ВЕРЕЩАГИН ПОСЧИТАЛ: НАС ДУРЯТ!

«Огонек» предупреждает

Верещагин это знает наверняка. Он за эту цифру готов поручиться. Потому что провел эксперимент. На жене. В течение восьми месяцев заставлял ее взвешивать на самых точных весах все купленные продукты — что с рынка, что из магазина. В среднем каждый день набегало «недостачи» на 4 — 10 тысяч. А жителей в Екатеринбурге, по последней переписи, 1 миллион 300 тысяч человек. Ну а дальше уже чистая арифметика...

Верещагин не какой-то там чокнутый на честности энтузиаст и даже не поборник прав обиженных потребителей. У него работа такая — в Свердловской области он «главный по весам». Виталий Алексеевич возглавляет учреждение под названием «Сельприборремонт». В купеческом особнячке древней постройки, расположенном в самом центре Екатеринбурга, всегда починяли весы: двадцать лет назад, и тридцать, и, говорят, все двести — аж с демидовских времен. Только названия у этих стен менялись часто, нынче весами занимается, как и положено в соответствии с веянием времени, товарищество с ограниченной ответственностью. Директор которого занимается тем, что считает, на сколько же нас обманывают.

— Может, вам, Виталий Алексеевич, делать нечего? — не удержался я, когда увидел этого вполне нормального мужчину в хорошо скроенном костюме и ярком галстуке.

Верещагин от такой бестактности нимало не смутился и тут же пошел в атаку:

— А вам не обидно? Всех ведь обманывают, на каждом шагу буквально обвешивают. И знаем все про это, а почему-то молчим. Или ругаем Ельцина — Черномырдина. Да при чем тут они, если защищать себя мы не желаем сами? Какие бюджетные дыры? Какой секвестр? Мы выбрасываем из своих карманов огромные деньги. Шесть миллиардов в день по одному Екатеринбургу, семь по области — в деревнях все свое, они покупают меньше. Но по России-то набегает за сотню миллиардов. Ежедневно! Наличными! Без всяких там налогов, за которыми у нас уже все первые лица государства охотятся!

— Эти цифры ваши — что, статистические данные?

— Да статистике такое и неведомо. Это, к сожалению, не бумажные цифири, а самая настоящая жизнь.

Система недомеров и обвесов

По словам Верещагина, жуликоватый продавец, обвешивающий на рынке доверчивую пенсионерку, — последнее звено в прочно установившейся в стране системе недомеров и обвесов. Начинается обман с большого. Например, с весов железнодорожных. Выходит, скажем, состав с углем из пункта А, где каждый вагон тщательно взвешивают и записывают вес в накладных документах. Но в пункт В, расположенный в тысяче километров, вагоны приходят, потеряв от двух до десяти процентов веса. Есть у транспортников даже специальный термин для обозначения этого феномена — «выдуваемость». Поскольку возят у нас уголь только в открытых вагонах и специальной пленкой, как в Европе, не прикрывают. Причем на конечной станции груз никто не взвешивает: мол, вот же он, вес-то, на бумажке с печатью написан. А проценты «выдуваемости» по сравнению с цифрами в графах брутто и нетто кажутся мизерными. Но ведь их можно и в более понятные единицы перевести. Недавно на Рефтинской ТЭС вдруг решили проверить вновь прибывший состав с углем — и недосчитались пяти (!) тонн. То есть стоимость угля высчитывается по изначально липовым накладным, потом она включается в цену каждого киловатт-часа электроэнергии, которая, как известно, заложена в себестоимость всех наших товаров — от бриллиантов до хлебных буханок. Знает ли об этом, интересно, реорганизатор российских энергосистем вице-премьер Немцов?

Но виновных в таком обмане — Верещагин завет его «косвенным», хоть он и есть самый главный, поскольку затрагивает практически каждого гражданина, — искать бесполезно, проще все списать на дурь нашу общероссийскую, всему миру известную. Другое дело — когда обвешивают, зная заранее, из какого кармана обман окупится.

— Срок службы у наших весов согласно паспортам производителей колеблется от 12 до 14 лет, — со знанием дела объясняет Верещагин. — Но, к примеру, наши, екатеринбуржские, хлебокомбинаты и прочая «макаронка» пользуются своими приборами по 30 — 40 лет. И даже не задумываются об их обновлении — я-то точно знаю. Чуете? К чему бы это? Или другой пример. Первую партию электронных весов к нам в область завезли еще в семидесятых. Редкость, новинка, последнее слово техники. Казалось бы, торговля за такой дефицит драться должна, каждый директор магазина с них пыль сдувать обязан. Как бы не так, очень скоро к нам эти весы все вернулись — сломанными. Зато сегодня большим спросом в городе пользуются приборы, завезенные несколько лет назад по бартеру какими-то проходимцами. Жуликов этих, получивших тогда залог в 400 миллионов, давно и след простыл, а партию весов — полторы тысячи штук — в этом году наконец-то решили продать. Цены на них смешные, гарантии никакой, и потому пользуются они у мелких продавцов бешеным спросом. Я проверял: работать точно они не будут никогда.

А уж про хитрости простых работников прилавка Виталий Алексеевич готов был распространяться, кажется, бесконечно. Про смекалку их, самую настоящую творческую фантазию, о которых потом попросил не писать — чтоб не было, так сказать, «обмена опытом» (про высверленные гирьки, подкрученные ножки и магниты все и без того знают). Кстати, умелый продавец может и без «новаторства» обойтись — только за счет полиэтиленовых пакетов (как правило, 13 граммов) и оберточной бумаги (не менее 8 граммов) свои 50 тысяч в день он наберет.

Это я все к тому, что жуткие цифры неучтенной наличности, которыми щеголяет Верещагин, на самом деле неточны — как и большинство действующих в стране весов и даже гирь. Нет такой формулы, куда можно было бы уложить и просчеты, и халатность, и жульничество всякого рода.

Вперед в прошлое

Уважаемым человеком был когда-то в Екатеринбурге Верещагин. Потому что при советской власти со всеми ее общепризнанными недостатками почитали Александра Македонского, которого некоторые историки называют основателем унифицированной системы мер и весов (кстати, ввел он ее для улучшения сбора налогов с покоренных земель). Российская же система мер, учрежденная при Петре I, и после революции пользовалась уважением у всех должностных лиц, так или иначе с ней связанных. Раньше каждый облисполком требовал обязательной регистрации всех работающих на подотчетной ему территории весов в своем Центре стандартизации, при каждом таком центре обязательно действовало контрольное отделение, сотрудники которого регулярно устраивали рейды по магазинам и предприятиям. И над каждым не уважающим эталоны веса жуликом висел дамоклов меч ОБХСС. Поневоле зауважаешь человека, который может твои весы отремонтировать и дать гарантию их точности (ТОО «Сельприборремонт» — это бывший Свердловский областной весоремонтный завод).

Сегодня в стране другие авторитеты, Македонским у нас не многих напугаешь (если это, конечно, античный царь, а не какой-нибудь бандит, которого «коллеги» так окрестили за ловкую стрельбу с двух рук). И потому находил уже правдолюбец Верещагин в своем почтовом ящике неприятные записочки, и по телефону его предупреждали, чтоб не шастал по магазинам со своими дурацкими проверками.

Но Виталий Алексеевич уже твердо решил начать перевеску с себя. Он изучил системы мер и весов практически всех стран мира. Он уже знает, как можно использовать западный опыт, где с помощью компьютеров независимые организации уже давно ведут двойной контроль: как за каждым продавцом, так и в целом за магазином. Он уже прикинул, какой указ должен срочно подписать президент и что должно быть в законе о стандартах, обсуждение которого Дума просто не имеет права задвигать в долгий ящик. Одно только жалко: никому расчеты Верещагина не нужны. Это он знает так же точно, как и то, что каждый честный гражданин России ежедневно дарит менее честным от двух до восемнадцати тысяч рублей. Потому что за последние года изучил Виталий Алексеевич также и методы работы отечественных бюрократов. Каждому из чиновников — правда, выше правительства Свердловской области Верещагин еще не добрался — он предлагал две вещи: план оперативных мероприятий по борьбе с недовесами («Давайте хотя бы заставим всех пользоваться только электронными весами, в которых продавцу будет очень сложно что-нибудь «перенастроить» в пользу своего кармана») и заветную записную книжку, в которой содержатся данные о всех юридических и физических лицах Свердловской области, считающих, что в килограмме не всегда содержится 1000 граммов. Пока чиновники встречают Верещагина тем же вопросом, с которого началась наша беседа:

— Вам что, делать нечего?

Фото Б. Семовина

На фото:

Эти цены должен знать каждый, кто хочет уважать систему мер и весов. Дешевле — только брак.

Далеко не каждый может заметить высверленную в донышке гири емкость. Впрочем, и без того пятая часть гирь в стране не соответствует эталону.