ЦАРЬ-ПУШКА

Зачем обнищавшей России строить оружие XXI века?

Тема номера

Нам никогда не говорили, сколько денег требуется на постройку очередного крейсера, и никогда не объясняли, зачем этот крейсер стране нужен. Во все годы объяснение было одно: у великой державы должна быть мощная, современная армия.

Потом вдруг обнаружилось, что стране как будто никто не угрожает, а стало быть, не нужна и такая армия. Мы поверили и в это, и когда враз обрубили финансирование сотен военных конструкторских бюро и оставили без работы тысячи ученых, особых возражений не было.

С огромным трудом сохранявшийся военный паритет с той же Америкой был утерян, и мы вдруг заметили, что к нам перестают относиться как к великой державе.

А между тем достаточно было объяснить: современная армия, в которой вместо ста старых танков — пять новых, а компьютер заменяет роту солдат, может быть экономически выгодной. Например, каждому американцу понятно, что благодаря Шестому флоту США, охраняющему основные мировые нефтяные пути, галлон бензина стоит в Америке на 15 центов меньше. Пока английский флот контролировал морские торговые пути, чай на Британских островах оставался дешевым.

Посмотреть же на армию с такой точки зрения у нас никогда не пытались. И если объявленная военная реформа позволит создать мощные вооруженные силы, которые не только вернут России статус великой державы, но и реально повлияют на экономическое положение — хотя бы обеспечив надежную телефонную связь от Дальнего Востока до Калининграда и безопасность рыболовства, — это приведет к разрушению устоявшегося стереотипа: армия завязла в Чечне, погрязла в коррупции и дедовщине, способна только тянуть из государства, ничего не отдавая взамен.

«ПЕТР ВЕЛИКИЙ»:

наша гордость и головная боль в канун 300-летия флота

Как быстро ползет время! В апреле 86-го на стапеле Балтийского завода заложили тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий» (тогда «Юрий Андропов»). Ровно через три года он был спущен на воду

А сегодня в праздничном убранстве высится у той же достроечной стенки, участвуя в Главном морском параде, посвященном юбилею Российского флота. Как стоял возле нее год назад, на параде в честь 50-летия Победы, един в двух лицах и загадочен, словно шемякинский сфинкс: свежевыкрашенным бортом обращенный к Неве, к проплывающим мимо гостям, а будничным, с кислотными потеками — к заводской территории. «Пока одно утешает: какой-нибудь тральщик минут пять вдоль нашего борта едет», — отшучивался старпом Евгений Стуканёв.

Но сегодня «Петр» велик без всякого изъяна. При огромных габаритах (длина 250 метров, ширина 28 метров, высота от киля до клотика 60 метров) впечатляет его стройный силуэт; мачты с растопыренными антеннами прощупывают небо; глобальную угрозу таит многоцелевая система вооружений, способная накрыть противника за горизонтом; обеспечат мощный и легкий ход два ядерных реактора. Еще 35 млрд. рублей, еще немного усилий по доводке главного ракетного комплекса, и крейсер Тихоокеанского флота уйдет на Балтику — испытывать механику, навигацию, связь, потом на Северный театр — стрелять, а уж оттуда на боевое дежурство. И тогда первый замминистра обороны Андрей Кокошин, изрядно хлопотавший о его достройке, сможет повторить свой тезис: да, уважающее себя государство должно уметь при случае помахать ракетно-ядерной дубинкой над головой оппонентов. Впрочем, генеральный директор Балтийского Олег Шуляковский и более высоких начальников, чем замминистра, водил по кораблю. А результат?

Антирекорд финансирования оборонного заказа обернулся тягостной канителью. Ну, не строят военные корабли по десять с лишним лет: это насмешка над бюджетом, техническими канонами и здравым смыслом. В 90-м, когда по первым прикидкам намечалось сдать крейсер заказчику, грянула денежная засуха. В 92 — 93-м наверху судорожно решали судьбу остова корабля: обеспечить достройку не хватало сил, разрезать на части — смелости. В 94-м на Балтийском работала комиссия ВМФ, вероятно, не без удивления для себя обнаружившая, что завод отнюдь не кормится с «Петра Великого». Напротив, зарплату его строителям выдают за счет коммерческих кредитов и выручки от экспорта. Для завода как акционерного общества, не имевшего государственных долей, крейсер стал обузой; в 95-м здесь вынуждены были пойти на раздельное финансирование заказов. Шуляковский грозился снять людей с корабля — медлил. И правда, жалко. Между тем в судостроительной компании был создан забастовочный комитет: к апрелю прошлого года деморализовавший строителей и поставщиков долг по «Петру Великому» превысил 17 млрд. рублей.

Похоже, переломило ситуацию последнее письмо с Балтийского тогдашнему вице-премьеру Чубайсу. После чего заводу с лихвой были возвращены долги и составлен очередной «окончательный график» достройки. Впоследствии и он был нарушен. По всем видам оборудования просрочены гарантии. Добиться от поставщиков продления их обязательств более чем проблематично: иных заводов уж нет, а те далече (вне России). Поэтому Балтийский на себя оформляет гарантийные обязательства контрагентов — другого выхода нет. Но достроить крейсер было уже дешевле, чем законсервировать.

В июне 96-го главком ВМФ Феликс Громов признал, что на российских верфях ожидают достройки около 50 боевых кораблей разного класса и водоизмещения, но у Минобороны нет средств, чтобы осилить их скопом, поэтому решено сосредоточиться на тех, что ближе к финишу. Первым в списке, как, впрочем, и раньше, — «Петр Великий». «Нас выручала близость юбилея флота, имя крейсера и достигнутая на голом энтузиазме высокая степень его готовности», — комментирует Шуляковский.

На Балтийском поднаторели в рыночных отношениях и даже самый заманчивый коммерческий заказ не примут без банковских гарантий. Так станут ли в другой раз связываться с родным государством, от которого, кроме «очень надо», гарантий не дождешься? Представим на минуту: решение о постройке элитной боевой единицы — безусловно, «штучное» — принимается после детальной проработки парламентом. И значится в бюджете отдельной строкой. И промышленность загружается самыми необходимыми для поддержания ключевых отраслей заказами ВМФ. И деньги выделяются целевым назначением заводу, а не через отраслевые министерства. И не распоряжаются ими чиновники, распределяющие бюджетные крохи, ни за что при этом не отвечая. Увы, в России такого механизма не существует. А потому позиция заводчан являет собой причудливую смесь патриотизма и трезвого расчета. Балтийский — по своему рождению 140 лет назад и последующему развитию — обречен строить боевые корабли, включая атомные. Заместить все мощности относительно простыми по технологии коммерческими судами для него немыслимо. Он главный поставщик военной мощи Российского флота и готов ее наращивать. Но, поскольку экономика не выздоровела, обращается к военному экспорту. Ведутся предконтрактные переговоры о строительстве серии фрегатов для индийских ВМС, о продаже Индии авианосного крейсера «Адмирал Горшков» после ремонта и модернизации.

А пока «Петр Великий», четвертый и последний корабль серии, получился самым продвинутым. Он будет стрелять дальше и точнее предшественников, сданных в 80-е годы, способен поразить цель на расстоянии 700 км, что берется доказать командир капитан первого ранга Евгений Добрышев. Каперанг может сравнивать, до прихода на «Петр Великий» командовал крейсером «Фрунзе» из той же серии. Из-за гримас долгостроя жизнь для Добрышева превратилась в сплошной учебно-воспитательный процесс: за два с лишним года, пока экипаж обживает судно, он успел изрядно обновиться. Очередной призыв уйдет осенью, но замена уже на борту: матросами укомплектовались с запасом, и всех надо приобщить к сложной технике. Кадровая проблема волнует и психолога, старшего лейтенанта Олега Недбайлова. У 30% новобранцев понижена нервно-психическая устойчивость — минус в стрессовых ситуациях, далеко не каждый может похвастать законченным средним образованием. Офицеров, и сам Олег не исключение, угнетает неопределенность. Скоро отплытие: куда отправлять жен с детьми, примет ли их базовый городок эскадры Тихоокеанск (на жаргоне Техас), обеспечит ли жильем, работой?..

Молодые офицеры гордятся принадлежностью к новому лидеру флота: на свои деньги заказали часы, перстни, запонки с петровской символикой. Для этих ребят даже предположение, что «Петр Великий» — дорогостоящая игрушка, звучит оскорбительно.

ВЫСТРЕЛИЛ — ЗАБЫЛ

Раньше всех увидеть цель, раньше всех услышать ее
и раньше всех выстрелить — такова идеология нашей армии,
считает заместитель министра обороны России Андрей КОКОШИН

О долгострое

— Андрей Афанасьевич, в последние годы только и слышишь о брошенных у заводских причалов недостроенных кораблях, так и не запущенных в производство новейших вертолетах...
— Новое оружие действительно появляется не так быстро, как нам хотелось бы, и даже не такими темпами, как мы планировали. Но мы не так уж мало сделали за последние годы: входили в строй и многоцелевые атомные подводные лодки, и ракетные подводные крейсера, и надводные корабли первого ранга, и эскадренные миноносцы.

В авиации — 136 боевых машин, 80 боевых и транспортно-боевых вертолетов за четыре года переданы в войска. Начато производство двухместной модификации новейшего вертолета КА-52 — «Черной акулы», дорабатывается новый средний бомбардировщик СУ-34. В войска ПВО и ракетные войска стратегического назначения сейчас передаются новейшие зенитно-ракетные комплексы.

Другой вопрос, что каждый шаг дается нам с невероятным трудом. Деньги приходится чуть ли не выгрызать зубами. Но нам все же удалось сделать главное: довольно значительный разрыв с «потенциальным противником», который появился у нас в последние годы, начал сокращаться.

— Но все, о чем вы говорите, это скорее доработка старых, созданных еще в советское время, типов оружия. Тому же вертолету КА-50 больше десяти лет.
— Во-первых, я не разделяю мнения, что старая техника всегда хуже новой. И могу привести множество прямо противоположных примеров. А во-вторых, если говорить о КА-52, то это не просто модификация «Черной акулы», это уже совершенно другая идеология вертолета.

Сегодня, как мне кажется, основные наши достижения не в том, что «Черная акула» запущена в производство, и не в том, что «Петр Великий» скоро будет спущен на воду. Сейчас в любой технике — авиационной, корабельной, технике сухопутных войск — электроника — основной элемент. Эти системы для нас приоритетны. Поэтому для меня главное, что на том же «Петре Великом» уже сейчас мы сумели сосредоточить то суперсовременное оружие, которое и положено иметь кораблю такого класса. На предыдущих кораблях, к сожалению, ситуация была несколько иной: судно спускалось на воду, входило в строй, а уж потом, нередко в течение нескольких лет, дооснащалось оружием.

О военных стандартах

— Новые машины и системы, во всяком случае пока, в войсках погоды не делают. А жалобы на нехватку техники идут постоянно.
— Думаю, что дело тут в инерции старых привычек. Раньше ведь как было: мы еще старую технику полностью не использовали, а в войска уже поставляются абсолютно новые комплекты техники и вооружений. Из-за этого мы сейчас вынуждены разгребать огромное количество разнотипной техники разных поколений, которое накопилось.

Проблема в другом: в отсутствии стандартного, единого для всех подхода к изготовлению оружия и техники. Это была типичная болезнь Советского Союза, когда множество отраслевых министерств плодило великое множество собственных, никак не связанных между собой НИИ и КБ. Доходило до того, что самолеты разных бюро, перелетевшие на другой аэродром, не могли обслужить.

НАТО занималось проблемой унификации почти 20 лет. А мы все недоумевали, зачем они тратят столько времени и сил, не говоря уж о миллиардных вложениях. Но сейчас у них даже танки, произведенные в разных странах — членах блока, — имеют множество одинаковых деталей, а значит, могут эксплуатироваться и в Германии, и во Франции, и в США. Мы же начали заниматься этой проблемой только в 1992-м.

— Неужели никто и никогда не обратил на это внимания?
— Об этом говорили. И главкомы родов войск, и некоторые командующие округов пытались как-то решить проблему, но это было невыгодно промышленности. У военно-промышленного комплекса, о могуществе которого так много говорят, просто не было единой политики. Вернее так: стандартизация и другие «мелочи» не были «рапортоемкими». Одно дело показать «Энергию», «Буран», космическую боевую станцию или систему «Акула» размером с хороший линкор. Это — да! Это могли заметить, и за это могли наградить. А о тонких, незаметных вещах как-то забывали. О том, например, что разные виды авиации работали в эфире на разных частотах и просто не могли элементарно координировать действия.

Всем этим приходится сейчас заниматься. Ведь реформа армии напрямую связана именно с такими «мелочами». Если мы хотим создать армию будущего, то начинать надо с оснащения ее техникой, которая предельно проста в эксплуатации и не требует больших затрат. А у нас никто никогда не считал, сколько стоит эксплуатация техники. Из-за этого, кстати, так затянулось заключение контракта с Малайзией по продаже наших истребителей. Наши никак не могли сказать, сколько будет стоить обслуживание МИГа-29 в течение всего жизненного цикла.

Сейчас мы абсолютно реально видим, в чем сильно отстаем: в связи тактического звена, никак не удается довести до приемлемого уровня индивидуальную экипировку бойца. Мы отстаем по насыщенности войск вычислительной техникой, в способности командиров этой техникой пользоваться. Сейчас мы создали лучшую в мире систему космической навигации, но пока не создали систему пользователей.

— Но тогда возникает и вопрос о подготовке офицеров...
— Безусловно нужны новые программы обучения. Скажу больше: нужен новый тип молодежи, приходящей в армию. Министр обороны генерал Родионов сказал на одном совещании: «Мы не можем больше готовить пушечное мясо». Нам нужен новый тип командиров. Нужно понять, что пехота должна идти уже тогда, когда основное дело сделано. Тактика Отечественной войны, когда огневые точки противника заваливали телами пехоты, чтобы сберечь танки, давным-давно изжила себя. А современная война должна вестись по совершенно другим принципам: завоевание господства в эфире, подавление управления противника, затем завоевание господства в воздухе, превосходства в сверхточном огневом поражении и, наконец, взятие территории солдатом.

О конкурентах

— Весь вопрос в выборе приоритетов. Для нас всегда важнее было обеспечить дальность и точность средства поражения, а не средства доставки. Ведь бомбардировщик — всего лишь платформа, которая несет ракетное оружие. А тот же Ф-117, «Стелс», несет всего лишь одну бомбу и абсолютно беззащитен. К тому же в определенных диапазонах его можно и видеть, и слышать. Один самолет четвертого поколения — МИГ-29 — спокойно расстреляет целую эскадрилью «невидимок». Мы пошли по другому пути, решив делать самолеты, которые уже на большом расстоянии способны захватить цель. И создавать высокоточное оружие, действующее по принципу: «выстрелил — забыл». В этой области наша идеология достаточно проста: раньше всех увидеть цель, раньше всех слышать ее и раньше всех выстрелить.

Мы пересматриваем идеологию строительства надводного флота. И Сталин, и Хрущев, по непонятным причинам не терпевшие авианосцы, делали упор на огромные корабли: по количеству линкоров мы обогнали все страны. Но эти громады легко уязвимы с воздуха, и в истории немало примеров, когда авиация легко выигрывала бой у самого мощного линкора.

Флот — это ведь не только престиж государства. Без него невозможно выполнение глобальных политико-дипломатических задач. Поэтому необходимо создавать новый тип авианосца, новые типы кораблей первого ранга. С мощной системой противовоздушной обороны, разведкой, хорошей акустикой, пониженной заметностью.

Беда в том, что во всем мире тип флота определяется теми политическими или экономическими задачами, которые решает страна. У нас такой национальной идеи пока нет. Поэтому главная задача, которую мы должны решить, — создание армии, напрямую работающую на экономическое возрождение страны.

Некоторые пояснения к интервью и иллюстрациям:

Российские ВС получили в прошлом году 67 новых образцов авиационной техники. На воружение приняты новые стратегические ракетные комплексы, боевые вертолеты КА-50 («Черная акула»), современные модификации истребителей МИГ-29 и СУ-27, различные виды высокоточного оружия.

Со стапеля северодвинского ПО «Северное машиностроительное предприятие» сошла крейсерская подводная лодка «Томск». Специалисты уверяют, что в отличие от большинства предшественников новый корабль трудно обнаружить: он очень малошумен, у него короткий кильватерный след за винтами. В строительстве приняли участие более 800 предприятий России. С 1992 года в составе Российского флота уже приняты 4 атомных подводных крейсера, 7 многоцелевых атомных и 2 дизельные подлодки, 2 современных эсминца, 12 других боевых кораблей и 7 боевых катеров. Закончены проектирование и подготовка к строительству и серийному производству сторожевого фрегата нового поколения «Гром».

В 1995 году экспорт отечественного вооружения и военной техники составил 2,28 миллиарда долларов. Главные покупатели нашего оружия — Индия, Китай, Малайзия, Алжир, Кувейт, Сирия, Турция и Кипр.

В морском порту Варны российские представители безвозмездно передали Болгарии 100 танков Т-72 и 100 БМП. Россия передает бронированные машины в счет уничтожаемых по Договору об обычных ВС в Европе — чтоб не пропадали даром.

Сегодня Миноборонпром России объединяет 1700 предприятий, 3 миллиона человек. 41 процент этих предприятий находится в госсобственности, 32 — в смешанной собственности и 27 лишены участия государства, сообщает Интерфакс.
В 1995 году было завершено более 1300 научных разработок. Одновременно спад производства в оборонке составил 21 процент.

Разрабатываемые в России нейрокомпьютеры — на искусственных, аналогичных человеческим, нейронах — будут обладать быстродействием в 1000 раз большим, чем обычный компьютер. Такая скорость потребуется при создании перспективных видов вооружения, например, высокоточного оружия избирательного поражения, Cистем распознавания ракет противника, программ противоракетной обороны, технологий двойного использования.

В «Теме номера» использованы фотографии:
AFP, ИТАР-ТАСС, Н. Медведевой, А. Джуса, С. Компанийченко