Утомленное солнцем российское кино
в поисках выхода из подземелья
Культура
8 мая - несколько раньше обычного - стартовал очередной, 49-й Каннский кинофестиваль
Как всегда, перед этим центральным событием киногода активизировалась конкуренция кинематографистов на всех уровнях. Итог отбора, то есть, по сути, предварительного соревнования, выглядит не просто неожиданным, но прямо-таки сенсационным.
Всего три американских фильма в конкурсе - почти скандал. Пусть даже это фильмы таких суперзвезд режиссуры, как Роберт Олтмен ("Канзас Сити"), Майкл Чимино ("Охотник за солнцем") и Джоэл Коэн ("Фарго"), пусть к ним добавится запланированная на специальный внеконкурсный показ картина Спайка Ли "Девушка-6" и жгуче-эротический "Крах" тесно связанного с Голливудом канадца Дэвида Кроненберга. Все равно мало - на фоне 14 конкурсных лент из Европы, которая представлена не менее блистательным режиссерским рядом: итальянец Бернардо Бертолуччи ("Похищая красоту"), финн Аки Каурисмяки ("Тучи уходят"), испанец Хулио Медем ("Земля"), датчанин Ларс фон Триер ("Рассекая волны"), англичане Майк Ли ("Секреты и обманы") и Стивен Фрирз ("Фургон"), а также целых пять французов. Массированное азиатское присутствие, с которым свыклись за последние годы, - на этот раз выразилось всего двумя лентами - зато уж самых знаменитых режиссеров из Китая ("Луна-искусительница" Чен Кайге - обладателя "Золотой пальмовой ветви" за фильм "Прощай, моя наложница") и Тайваня ("Прощай, Юг, прощай" Хоу Сяо-Сьен).
Джентльменский набор имен не мог скрыть отсутствия в этом году в Канне крупнейших голливудских компаний ("мэйджерз") и их продукции. Эти компании в отличие от европейских кинопроизводящих структур в каннской рекламе не так уж сильно нуждаются. Как и ведущие голливудские режиссеры, ориентированные не на фестивальные призы, а на рынок и прибыль. Сказывается также застарелый конфликт фестиваля с большими голливудскими студиями, не заинтересованными устраивать европейские премьеры своих ударных картин в мае - перед началом прокатного "мертвого сезона".
Сложность фестивальной интриги, что на протяжении десятилетий искусно плетет Канн, состоит в балансировании между коммерческими интересами, завязанными на Голливуд, и амбициями европейской "культурной самобытности". Иногда эта интрига начинает казаться удручающе однообразной, а способы ее обострения - наивными. Например, фестиваль в этом году предполагалось открыть триллером с суперзвездным дуэтом в центре: Шэрон Стоун - Изабель Аджани, что должно было символизировать американо-французский культурный альянс и вместе с тем - неутихающее соперничество. Вместо этого на открытии показали французский фильм "Смешной" (режиссер Патрис Лекон), а на закрытии покажут "Заигрывая с несчастьем" американца Дэвида О+Рассела. Иной вариант иллюстрации той же незамысловатой символики.
Еще пример балансирования: в Канне любят заезжих голливудских звезд. И в этом году ожидаются как минимум Аль Пачино и Анжелика Хьюстон. Однако повод для их приезда был найден не актерский: оба перешли на другую сторону от камеры и дебютировали как режиссеры. Председателем жюри не случайно приглашен Френсис Форд Коппола - "крестный отец" нового американского кино, воспитанный, однако, на европейских образцах. Чтобы хоть как-то уравновесить популярность американцев, в Канн ежегодно отправляют самую престижную французскую команду: в этом году опять будет представлять "французскую элегантность" Катрин Денев, к которой присоединится ее старый итальянский друг Марчелло Мастроянни.
Все это принадлежит к числу традиций, придающих фестивалю приятный, респектабельный налет консерватизма. Но не все традиции столь же неизменны. Вот уже который год на кинокарте Канна куда-то пропадает Восточная Европа. Правда, иногда она вновь оживает - когда показывают "Утомленных солнцем" Никиты Михалкова или "Подземелье" боснийца Эмира Кустурицы, награжденное год назад "Золотой пальмовой ветвью".
Подземельем в метафорическом смысле слова стало и все некогда единое многонациональное советское кино. Киноимперия, едва ли не равная по мощности голливудской, провалилась в тартарары. Нет в конкурсе ни российского, ни грузинского, ни какого бы то ни было другого фильма из нашего региона, а единственный восточноевропейский участник конкурсной программы - румын Лючиан Пинтилье, работающий преимущественно во Франции. Только во внеконкурсной программе "Особый взгляд" фигурируют два-три названия литовских и латышских картин. Впервые за последние годы нет нашего представителя в большом каннском жюри.
Все это закономерный результат падения кинопроизводства, отсутствия больших постановочных фильмов, которые имеют наибольший шанс на внимание Канна. Это и результат резкой смены поколений в российском кино. Его именитые мастера с международным именем - Алексей Герман, Кира Муратова, Глеб Панфилов, Андрей Кончаловский и даже Никита Михалков выпускают фильмы не так часто. Другие - как Элем Климов - вообще вышли из игры, третьи сняли картины, не слишком пригодные даже "для внутреннего пользования". Поток картин "из России с любовью", еще недавно тянувшийся на западные фестивали, превратился в жалкий ручеек.
Погоду в отечественной киножизни сегодня делают молодые, однако при всем их прагматизме и космополитизме, а также несомненных способностях у них нет ни достаточной коммерческой интуиции, ни художественного чутья, которые позволили бы рассчитывать на западный успех. Мода на перестроечную Россию кончилась, экзотика и чернуха "а-ля рюс" больше нигде не продаются и не покупаются. Одним из последних ее отголосков стал фильм Павла Лунгина "Жизнь в красном цвете" (новое название "Линия жизни") - боевик о русской мафии, который уже выпущен на экраны Парижа, но в Канн, разумеется, не попал, хотя Лунгин, казалось одно время, прописался на этом фестивале.
В первый период каннского отбора муссировались еще несколько названий лент, претендовавших на участие в конкурсе. Чаще других называли "Ревизора" Сергея Газарова, "Кавказского пленника" Сергея Бодрова и новую картину Наны Джорджадзе с рабочим названием "1001 рецепт влюбленного повара". Какой-то чудак из среды "новых русских" даже организовал тотализатор на предмет того, кто же в итоге станет счастливым участником конкурса на Круазетт.
У каждого были свои основания и аргументы. У "Ревизора" - участие в фильме Никиты Михалкова, говорят, играющего "гениально". Однако этого оказалось мало, чтобы привлечь интерес к экранизации сугубо театральной и мало понятной на Западе пьесы. Нану Джорджадзе отлично знают в Канне, где она отхватила некогда "Золотую камеру" за свой фильм-дебют "Робинзонада", а потом была членом жюри. В ее новом фильме, опять же по слухам, гениально играет наш старый знакомец "высокий блондин" Пьер Ришар - играет столь же гениального французского кулинара, попавшего в Грузию в революционную заварушку.
Этот фильм попал все-таки в Канн - хоть не в конкурс, а в альтернативную, но очень престижную программу "Двухнедельник режиссеров". Еще одним "острым блюдом" с Кавказа станет участвующий в той же программе "Кавказский пленник" известного режиссера Сергея Бодрова. Он - в числе немногих профессионалов, извлекших творческую пользу из событий перестройки: пишет сценарии для американских фильмов, развивает проекты по обе стороны бывшего железного занавеса, заработал международное имя и связи. Новый фильм Бодрова, впрочем, целиком российский. Идея перенести классический сюжет Толстого в ситуацию современной кавказской войны принадлежит продюсеру Борису Гиллеру. Помимо актуальности, художественных и профессиональных достоинств (в главной роли Олег Меньшиков, оператор Павел Лебешев), фильм отличается высоким техническим уровнем, который все реже демонстрирует наше обедневшее кино.
Вывод ясен: дело не в том, что к нам почему-то охладели в Канне. Будет достойное и профессиональное кино, будет и наше присутствие, в том числе и в желанном конкурсе, куда так трудно "протолкнуться" между Бертолуччи и Кроненбергом.
Андрей ПЛАХОВ
"Луна-искусительница"
Героям недавних фестивальных сенсаций - китайцам - главного приза не прочат. Мучительно рождавшийся новый шедевр Чен Кайге "Соблазнительная луна" явно опоздал: его сюжет, колорит и главная героиня (экзальтированная дама полусвета из Шанхая 20-х годов в исполнении Гун Ли) слишком близки к "Шанхайской триаде" Чжан Имоу.
"Похищая красоту"
Главным фаворитом конкурсной программы считается фильм Бернардо Бертолуччи "Похищая красоту". Действие фильма развивается в элегической итальянской провинции, куда после смерти матери приезжает 19-летняя американка Люси Хермон (играет ее Лив Тайлер, окрещенная "новой музой Бертолуччи"). В рамки этой "чеховской" конструкции Бертолуччи вводит мотив наивно-чувственного, почти биологического влечения героини к своему молодому соседу.
Комплименты, которыми кинопресса уже избаловала сыгравшую три большие роли 18-летнюю актрису, отнюдь не гарантируют ей престижную премию в Канне. Что касается Бертолуччи, - из всех "больших" итальянцев (Феллини, Антониони, Висконти, Пазолини и т.д.) лишь он ни разу не был отмечен в Канне.
"Фургон"
На конкурсный показ поставлена новая американская экранизация романа ирландца Родди Дойла "Фургон", режиссер Стивен Фрирз.
"Отслеживание поездов" и "Я убила Энди Уорхола"
В программе внеконкурсных показов среди характерных примет киностиля 90-х - фильм американки Мэри Хэррон "Я убила Энди Уорхола" и очень популярная сегодня лента шотландца Денни Бойла "Отслеживание поездов" о молодых наркоманах.
"Кавказский пленник"
Наверное, это единственный российский фильм, который вызовет интерес западного киномира в первой половине этого года. Только вот непонятно, что именно вызовет интерес: само кино или тема кавказской войны?
"Фарго"
Лауреаты Канна-91 братья Коэны участвуют в конкурсе пародийным детективом "Фарго" (С. Баскеми в роли похитителя собственной жены и Ф. Макдорманд в роли беременной сотрудницы полиции).
P.S.
Российский фильм в конкурс Канна все же попал - только короткометражный: это анимационная лента "Аттракцион", снятая на Высших режиссерских курсах Алексеем Деминым.