РОССИЙСКИЙ ЭМИГРАНТ — ЯВЛЕНИЕ ПЛАНЕТАРНОЕ

За рубежом

«Чилдренята шузы напутонили?» — спрашивает австралиец у жены. Эта абракадабра должна означать: «Дети ботинки надели?» (children — дети, shoes — ботинки, put on — надеть). Самое интересное — жена его понимает. И дети тоже понимают. А вот еще: «Майты гольфят в Муре», что означает: «Ребята играют в гольф в парке Мур» (mate — приятель, Moore Park).

Своеобразие лексики объясняется просто: австралиец — русский. Эмигрант.

Это странный тип. Он очень хочет поскорее укорениться, стать совсем местным. Он судорожно учит английский язык или то, что под этим понимают австралийцы. Он покупает машину, он обставляет дом в соответствии с местными обычаями, он устраивает party и чаще всего стремится запрятать свою «русскость».

И не может. Россия лезет из него. И в плохом, и в хорошем.

* * *

Наблюдал редчайший для Австралии скандал двух водителей. Оказалось, бывшие наши люди. Как они обнаружили, что могут выяснить отношения на русском? По мату, наверное. Таксист и частник не могли разъехаться на узкой дороге — никто не хотел уступать. Очередь из машин все увеличивалась, водители терпеливо ждали, кто же победит в словесной схватке. «Ну ты, козел». — «Сам козел, убирай машину». Наконец минут через пятнадцать выдержка изменила уравновешенным австралийцам, они начали сигналить, и два наших «козла» с одесским акцентом очень быстро — с чувством глубокого неудовлетворения — разъехались. «Козел» — он и в Австралии козел.

* * *

На углу местного Арбата (так мы, тоскуя по Москве, назвали пешеходную часть Оксфорд-стрит) по воскресеньям торгует изделиями из кожи дядя Гриша. Ему около семидесяти, он из Харькова, в Австралии живет почти двадцать лет. Торгуется вдохновенно, но всегда готов уступить. «А в Харькове я обком партии обшивал, — с гордостью вспоминает он. — Уважаемым человеком был». А почему уехал? Машет рукой: «Дети, внуки». И отворачивается. Русский подзабыл, английский не выучил, говорит на дикой смеси pigeon English. И уже внуки его по-русски не говорят. Понимать — понимают, а говорить — не говорят.

Вот так и общаются новые эмигранты: родители к детям по-русски, те им в ответ по-английски. И песен типа «В лесу родилась елочка...» или «Теперь я Чебурашка...» уже не поют и кто такие Иванушка-дурачок или Баба Яга не знают. Некоторые из новых эмигрантов вообще запрещают детям на родном языке говорить — мол, пусть быстрее вживаются в австралийскую действительность.

А вот у русской австралийки Анны Степановны Краснолобовой, которой в феврале исполнилось 105 лет, и дети, и внуки, и правнуки, и праправнуки — все прекрасно говорят на русском и английском. И за русский благодарят бабушку, которая пообещала, что проклянет их, если они забудут язык их родины.

* * *

Рассказывает главный, он же единственный, редактор еврейского журнала «Менора» Иосиф Улис:

«Один мой знакомый уже долго прожил в Австралии, уже хорошо знал английский и уже стал забывать русский. Точнее, почти забыл. Однажды приходит в лавку за продуктами, где все продавцы давно его знают. Открывает рот, чтобы сделать заказ, и... не может сказать на английском ни слова. Забыл. То есть как отрезало. Повертел руками, помычал, но так и ушел, ничего не купив. Зато с этого дня великолепно заговорил по-русски».

— А потом?

— Что потом?

— Вспомнил английский?

— Не знаю, — застеснялся почему-то Иосиф Израилевич. — Я его не спрашивал.

* * *

Тот, кто думает, что в Австралии говорят на английском языке, глубоко заблуждается. В Австралии говорят на австралийском языке. Его основой остался, конечно, материнский английский. Однако австралийцы сумели так его исказить, что теперь их с первого раза не может понять никто, кроме них самих. Американцы, например, покупая австралийские фильмы, дублируют их! Австралийский акцент, по которому родину его обладателя безошибочно узнают в любой части англоговорящего света, умирает вместе с его хозяином, где бы тот ни жил.

* * *

Австралия — великая, одинокая и неправильная страна. И в этом она похожа на Россию.

Австралия не принадлежит ни Азии, ни Европе, хотя тянет ее и туда, и сюда. И в этом наши страны тоже схожи.

Австралия не монархия и не республика. И здесь у нас есть что-то общее.

На этом сходство кончается, и начинаются различия. Вместо Полярной звезды висит Южный Крест. И в Новый год можно купаться в океане. И люди в Австралии неозлобленные, спокойные, радушные и одновременно... равнодушные. Короче, перевернутая земля, «down-under» — где-то там, внизу, как говорят англичане.

* * *

Когда я въезжал в нынешний мой дом, хозяин спросил, на какую сторону желательно чтобы окна выходили. Северянин, я не задумываясь воскликнул: «Конечно, на юг!» И слишком поздно сообразил, что их юг — это наш север. Летом-то хорошо: на улице 28, в доме 23. А сейчас зима, на улице днем плюс 13, в доме (неотапливаемом!) — плюс 11. Солнца не видим. Из свитеров не вылезаем. О валенках мечтаем. Вот тебе и Австралия.

* * *

Сколько же эти австралийцы добра выбрасывают на улицу! Это невозможно себе представить! Первое время жена меня буквально оттаскивала от мусорных ящиков. А я стою как завороженный, и сердце кровью обливается. Особенно страшно ходить мимо куч со строительным мусором — какие доски! И все это на свалку?! А кирпич! Да мне трех куч хватило бы дом достроить неначатый! А посуда! А мебель! Да они просто не знают цены вещам! Иногда даже деньги выбрасывают — я однажды пять долларов нашел. Предлагаю подогнать пароход и грузить в него австралийские отходы. За год Россию из кризиса вытянем. А австралы еще и приплатят — за спасение их от загрязнения.

Кстати, о пароходах и отходах. Рассказали мне в консульстве, что еще в советское время (в НАШЕ советское) было в Австралии перепроизводство баранов. Так они предложили нам взять у них этих баранов БЕСПЛАТНО! Единственное условие — оплатить разделку баранов на мясо. А в СССР тогда бараниной в магазинах и не пахло. Так что бы вы думали? Наши заупрямились и говорят: «Нет, раз мы баранов у вас берем, то сами их и разделывайте. Мы, мол, вас бесплатно спасать не будем». Так и расстались — они остались при своих баранах, а мы при своей гордости.

Не верю я этим насмешникам из консульства, не могло быть такого.

* * *

Два магазина рядом, разделены общей стенкой. Один австралийский, другой русский. В обоих почти одинаковые продукты, причем в русском даже больше товара и лучшего качества. Все хорошо, но вот упаковывать ту же колбасу бывшие соотечественники так и не научились. Опять кусочки непотребной бумаги и опять ее не хватает, чтобы завернуть всю колбасу. В генах у них это, что ли? Но я все равно время от времени езжу туда за покупками, хотя и далековато. В генах у меня это, что ли?

* * *

Зашел ко мне как-то приятель, эмигрант из Белоруссии. Стоим на балконе, покуриваем, разговариваем. Вдруг он взял и плюнул вниз. А внизу бассейн, прекрасный садик, фонтан, пальмы растут. «Ты что делаешь?» — спрашиваю ошалело. «Не знаю, — говорит он и плюет в другой раз. — Чего-то родина вспомнилась».

А в остальном — приличный человек.

* * *

Когда был в отпуске в России, рассказывал приятелю про красоты Австралии. А он все рыбалкой интересуется.

— Что ж, — говорю, — есть, и хорошая. И угри есть, и карпы, и окуньки, и еще много такого, чему у нас нет даже названия. Подъезжаешь к реке в установленном месте и рыбачь себе на здоровье.

— А как это «в установленном месте»? — спрашивает он.

— Там, — говорю, — где разрешено подъехать.

— А что, — удивляется, — есть места, куда нельзя подъезжать?

— Есть, — отвечаю, — практически все огорожено — частная собственность.

— И что, — продолжает он, — нельзя вот так просто провести ночь с костерком?

— Я же говорю — не положено: частная собственность.

Он помолчал и — пренебрежительно: «А зачем мне тогда все эти красоты?»

* * *

Может быть, так и надо жить, как живут австралийцы — вот моя семья, мой дом, моя работа, моя спортивная команда, а остальное — пропади все пропадом? А размышления о том, какое у нас сейчас правительство, какую оно проводит политику, и мировые проблемы оставим для русских. Показательны в Австралии информационные программы для телевидения. Сенсация — козел забодал пожилую леди почти до смерти. А выборы президента в России — где-то перед спортом. Победа регбийной сборной Сиднея над командой Брисбена — десять минут, а война в Чечне — пять секунд: снова убили двадцать человек. Тепло и сухо. Сухо и тепло. И пиво холодное под рукой.

* * *

...Сперва я поставил себе целью перепробовать все, что есть в соседнем супермаркете. Через полгода понял, что это невозможно. Во-первых, слишком много всякого. А в-главных, душа не принимает. Вроде вкусно, а брать второй раз уже не будешь.

Зато картошечки отваришь, у евреев селедочки купишь, еще чего-нибудь горячего — и чувствуешь себя...