывают, отделяя "зерна" от "плевел". Ценные компоненты ОЯТ — 235-й уран, никогда не выгорающий в процессе ядерной реакции полностью, и изотопы плутония (все прочие радио- и химически активные компоненты отработанного топлива ни на что не годятся — это отходы).
Переработка килограмма извлеченного из реактора ОЯТ стоит не менее $1000. Таким образом, эта операция увеличивает себестоимость производимой АЭС энергии на десятки процентов. Такой рост производственных издержек мало кого устраивает, и некоторые страны решили использовать так называемый открытый топливный цикл. Суть: отработанное топливо не перерабатывать, а просто закапывать. Дешево и сердито: затраты на килограмм отработавшего топлива в открытом цикле, по некоторым оценкам, составляют порядка $600. К примеру, американцы запланировали до 2010 года захоронить в Юкка-Маунтин (Невада) все 90 тыс. т отработанного топлива, накопленных в стране за полвека существования атомной энергетики. Над тем, не последовать ли примеру США, размышляют в Швеции, Швейцарии, Германии.
Но в российском Минатоме открытый цикл называют выбором скупого, который заплатит не дважды — сотни раз. "Одного только плутония в могильнике Юкка-Маунтин скопится тысяча тонн,— заявил Ъ руководитель одного из атомных институтов.— Достаточно мощный пучок нейтронов может спровоцировать такой взрыв, какого планета не знала. Если предположить, что плутоний 'сгорит' с эффективностью 1%, мощность взрыва превысит 100 мегатонн тротилового эквивалента". Собеседник Ъ отметил, что плутониевая "бомба" закладывается на века, так как период полураспада плутония составляет десятки тысяч лет.
Впрочем, и сами американцы призадумались, стоит ли так бесшабашно зарывать ОЯТ — ведь в следующем веке, по оценкам экспертов, отработанного ядерного топлива будет уже вчетверо больше, и так просто от него не избавишься. Альтернативой является только замкнутый топливный цикл (производство нового топлива из отработанного) стоимостью $1000 за кг. Именно его пропагандирует Минатом. Борис Никипелов, советник министра по атомной энергии: ОЯТ по безграмотности часто относят к радиоактивным отходам. На самом деле отработанное топливо — ценное сырье для атомной промышленности. 235-го урана в ОЯТ в 1,5-2 раза больше, чем в природном уране, плюс плутоний, которого в ОЯТ около 1%. Не направлять отработанное топливо на переработку — это по меньшей мере неразумно.
Минатом готов не только перерабатывать ОЯТ отечественных АЭС, но и на коммерческой основе принимать из-за рубежа. И атомщики давно бы так и делали, если бы не несколько "но". Прежде всего бизнесу на отработанном ядерном топливе мешает российское законодательство. Согласно принятому в начале 90-х закону об охране окружающей среды, ОЯТ приравнивается к радиоактивным отходам, а их ввоз с целью длительного хранения и захоронения категорически запрещен. То есть отработанное топливо можно ввезти, быстро переработать — и вернуть все продукты переработки заказчику. Борис Никипелов: В результате наши услуги оказываются никому не нужны. Перед переработкой ОЯТ следует выдержать в течение, по крайней мере, 50 лет. За это время суммарная активность извлеченного из реактора топлива падает на порядок, причем ЎпогибаютЎ самые активные компоненты — тритий, цезий и стронций. В общем, без предварительной выдержки замкнутый цикл не имеет смысла. Необходимость такой выдержки ОЯТ диктуется и экономическими причинами: Минатом пока не готов начать их переработку. "Нам нужно модернизировать челябинский завод РТ-1 и достроить красноярский РТ-2 для того, чтобы начать переработку",— признается Никипелов. По его словам, на это потребуется время. И примерно $1,5 млрд инвестиций, которые можно будет взять из денег, заплаченных поставщиками ОЯТ.
Закон, конечно, можно поправить, но ввозу ОЯТ яростно противятся российские "зеленые". Алексей Яблоков, сопредседатель Социально-экологического союза, президент Центра экологической политики России, член-корреспондент РАН: Минатом и Госдума намерены превратить Россию в ядерную свалку. Посмотрите: депутаты, исповедующие совершенно различные политические убеждения,— и коммунисты, и эндээровцы, и либерал-демократы — все вдруг объединились, чтобы поправить закон об охране окружающей природной среды. Поправка, отменяющая запрет на ввоз в Россию отработанного ядерного топлива из-за рубежа, рассчитана на получение крупных средств от стран, стремящихся избавиться от отходов своей ядерной индустрии. Принятие поправки активно лоббирует Министерство по атомной энергии. Если она будет принята, в Россию хлынет поток радиоактивных материалов. Это преступно по отношению к нашим детям: в погоне за сиюминутной выгодой мы создаем им огромные экологические проблемы. На ликвидацию урона, нанесенного окружающей среде, им придется потратить гораздо больше, чем мы сейчас сможем заработать. При этом у нас нет достаточных мощностей для того, чтобы переработать зарубежное ОЯТ. Для завершения строительства завода РТ-2 в Красноярском крае требуется не менее $4 млрд — большая часть средств, которые можно выручить в результате этих сомнительных сделок. И если бы Минатом действительно заботился об экологии, то в его институтах уже давно бы разработали и представили общественности планы улучшения экологического состояния территорий вокруг ядерных центров и АЭС. Факты говорят, что во всех регионах, где есть заводы по переработке ОЯТ, катастрофическая экологическая ситуация.
Атомная реакция
Но вот другой факт: в мире скопилось порядка 200 тыс. т ОЯТ. Если переработать весь объем, можно выручить более $200 млрд (для сравнения: запланированный на текущий год ВНП России составляет всего $150 млрд). Впрочем, запросы атомщиков гораздо скромнее. Борис Никипелов: В России сегодня имеется 22 тыс. т ОЯТ. Без ущерба для экологии мы могли бы принять из-за рубежа еще 18 тыс. т отработанного топлива. При этом Никипелов указывает на то, что во Франции, размеры которой несоизмеримы с размерами России, хранится 64 тыс. т ОЯТ — втрое больше, чем у нас.
18 тыс. т — это $18 млрд: атомщикам есть за что бороться. Экологов убеждают в том, что ввоз отработанного топлива в Россию — мера, может, и неприятная, но неизбежная. Валентин Иванов, первый заместитель министра по атомной энергии: Если экологи готовы дать Минатому $11 млрд на то, чтобы мы переработали все ОЯТ, накопленное за полвека в России (внутренние цены на переработку вдвое ниже мировых.— Ъ), то, так и быть, я готов отказаться от идеи импорта отслужившего свой срок топлива зарубежных АЭС. В противном случае ввоз отработанного ядерного топлива — единственный источник средств на проведение этих работ в России.
Депутатов Госдумы атомщики тоже убеждают, что процесс хранения и переработки отработанного топлива экологически безопасен. Возразить трудно: современные могильники (при строгом соблюдении всех правил их строительства и загрузки) действительно "не фонят". Но что с ними будет через 100-200 лет (или через 300-500 лет), никто сейчас не знает.
Имеются и чисто финансовые аргументы. Атомщики убеждают депутатов: деньги за переработку ОЯТ заказчик платит сразу, но расходуются они только через полвека — после выдержки отработанного топлива. Таким образом, львиную долю — $18 млрд, которые министерство планирует получить от переработки иностранного ОЯТ,— оно готово выдать в качестве беспроцентного кредита российскому же правительству. Если бы эти деньги поступили в бюджет в этом году, Россия решила бы проблему обслуживания внешнего долга — до 2000 года мы должны вернуть международным финансовым организациям примерно $17 млрд.
Удастся ли Минатому пролоббировать внесение изменений в закон об охране окружающей среды, выделив в нем понятие "отработанное ядерное топливо" и легализовав бизнес с ОЯТ, выяснится очень скоро. По нашим сведениям, уже на этой неделе в Думе должны состояться слушания по данному вопросу. И в случае успеха Минатом станет не просто хозрасчетным предприятием, а вполне процветающей компанией, обороты которой, по оценке представителей министерства, вырастут до $3-4 млрд в год.
НИКОЛАЙ ПОЛУЭКТОВ
--------------------------------------------------------
В МИРЕ СКОПИЛОСЬ 200 ТЫС. ТОНН ОТРАБОТАННОГО ЯДЕРНОГО ТОПЛИВА. НА ЕГО ПЕРЕРАБОТКЕ МОЖНО ЗАРАБОТАТЬ $200 МЛРД
ДЕНЬГИ ЗА ПЕРЕРАБОТКУ ОТРАБОТАННОГО ЯДЕРНОГО ТОПЛИВА ЗАКАЗЧИК ПЛАТИТ СРАЗУ. А РАСХОДУЮТСЯ ОНИ ПО НАЗНАЧЕНИЮ ЛИШЬ ЧЕРЕЗ 50 ЛЕТ. ФАКТИЧЕСКИ ЭТО БЕСПРОЦЕНТНЫЙ КРЕДИТ НА ПОЛВЕКА
--------------------------------------------------------
История вопроса
Как делился атом
История атомной энергетики началась в 1938 году, когда немецкие физики открыли реакцию деления ядер урана. В 1942-м итальянец Энрико Ферми, сбежавший от режима Муссолини в США, запустил первый в мире ядерный реактор. Он был установлен под трибунами футбольного стадиона в Чикаго.
СССР почти не отставал от Соединенных Штатов в области ядерных исследований. Осенью 1941 года по инициативе Иосифа Сталина нарком внутренних дел Лаврентий Берия учредил при НКВД техническое управление, и к концу 1946 года работавшая в управлении группа советских ученых под руководством академика Игоря Курчатова запустила первый отечественный реактор.
Реакцию деления урана быстро удалось поставить "под ружье". Первую атомную бомбу американцы сделали в 1944 году и применили в 1945-м при бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Четыре года спустя, в 1949-м, первое ядерное испытание в Семипалатинске провел Советский Союз. Обе конкурирующие державы получили в свое распоряжение мощнейшее оружие — ведь "сжигание" 1 кг урана эквивалентно взрыву 10 тыс. т динамита.
Параллельно с ядерным вооружением создавалась и ядерная энергетика. Дело в том, что один из продуктов ядерной реакции — плутоний — наряду с ураном может служить "начинкой" для атомных бомб. Причем плутониевые заряды являются даже более эффективными, чем урановые. Поэтому по обе стороны океана как грибы после дождя стали вырастать новые АЭС. Впрочем, ядерная энергетика достаточно быстро перестала быть лишь придатком к военной машине, доказав свою экономическую состоятельность (себестоимость энергии АЭС ниже, чем вырабатываемой традиционными электростанциями). Недаром сейчас 33 государства эксплуатируют порядка 150 АЭС. К началу 80-х годов Министерство среднего машиностроения, в которое переросло техническое управление НКВД, обслуживало уже 15 электростанций, 9 из которых находилось в России.
Станции функционировали как часы, и чиновники настолько уверились в их безопасности, что приняли решение передать их из подчинения Минсредмаша мало сведущему в ядерных реакторах Министерству энергетики. Идиллическая картина была разрушена чернобыльским взрывом 26 апреля 1986 года. После аварии атомщики убедили правительство, что доверять контроль над АЭС непрофессионалам нельзя. В результате в 1989 году станции вновь были переданы в ведение Минсредмаша, переименованного в Министерство атомной энергетики и промышленности СССР. А в 1992 году Минатомэнергопром СССР вновь сменил вывеску — на Министерство по атомной энергии (Минатом) России.
--------------------------------------------------------
Кто есть кто
Ядра Минатома
В российской атомной индустрии по состоянию на начало 1999 года было занято 556 тыс. человек. Они занимаются
добычей и переработкой урановой руды и другого сырья. Все российские предприятия, занятые в этой сфере, объединены в государственный концерн "Атомредметзолото". Помимо урана "Атомредметзолото" производит золото, скандий, вольфрам и прочие редкоземельные металлы;
обогащением урана и производством топлива для АЭС. Этим занимается ОАО ТВЭЛ, в структуру которого входят три завода по производству ядерного топлива, и еще три российских завода занимаются обогащением природного урана;
производством электроэнергии на АЭС. В России девять АЭС: Балаковская (Саратовская обл.), Белоярская (Урал), Билибинская (Чукотка), Калининская (Тверская обл.), Кольская (Кольский п-в), Курская (Курская обл.), Нововоронежская (Воронежская обл.), Смоленская (Смоленская обл.) и Ленинградская (Ленинградская обл.). Каждая из них является акционерным обществом, восемь АЭС входят на правах дочерней компании в госконцерн "Росэнергоатом". Ленинградская станция подчиняется непосредственно Минатому;
переработкой отработанного топлива. В этом секторе работает один комбинат — НПО "Маяк" (Челябинская обл.). Проектная мощность входящего в его структуру завода по переработке ОЯТ РТ-1 — 400 т в год, фактически предприятие ежегодно обрабатывает 150 т радиоактивного вещества. Строится завод РТ-2 (проектная мощность — 600 т в год), входящий в структуру Горно-химического комбината (Красноярский край);
научными исследованиями. Научные исследования для Минатома проводят десятки институтов. Среди них ВНИИ неорганических материалов, Научно-исследовательский и конструкторский институт энерготехники, НИИ атомных реакторов, ВНИИ химической технологии, ВНИИ экспериментальной физики, Институт теоретической и экспериментальной физики.
--------------------------------------------------------
Их нравы
Конкуренция на атомном уровне
Экспорт из России атомной продукции вызывает у западных конкурентов ничуть не меньшее недовольство, чем импорт в Россию отработанного ядерного топлива у наших "зеленых".
Прошлым летом госдепартамент США призвал российские власти "выбросить в мусорную корзину" планы строительства двух АЭС в Индии. Проект, от которого Минатом, кстати, так и не отказался, принесет российским атомщикам $2,6 млрд. Другой пример — строительство ядерной станции в Иране. Переговоры с иранскими властями Россия ведет с середины 90-х, и с тех пор США активно препятствуют их реализации. Сначала американцы взывали к сознательности российских чиновников, убеждая их, что строительство АЭС в Иране приблизит это государство к созданию собственного ядерного оружия. Россияне аргументам западных специалистов не вняли, сочтя их несостоятельными (показательно, что с мнением американцев не согласился даже тогдашний министр иностранных дел Андрей Козырев, известный своими прозападными взглядами). Тогда США изменили тактику на наступательную — запретили американским компаниям всякие контакты с рядом российских организаций, якобы сотрудничавших с Ираном в области ядерных и ракетных технологий. Составленный прошлым летом "черный список" содержал семь названий, в конце февраля 1999 года он пополнился еще тремя.
Санкции, введенные США против России за сотрудничество с Ираном, российские чиновники объясняют желанием американцев не допустить конкурентов к разделу "ядерного пирога". По оценкам экспертов, на сооружение атомных станций в мире в ближайшие годы будет затрачено не менее $50 млрд. За эти контракты американцы будут бороться с конкурентами из России всеми доступными методами, в том числе политическими.
Подписи
Уровень зарплаты ядерщиков — $60 в месяц — министр по атомной энергии Евгений Адамов считает ненормальным. Он нашел способ увеличить доходы своих подчиненных, а также решить проблемы отрасли, накопившиеся за 50 лет ее существования
Из одной ядерной боеголовки можно извлечь несколько десятков килограммов высокообогащенного урана, а из урана — до $1 млн
Член-корреспондент РАН Алексей Яблоков полагает, что перерабатывать отработанное ядерное топливо на российской территории — все равно что брать в долг у своих детей. Такого способа заимствования Яблоков не приемлет
13 лет назад казалось, что чернобыльский взрыв похоронил ядерную энергетику. Результат оказался иным — АЭС продолжают существовать, но уже под началом Минатома