УБЕРЕЖЕТ ЛИ АНГЕЛ ДЕРЖАВУ?

Несколько миллиардов рублей отделяют нас от национального позора

SOS!

Что только не пропадает в наше время. Но чтобы с целого города, будто с депутата Госдумы, среди бела дня сорвать православный крест! Тем не менее новгородцы однажды обнаружили, что Вечевую площадь их кремля больше не осеняет огромный крест, венчающий гордость города, — памятник «Тысячелетие России».

Такое случалось лишь однажды, да и то в войну. Тогда оккупанты разобрали памятник, но вывезти не успели, а только кое-что попортили. Крест пришлось отправить на лечение в Ленинград, где атеисты завода «Красный выборжец» выправили погнувшийся предмет культа.

Итак — реставрация. По народной примете все хорошее, включая масло, колбасу и покраску фасадов, означает приближение если не выборов, то какого-нибудь календарного праздника. И многие новгородцы вообразили было, что ремонт монументу решено задать в преддверии двойной даты в его биографии, которая приходится на нынешний год.

66 тонн Отцов Отечества

140 лет назад, в конце марта 1857 года министр внутренних дел России граф Сергей Степанович Ланской составил записку «О сооружении в Новгороде памятника первому русскому Государю Рюрику». Остальные министры сочли, что слишком жирно будет варяжскому князю единолично представлять всю тысячелетнюю историю нашей государственности, были на Руси и другие великие личности. Александр II с ними согласился и начертал: «Хочу открыть памятник 26 августа 1862 года».

Решено было уложиться в 500 000 рублей. Объявили о сборе пожертвований. Правда, в собственных кошельках россияне наскребли всего 72 507 рублей 71 1/4 копейки. Недостающее нашли в казне.

Событие стоило трат. Значение его было так велико, что на шесть дней праздника по случаю открытия монумента даже учредили внештатное, девятое генерал-губернаторство — Новгородское, и возглавил его сам Великий князь.

Впрочем, и при Государях Императорах случались неприятности с пятилетними планами. Открытие задержалось до 8 сентября (по старому стилю). Наконец, 135 лет назад к прибытию Александра II город вымели и увешали флагами, на которые не поскупилось морское министерство. Воспоследовали полуторачасовой военный парад, шоппинг для Ее Высочества («...в лавках купила деревянные чашки, ложки, дюжину чайных чашек, бархатный ковер и разных фарфоровых игрушек, икону большую и 2 небольших и 2 пуда восковых свечей, замшевые перчатки, шерстяные пояски и другие мелочные вещи») и, разумеется, обед, на котором только кадетский корпус под шампанское, херес и водку умял пять пудов телятины, а солдаты — 55 тысяч пирогов по 8 копеек каждый...

Ну, а памятник... Большинство из вас его видели — если не в школьном учебнике, так хотя бы на российской 5-тысячной купюре. По купюре, правда, не определишь, что высоты в нем 15,7 метра, диаметр — 9, что стоит он на фундаменте из 300 шестиметровых деревянных свай, что одного бронзового литья почти 66 тонн. На нем более ста фигур, включая безымянного младенца мужеска пола, а также побежденных врагов России. Тут и Гений, указующий путь Петру Великому, и Ермак, задумавшийся о судьбе сибирского алюминия, и Хмельницкий, передающий москалям знаки государственной власти (как теперь выясняется, временно, подержать). На 27 метрах горельефа разыграны сцены с участием полководцев, писателей, дипломатов, церковных иерархов... Из главных героев школьного учебника отсутствует только Иван IV (в Новгороде, где Грозный навел «конституционный порядок», памятник ему был бы так же уместен, как конная скульптура Грачева посреди Грозного).

Что у царя отвалилось

Грешен — люблю исторические параллели: затевала Россия памятник себе после поражения в Крымской войне; пока отливала саму себя в бронзе — «замирила» Шамиля... Но не параллели и даты заставили взяться за реставрацию.

... Князь Ольгерд стал похож на «братка» с толстой цепью на шее — орден-то с цепи пропал. Дипломат Адашев и Александр Благословенный разоружились — бросили меч и шпагу. Иван III лишился чего посущественней — вместо скипетра держит в руках неведомый обломок... Утрат в бронзовом литье много. Но это еще мелочи. За прошедшие годы тяга, удерживающая крест, превратилась в слоеный пирог из ржавчины; черный металл болтов стал порист, как сахар. Случись штормовой ветер ? лететь кресту, как фанере над Парижем. Когда в 1944 году памятник возрождали, работы стремились закончить (а как же!) непременно до очередной годовщины Советской власти. И справились, как полагалось, досрочно. Ударным трудом возместили и нехватку крепежа. В результате кое-где болты просто отсутствовали. Качался не только крест — под ним еле держались на ногах и мать-Россия в облике молодой женщины, и ее ангел-хранитель.

Отсюда, с навершия памятника, и начали специалисты петербургской фирмы «Арт-эксперт», выигравшей конкурс за право работать на памятнике, включенном в федеральную программу охраны культурного наследия. Сейчас мать-Россия и ангел вне опасности. Только крест выглядит как «мерседес» на стоянке «запорожцев», но это пока остальную бронзу не очистят до такого же приятного колера. Правда, с макияжем придется подождать. Осмотр показал: фигуры, шар-держава дали течь. Четырехметроворостые цари внутри до пояса заполнены густой жижей из воды и ржавчины. Весь летний сезон-96 реставраторы герметизировали разошедшиеся швы, меняли никчемный крепеж на бронзовый. Опыта «Арт-эксперту» не занимать, фирма работала на Медном всаднике, однако в Новгороде видавших виды питерцев ждал «рекордный трюк».

Воздух 1862-го

Постамент памятника и всю войну простоял нетронутым. Теперь же потребовалось выяснить, в каком состоянии он пребывает. Операция уникальная: за известняковой кладкой, как в консервной банке, сохранился «воздух 1862 года». Глоток прошлого — это романтично, но небезопасно. Исследователи пирамид сталкивались с проблемой таких «консервов»: здесь заводятся непривычные штаммы бактерий, против которых у нашего организма «нет приема». «Проклятье пирамид» — так называли это явление археологи. На Владимира Сорина, которого «Арт-эксперт» отправил в 1862 год, пришлось надевать скафандр химзащиты.

Лаз пробили точнехонько под ногами Рюрика, от которого Россия и ведет отсчет своей государственности. Сорин первым после строителей оказался внутри каменного мешка. Взял образцы камня и дерева (строительные леса предки оставили на месте — традиции живучи). Бактериологи никакого «проклятья» не обнаружили, и реставраторы благополучно почистили авгиев тайник.

Рано пить шампанское с пирогами

По примеру предков в честь третьего рождения монумента.

Первое, что бросилось в глаза человеку в скафандре, — сталактиты на шестиметровых сводах. И зеленые купоросные разводы на кладке. Кислотные дожди и 60 — 80-градусные перепады температур между накаливающимися на солнце и остающимися в тени участками бронзы делают свое дело. Сами известняковые плиты, скрепленные все тем же черным металлом, разъехались кое-где на 15 миллиметров. Более того, как сообщила зав. отделом городской администрации Инесса Зараковская, за толщей сердобольского гранита, которым облицован монумент, известняк местами превратился в труху. Местами или повсеместно, как глубоко проникли метастазы — надо бы срочно выяснить. Иначе окажется, что бронзы многопудье опирается ни на что — на фук, на «воздух 1862-го»... Подозрительно ведет себя и почва вокруг памятника.

Словом, никаких гарантий, что «Тысячелетие России» устоит.

Увы, новый сезон реставрационных работ может не начаться. «Арт-эксперту» и так задолжали полмиллиарда рублей, а инфляция и «вновь вскрывшиеся (буквально) обстоятельства» увеличивают стоимость работ, первоначально определенную в 4 миллиарда. Челобитные в правительство возвращаются обратно в губернию. Но сами новгородцы, хоть они тресни, таких денег даже по добровольно-принудительной подписке набрать бы не смогли: как учит нас история самого памятника, без казны тут не обойтись.

Понятен интерес новгородцев к затеваемой под стенами московского Кремля реконструкции Александровского сада, на которую правительство обещает 125 миллиардов — в то самое время, когда национальный символ в стенах кремля новгородского, того и гляди, останется только картинкой на 5-тысячной бумажке. То-то подскочит ценность купюрки в глазах коллекционеров, обожающих такие казусы... А ведь спасти этот символ проще и дешевле, чем изобрести обещанную нам новую национальную идею.

Фото А. Овчинникова, В. Смоленского