БРАВО, МАЙ!

Памятник жертвам сталинских репрессий открыт

12 июня в Магадане будет торжественно открыт памятник жертвам репрессий работы знаменитого скульптора Эрнста Неизвестного. В мае мощный монумент наконец предстал взорам.

"...Если бы на Колыме не было золота, не было бы и лагерей, - говорил мне депутат областной Думы. - Кто-то ведь должен был его добывать. Политических заключенных сидело на самом деле не так уж много. Нынешние власти, - продолжал он рассказывать мне свою версию этого памятника, - используют прошлое в собственных интересах. Никаких миллионов зеков на Колыме не было, а всего-то семьсот с лишним тысяч. И не двести тысяч погибло в лагерях, а в два раза меньше. Это все демократы набавляют в политических целях".

Я вспомнил, как в начале чеченской войны генералы докладывали нашей миролюбивой общественности, что число погибших российских солдат ниже расчетного.

Расчетов на то, чтобы никого не потерять, у нас делать не принято.

Магаданский депутат - тот же генерал, только гражданский, он мыслил крупными категориями. Он пожимал плечами, сомневался, что такой памятник вообще нужен.

На строительной площадке продолжалась работа. У памятника гуляли дети, лет 12 - 13. Каменщики высекали советские символы.

- Что это? - спросила девочка, указывая на серп и молот.

- Не знаю, - ответил мальчик.

"Кавказский пленник" — успех в Канне

"Кавказский пленник" Сергея Бодрова вопреки кислым прогнозам отечественной критики в Канне имел большой успех. Показанный вне конкурса, фильм получил приз жюри критиков ФИПРЕССИ и приз зрительских симпатий, обойдя также вне конкурса представленную картину Питера Гринуэя и еще более ста фильмов из разных стран, демонстрирующихся в пяти различных программах Каннского фестиваля. Это не значит, конечно, что Бодров "лучше" Гринуэя. Причина успеха в том, что "Кавказский пленник" - первый и покуда единственный фильм о чеченской войне, которая сильно занимает европейцев накануне наших президентских выборов. К тому же, как писал Франсуа Трюффо о "Великой иллюзии" Жана Ренуара: "Все фильмы о войне, сопротивлении и побегах априори обречены на успех".

Удачная сценарная идея, достойное исполнение: качественное изображение, звук, записанный в системе "Долби", Олег Меньшиков в главной роли, этнографический колорит, общий гуманистический пафос - все это работает на успех картины, но до конца его не объясняет. При всей видимой простоте в фильме есть нечто, сплавляющее воедино все его компоненты - внутренняя естественность, соответствие психологическим и духовным реалиям нынешней России.

Любимый сюжет нашей литературы о кавказском пленнике представляет русского человека на рандеву - рандеву с Азией. Сегодня этот русский человек - профессионал-наемник, детдомовец без роду и племени, люмпен, не отягощенный никакой идеологией, если не считать слабых отголосков имперской идеи, которая еще звучит в его сердце мелодией марша "Прощание славянки"... Но при этом он вовсе не монстр.

Вопреки всем ожиданиям история войны, плена и побега не выливается в кровавый беспредел. Добро и зло в фильме, как и в нашей сегодняшней, сошедшей с катушек реальности, существуют, но проявляются в самых простых, а потому неразрушимых формах. Человека спасает материнская любовь, дружба, самопожертвование, культура общежития, еще сохранившаяся в народной толще. Все, что сверх того, - от лукавого, все, что сверх того, - государство, нация, политика, идеология - заражено ложью и сеет лишь зло, ненависть и насилие.

"Мир русской усадьбы" — книга месяца

"Мир русской усадьбы" притягивает к себе внимание миллионов. В годы, когда свобода только грезилась, многим мечталось о блаженном XIX веке, где в тиши полей и рощ предавалось изнеженной неге русское дворянство.

В веке XX, когда усадьбы вновь запестрели по всей России, тем более полезно почитать о том, как именно они там разлагались, - на фоне неуемного загнивания "новых русских".

Судьбы двадцати двух малоизвестных, а то и просто забытых людьми и богом усадеб, рассказаны языком внятным, но оттого не упрощенным (сборник очерков, выпущенный "Наукой"). Многочисленные архивные источники помогают авторам живописать и юсуповское Васильевское, и тютчевский Овстуг, и ростопчинское Вороново. Составители намеренно отказались от описания дворцов близ Петербурга или знаменитой московской троицы Архангельское - Кусково - Останкино, сосредоточившись на менее богатых, но оттого не менее привлекательных уголках. Порою даже судьба самого владельца оказывается куда интереснее судьбы его дома (как правило, не сохранившегося до наших дней). Как, например, судьба Кончанского, имения генералиссимуса Александра Васильевича Суворова.

Как это ни странно, но не именитые полукоммерческие издательства оказываются сегодня хранителями русской издательской традиции. Но именно такие брошенные на произвол судьбы, как издательство "Наука", продолжают выпускать оригинальные книги, которыми можно гордиться (да и торговать) на международных ярмарках.

Концерты знаменитых дирижеров
(Клаудио Аббадо и Владимир Ашкенази)

Петербуржцам за прошедший месяц довелось услышать два крупнейших оркестра Берлина - Берлинский филармонический под управлением Клаудио Аббадо и Немецкий симфонический оркестр Берлина под управлением Владимира Ашкенази. (Петербург посетил еще и Георг Шолти - один из последних титанов уходящего поколения дирижеров. Так что по разнообразию и величине звезд северная столица вышла далеко вперед.) Высокий профессионализм берлинских оркестров может вызывать только чувства восхищения и зависти. Наиболее знаменитый из них - аббадовский. За свою более чем вековую жизнь он помнит таких дирижеров, как Артур Никиш, Вильгельм Фуртвенглер, Герберт фон Караян. При теперешнем руководителе он кажется слишком хорошим, чтобы вообще иметь какого-либо дирижера. Оркестр работает, как отлично налаженная, из дорогих деталей собранная машина, которой вовсе не нужно участие человека. С таким положением вещей как-то мирились отдельные фрагменты "Ромео и Джульетты" Прокофьева - в особенности те, в которых музыка изображает неприятно-механистичных рыцарей.

Седьмая симфония Бетховена, в исполнении Аббадо как будто завернутая в подарочную глянцевую обертку, не мирилась вовсе. А каватину Алеко из оперы Рахманинова - чарующий образец юношеской непосредственности - умудренное спокойствие Анатолия Кочерги (бас) и оркестра превратило в забавный курьез.

Симпатии российских слушателей оказались на стороне их бывшего соотечественника Владимира Ашкенази, который ныне делит время между роялем и дирижерским пультом. Его оркестр, которому ныне исполняется 50, появился при немецком радио американской оккупационной зоны. Постепенно он становится главным конкурентом знаменитого филармонического.

Аббадо Владимир Ашкенази считает своим другом и прекрасным музыкантом. Кстати, Ашкенази-дирижер тоже не склонен к чересчур субъективным интерпретациям классики. Он ценит оптимизм и уравновешенность. И этим вполне человеческим идеям подчиняет слаженное звучание своего оркестра. Самое же яркое впечатление оставила Девятая симфония Малера, прозвучавшая на одном из двух московских концертов. Болезненность музыки Малера раздражает дирижера, но гениальность просветления - притягивает. Девятой своей симфонией композитор прощался с жизнью. Дирижер же попытался преподнести ее как отрешенный взгляд, взгляд небожителя с того света.

Я спросила г. Ашкенази, кто из современных исполнителей Малера ему близок? И куда девались немецкие дирижеры - ведь за пультами крупнейших немецких оркестров стоят иностранцы? Ашкенази ответил: "Есть один немецкий дирижер, который хорошо играет Малера. Но имя его я забыл".

"Карьера Артуро Уи" и Дни Берлина в Москве

Бертольда Брехта как-то традиционно недолюбливал советский театр. Несмотря на статус лучшего драматурга ГДР, он не давался нашим режиссерам - и, кроме таганковского "Доброго человека из Сезуана", похвастаться им нечем. Но, как выяснилось, дело было не в пьесах. Berliner Ensemble показал в Москве фантастического Брехта. И не только потому, что "Карьера Артуро Уи, которой могло бы не быть" стала последней режиссерской работой Хайнера Мюллера, этого гуру немецких интеллектуалов 80-х, но и благодаря впечатляющей игре Мартина Вуттке, исполнившего заглавную роль. Столь многосторонне одаренного актера (пластичен, комик и эпик в одном лице) давно не видели московские сцены. К тому же известные параллели с нынешними нашими кандидатами в президенты (некоторые из них и мимикой, и интонациями напоминают Уи, неудавшегося диктатора) добавляли к эстетическому удовольствию привкус политической сатиры. Высокого уровня.

Спектакль привезли к нам в рамках Дней Берлина в Москве. Помимо театральной программы (пьесу Бото Штрауса показал новосибирский "Красный факел"), Дни знакомят и с современными немецкими художниками, и с писателями: Литературное кафе открыто в Театре Моссовета. Приуроченные к выставке "Москва - Берлин", они в какой-то мере компенсируют бедность московского этапа этой выставки, не предложившей посетителям и трети тех встреч, диспутов и докладов, кои украшали берлинский ее период.

Саша Соколов — вручение Пушкинской премии

26 мая (по старому стилю дата рождения Пушкина) очередная Пушкинская премия была вручена Саше Соколову, чья проза была отмечена еще Набоковым. Было сказано немало проникновенных слов о новоиспеченном лауреате. Сам Саша Соколов был сосредоточен и немногословен, но его выступление оказалось исключительно "соколовским". Малые Пушкинские премии были присуждены поэтессе Инне Кабыш, прозаику Петру Кожевникову. В этом году исполняется 25 лет издательству "Ардис", в котором и печатался лауреат, а также 30 - СМОГу (самому молодому обществу гениев), в который Саша Соколов входил. Смогистов в зале не было. "Иных уж нет, а те далече..."

Теперь иные времена, и гении прошлых лет в отличие от нынешней сверхактивной литературной и окололитературной поросли в большинстве не смогли устроиться в жизни.