СЛЕДСТВИЕ ПОСЛЕ ПРИГОВОРА

Преступность

16 июля 1993 года произошло событие, которое было встречено едва не всеобщим восторгом: Россия сделала еще один шаг на пути к правовому, цивилизованному государству. В тот день был обнародован Закон РФ «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР». Суть этих новаций: в России появились суды присяжных заседателей. Теперь они, а не народные судьи с двумя народными заседателями, будут вершить правосудие и объявлять вердикты обвиняемым. Их два: «виновен — не виновен», «заслуживает снисхождения — не заслуживает». А судья уже выносит приговор так, как ему присяжные велели.

Посмотрим, что из этого вышло.

Рукопожатие с убийцей

Казалось, этот процесс затянется надолго: обвиняемый в изнасиловании и убийстве Владимир Апосеев на первом же заседании суда заявил, что к преступлению не имеет ни малейшего отношения. Судья остолбенела: взяли Апосеева по горячим следам, экспертиза, вещественные доказательства и множество свидетелей его вину подтверждают. Да и сам он на всех допросах грех с души не снимал, каялся непрестанно.

Судья напоминает:

— Обвиняемый, за что вы отбывали предыдущее наказание?

— А ни за что.

— Напоминаю: тоже за изнасилование, едва не приведшее к смертельному исходу.

Апосеев (всхлипывая и размазывая слезы по щекам): — Клевета все, наветы. Да поглядите, какой я старый, слабый, худой, болезненный. А тут все бьют, измываются. На каждом допросе.

Судья выкладывает, казалось бы, неотразимый аргумент:

— Обвиняемый, вы вернулись из мест лишения свободы 25 марта. И уже на другой день, 26-го, изнасиловали и умышленно убили Наталью Г. Это так?

— Дорогие присяжные! — продолжает рыдать Апосеев. — Только на вас надежда, только в вас спасение! Да, какой-то лютый зверь убил в нашем селе женщину. Где его искать? Да вот — вчерашний зек под рукой. Ой, били меня, ой, истязали!

Этот убогий, примитивный треп уголовника не домысел — стенограмма судебного заседания. Надо было видеть, как присяжные жалостливо смотрели на паясничавшего перед ними убийцу, как не давали судье прервать его фантазии.

И вот присяжные удаляются в совещательную комнату. Судья нервно вышагивает неподалеку — ему туда нельзя. И вот свершилось — вердикт состоялся:

— Не виновен! — торжественно возглашает старшина присяжных.

Одна только подробность: решение было принято большинством в один голос.

Немая сцена: оцепенели все. Подсудимый, судья, прокурор, конвоиры, защитник.

Убийца, уже освобожденный из-под стражи, бросается к своим благодетелям и сует им руки для рукопожатий.

Дальнейшее уже напоминает триллер: Апосеев возвращается в родное село Николаевку и три недели пьянствует по поводу своего нежданного освобождения. Жители сидят в добровольном заточении, не высовывая по вечерам носа на улицу. Через три недели Апосеев высматривает все-таки одинокую женщину и зверски ее насилует. Его тут же ловят, сдают милиции. И происходит юридический казус, который редко встретишь: после недавнего приговора начинается следствие. По последнему преступлению — предыдущее, как мы знаем, присяжные не признали. Теперь уже обычный суд Балаковского района (судья и народные заседатели) вину Апосеева исчерпывающе доказывает и лишает его свободы на 10 лет.

А судьи кто?

На этот традиционный вопрос постараемся ответить сразу, иначе из только что прочитанного рассказа может сложиться впечатление, что в присяжные приглашают кого ни попадя. Это не так. Местные администрации выбирают присяжных заседателей из последних списков избирателей. Делается это заочно и чаще всего наобум. В законе так и сказано: «...путем случайной выборки установленного числа граждан». Есть два серьезных ограничения: будущий вершитель человеческих судеб должен перешагнуть 25-летний возраст и не быть судимым. Ему нельзя также быть военным, работником правоохранительных органов, священником, адвокатом или нотариусом, немым, глухим или слепым. Профессия или образование никакого значения не имеют.

Как видим, судить обвиняемых могут люди вполне порядочные, но весьма далекие от тонкостей юриспруденции. Впрочем, этого от них и не требуется — лишь бы смогли понять человека и его поступки и вынести свой вердикт.

И вот тут-то чаще всего их и подстерегают ошибки.

Убийство на стадионе

В прошлом году Саратов был потрясен неслыханным ранее злодейством: в один день были убиты пятеро работников стадиона «Локомотив». Воздадим должное сыщикам и следователям — буквально по горячим следам были схвачены и «заказчик», и пятеро убийц. Оказалось, что некто Райкин год с лишним арендовал на стадионе помещение для занятий каратэ. И вдруг на тебе: директор «Локомотива» Пичугин договор продлевать отказывается, ни на уговоры, ни на угрозы не реагирует. Тогда Райкин вооружает железными прутьями пятерых подручных и устраивает самую настоящую бойню. Четверых несчастных они топят в бассейне, а директора вывозят за город, там добивают и закапывают в лесу.

Полтора года шло следствие, уголовное дело составило 11 томов. Собранные доказательства подтверждали вину каждого из убийц с исчерпывающей полнотой. Да и сами обвиняемые грех с души не снимали. Один из них во время следствия повесился в камере.

На суде все встало с ног на голову: «не убивал», «не душил», «не топил». 12 присяжных просто физически не могли хотя бы перелистать все тома обвинения, понять аргументы следователей. И вот объявлен вердикт: Райкин, Фищенко и Горшенин признаны виновными, а Ч. и З. — невиновными. Подчиняясь решению присяжных, судья приговаривает Райкина к расстрелу, Фищенко и Горшенина — к 15 годам, а двоих везунчиков тут же из-под стражи освобождает. Следователи потом разводили руками — никаких оснований для такого решения у присяжных попросту не было. И уже после суда стало известно: один из присяжных, вопреки закону, ранее был судим и вел себя в совещательной комнате весьма активно, рьяно защищая всех пятерых.

Не успела общественность Саратова прийти в себя после этого процесса, как совсем недавно, в начале июня, присяжные снова дали повод для изумления. Некто Б. и на следствии, и в ходе суда признался в совершении двойного убийства, не просил даже о снисхождении. Присяжные посовещались и объявили Б. невиновным. Почему, по каким именно мотивам, — этого они объяснять никому не обязаны. Разумеется, судья вынес оправдательный приговор, и человек, сам считающий себя убийцей, оказался на свободе.

Самое грустное, что подобных странностей в работе судов присяжных более чем достаточно: ими освобождается каждый четвертый обвиняемый.

Прокуратура области обратилась к губернатору Д.Ф. Аяцкову с настойчивым требованием отказаться от суда присяжных — по ее мнению, эта форма отправления правосудия в Саратове явно не прижилась.

Фото ИТАР-ТАСС

Сразу хочется оспорить вывод автора: ни прокурор, ни губернатор не вправе изгонять из области суды присяжных — эта форма судопроизводства закреплена в статье 123-й Конституции России. Сегодня они действуют на территории девяти субъектов РФ — в Ивановской, Московской, Саратовской, Рязанской, Ростовской и Ульяновской областях, в Алтайском, Краснодарском и Ставропольском краях.

Что же касается более чем странных вердиктов, о которых пишет автор, — недоумение ее понятно, подобные случаи, к сожалению, не редки. Но возлагать ответственность за это только на присяжных было бы неверно. В самом деле, почему 14 процентов их вердиктов оправдательные, в том числе и по тяжким преступлениям? Почему избежали наказания 80 человек, совершивших отнюдь не мелкие правонарушения? Начнем с предварительного следствия — подчас оно проводится с существенными нарушениями закона и потому ряд доказательств исключается из разбирательства дела. Наиболее часто добытые следователями доказательства ставились под сомнение в тех случаях, когда они были получены без разъяснения конституционного права на то, что «никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников...» (статья 51-я Конституции РФ).

Следует помнить, что вопросы присяжным формулируются судьей — в соответствии с ними готовятся и ответы, и конечное решение по делу. Как поступать присяжным, если адресованные им вопросы двусмысленны, а нередко и противоречивы? Их ставит в тупик и сложная юридическая или специальная терминология, понять смысл которой просто невозможно.

И все же 12 случайно выбранных граждан нередко поддаются эмоциям и выносят вердикты, которые не могут не удивлять. Вот пример. Суд присяжных в Ивановской области рассматривал дело Краскиной — она обвинялась в умышленном убийстве своего мужа. С доказательствами никто не спорил — они были более чем убедительны. И вот вердикт: «Не виновна, хотя и совершила убийство». На присяжных, прежде всего женщин, произвела отталкивающее впечатление личность погибшего — он и пьянствовал, и руки распускал. В обычном суде такой приговор был бы невозможен.

Похожий казус случился и в Московской области — здесь согласились, что некто Пономарев получил взятку, но виновным его признать отказывались. Почему? Да потому, что деньги ему были нужны для лечения больной жены. Думается, таких решений можно было бы избежать, будь напутственное слово председательствующего более убедительно и откровенно. А насколько умел был в прениях государственный обвинитель? Сумел ли он привлечь присяжных на свою сторону, расположить их к себе, убедить в своей правоте? Именно прокурор — ключевая фигура в суде присяжных. Именно от его профессиональной подготовки, мастерства в немалой степени зависит конечное решение по делу.

Только где взять таких прокуроров и судей?