Краткое описание судьбы долгоруковской
Из первых рук
«Огонек» нашел останки Юрия Долгорукого. В Киево-Печерской лавре, завернутыми в советские газеты, где-то за уборной. Потом мы нашли множество людей (простите, официальных лиц), которые говорили нам: «Нашли останки Долгорукого? Это хорошо, надо что-то делать». Мы долго шумели, писали письма, пытались организовать «круглый стол» в мэрии. И — тишина. И вот в редакции раздался звонок. На другом конце провода был импресарио из Нью-Йорка Виктор Шульман. Он сказал: «Я родственник Долгорукого. Ваша проблема — моя проблема»
Князь Юрий Владимирович Долгорукий, главный виновник празднования 850-летия Москвы, прожил жизнь славную, но не длинную. Закончилась она отравлением под шумок бунта в Киеве, на который православный князь ходил: традиция была такая — повоевать с матерью городов русских. Много столетий спустя экспедиция украинского ученого Владимира Харламова наткнулась на саркофаги близ храма Спаса на Берестове (Киево-Печерская лавра), были проведены три экспертизы, идентифицировавшие (хотя и опосредованно) кости князя. Исследования были прекращены из-за внезапной смерти Харламова. Останки превратились в археологические экспонаты, а халатность работников Академии наук превратила экспонаты в мусор.
Через девять лет после успешных харламовских раскопок я в затерянном уголке лавры копался в пыли, добрался до реликвии и даже держал ее в руках. Только совесть и отсутствие лишних ста долларов не позволили мне тогда увезти эти кости с собой, через прозрачную границу, в Москву.
«Огонек» проводил одну за одной акции, пытаясь обратить внимание на ценную находку. Вот тут-то из Америки с улыбкой и прибыл Виктор Шульман. Прослышав об изысканиях журнала, он предложил поделиться изысканиями собственными.
Жизнь Виктора Шульмана
Судьба Шульмана похожа на след от гусениц танка, водитель которого четко знал, куда и для чего ехать. Уехав в 1976 году в Америку, Виктор начал с того, что умел, — с исполнения песен в ресторане «Хэппи пирожок». Туда как-то повадилась девушка Марьяна, которая оказалась дочерью князя Михаила Долгорукого.
— Я пел по ее заказу «Молитву», а она в качестве платы целовала меня в щечку — так Виктор Шульман, говоря словами тещи, и породнился со всей русской историей. Они поженились.
Прекрасно понимая, что за иллюзии приходится дорого платить, начинающий импресарио старался твердо ступать по земле, соразмеряя потребности и возможности. Дабы не слушать укоров от потомков, перевез за границу чуть ли не всех родственников первой жены, а для истосковавшихся по родному искусству эмигрантов начал возить в Нью-Йорк советских звезд — начиная с Высоцкого. Стал знаменит в узких (для Америки) кругах настолько, что его даже поминал в одной из песен Вилли Токарев.
Будучи человеком недюжинной активности и легким на подъем, зять российского князя хлопотал и о делах великих. Один за другим появлялись документы, подтверждающие связь с прославленным предком. Именно эти бумаги и легли на стол козырями, из которых следует, что Михаил Долгоруков — тесть Виктора — сын Петра Долгорукова, помещика Костромской и Смоленской губернии. И тут уже достаточно достать любую грамотно составленную родословную, чтобы узнать: Петр Долгоруков одиннадцатью коленами раньше имел предка — князя Тимофея Владимировича Долгорукого. И не беда, что сам Виктор прямым потомком как бы и не является. Ведь сын — Лев Викторович Шульман — получил паспорт на фамилию Долгоруков по праву.
— Такова была воля деда. По закону он может завещать все свое состояние собачке, может — лошадке. Лева был любимым внуком у моего тестя, и поэтому Михаил Петрович решил в доказательство любви передать ему свою фамилию.
В довесок же к фамилии Льву Долгорукову переходит право на владение домом номер пять в Малознаменском проезде, некогда музеем Карла Маркса...
Виктор Шульман и ветряные мельницы
Русский певец слишком американец, чтобы не слушаться законов вообще, но в то же время американский импресарио слишком русский, чтобы надеяться на законы российские, в частности. Предложение купить дом по льготной цене (как родственнику) им отвергается безоговорочно.
— Зачем мне покупать свое? Они такую цену заломили. У меня есть куда вкладывать деньги, я вообще неплохо живу. Основной довод этих людей, что такого прецедента еще не было. Отдали Пороховщикову дом и если отдадут мне, то повалит куча желающих получить свою дореволюционную собственность. У вас все наше, у нас все мое. Они посягнули на святая святых — частную собственность. Мы бы сделали из дома культурный центр. Никакого ресторана, никакого казино. Я не вижу, с кем можно разговаривать. Ходить с протянутой рукой — это не мой стиль. Зачем выпрашивать то, что по праву принадлежит тебе? Если бы дом вернули, об этом написали бы все западные газеты — в России такое чудо случилось.
Загадочна страна, в которую американский гражданин Шульман привозит гуманитарную медицинскую помощь, а она в ответ тратит 16 часов на поиски человека, которому Шульман должен эту помощь передать.
Но человек, который дарит такой стране 6 млн. долларов в медикаментах, — для нее уже величина. Но он не Дон Кихот, воюющий с ветряными мельницами. Виктор говорит: «Дайте мне конкретных людей, покажите конкретные законы и мы будем цивилизованно вести переговоры».
Вести переговоры — таков его подход и в вопросе с костями. За полчаса беседы с десяток звонков: Виктор ведет переговоры. Если бы ему сказали (если б кто знал!), кому конкретно принадлежат пресловутые кости его далекого родственника, он бы поменял полет в Нью-Йорк на полет в Киев.
История между молотом и наковальней
Для Виктора Шульмана — человека конкретного и аналитического — не совсем понятно, как останки князя могут принадлежать институту или какой-то там экспедиции.
— Долгорукий что — мамонт? Или доски от гроба? Самым веским правом на обладание прахом любого покойника имеет семья. Она же имеет права на захоронение. Мы на семейном совете посовещались и решили, что не можем пройти мимо столь унизительного факта, что кости кроме нас и журналистов «Огонька» никого не интересуют.
Но есть вещи, которые Виктор Львович понимает очень хорошо. В то время, пока Юрий Михайлович Лужков ведет амбициозную борьбу с украинскими властями, а бесконечные разделения в лоне церкви напоминают предвыборные баталии, на небосклоне истории на фоне имени Юрия Долгорукого может взойти (смотрите, уже восходит!) новая звезда — его родственник Виктор Шульман. И если сам князь — Юрий Владимирович — ни при жизни, ни спустя 850 лет так и не обрел полноценного гражданства, то его далекий потомок — величина реальная, вполне осязаемая, с американским гражданством. Отдать кости москалям — это одно, но отдать почетной американской семье...
— Нам не нужна помпа. Но перевозка, дополнительные экспертизы, достойные похороны — просто наш долг. Предать прах земле по христианскому обычаю — основная цель нашей семьи. Лучше это сделать в Москве — имя Юрия связано с этим городом.
Американский импресарио может быть, мягко говоря, не понят респектабельными московскими властями, которые при появлении Шульмана-конкурента лягут на кости Долгорукого грудью, как собака на сено. О возможных конфликтах Шульман говорит: «Мы не хотим принимать участия ни в каких войнах, но мы готовы подключиться к процессу доброй воли. Нам не нужен роман с Лужковым, но зачем вставать с ним в конфронтацию?»
Ловушка Шульмана
Шульман просил встретиться с ним в ресторане с отдельными кабинками. Я на всякий случай стрельнул у коллег денег, если ресторан окажется с небожескими ценами. Но в итоге встретились мы с Виктором Шульманом на одной из московских квартир.
Импресарио предложил мне борщ. «Не могу, — извинился я. — Пост» — «Ах да», — понимающе согласился потомок православного князя.
Мы вели переговоры. Документы, планы совместных действий. На следующий день Шульман улетал в Америку, я боялся не успеть. Разошлись на том, что полетим за останками в Киев вместе.
На следующий день, переведя дух от деловой активности, которой, наверное, заразился от Шульмана, я совершил то, что должен был сделать с самого начала — навел справки.
«Михаил Долгоруков, тесть Виктора Шульмана и дед Льва Викторовича Долгорукова, является предком Петра Дмитриевича Долгорукого, а, следовательно, и прямым потомком Ивана Андреевича Оболенского-Долгорукого — родоначальника этой ветви Долгоруковых. Юрий Владимирович Долгорукий, князь, с чьим именем связана история Москвы, является правнуком Ярослава Мудрого. И хотя обе эти ветви в первооснове своей имеют общим предком святого князя Владимира, сами по себе они есть параллельные, но ни в коем случае не прямые дополнения друг друга.
Станислав Владимирович ДУМИН,
кандидат исторических наук.
(Русское Дворянское собрание)
На вопрос, что будет, если дополнительные экспертизы не признают в костях, найденных у храма, князя Долгорукого, Виктор Шульман мне ответил: «В любом случае кости принадлежат близким родственникам Юрия и, следовательно, покойные тоже являются членами нашей семьи».
Что это может означать? Если Шульману не нужно место в русской истории, а нужно торжество гуманизма и справедливости по отношению к тому, кто место в истории уже занял, никакая экспертиза ему уже не помешает. А если нет — это будет уже совсем другая история.
Сергей ПИЧУРИЧКИНP.S. Кажется, поиск «хозяина» останков князя Долгорукого сдвинулся с мертвой точки. «Огонек» обязательно расскажет вам, как эта история будет развиваться.
Фото Ю. Феклистова