Письма в «Огонек»

Письма в «Огонек»

С «ОГОНЬКОМ» 1957 ГОДА

Из приветствия председателя Исполкома Московского городского Совета депутатов трудящихся Н. Бобровникова гостям и участникам VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов.
Подробности — в теме этого номера

ГОРДОСТЬ ЗА РОССИЙСКОГО ЦЫПЛЕНКА
Наивно звучат призывы правительства отдавать предпочтение отечественной продукции. Где она? А ведь была... Еще в 60-х купили за сертификаты в «Березке» замечательный костюмчик для дочери. Каково же было удивление, когда обнаружили на нем ярлык... минской фабрики. Знаю, многие товары, выпускаемые когда-то, и сейчас дадут сто очков вперед заморским. Электробритвой «Эра-10», например, пользуюсь без профилактики более двадцати лет. Холодильник служит двадцать семь. Да ни один импортный автомобиль не выдержит у нас тридцатилетнюю эксплуатацию, но наши «копейки» до сих пор безропотно колесят по российским так называемым дорогам. А качество продовольствия вообще нечего сравнивать. На заре перестройки, когда магазины вызывали тоску и уныние, случилось выехать в соседнюю Польшу. Обилие продуктов вызвало шок. Вся валюта пошла на покупку еды в ошеломляющих поляков количествах. Стыдно было ловить сочувствующие взгляды, но... не до гордости. Однако же восторженные охи и ахи домочадцев быстро поутихли — не то. И вот уже несколько лет невольно сидим на невкусном пайке, и отнюдь не от безденежья. С благодарностью обменял бы американские окорочка на хилого российского цыпленка.

С печалью

МОЕ СОВЕТСКОЕ ПОКОЛЕНИЕ...
Прежде чем сказать о статье «Куба — si. Деньги — no...» (№ 22), с удовольствием отмечу, что журнал расцвел, ощущаю его раскованность и свободу слова. Вот что значит — сняты коммунистические тиски цензуры. А теперь о статье, в которой автор, чувствуется молодой, задает вопрос: «Почему поколение, успевшее при советской власти вкусить все прелести фестивальных деньков, лишает нынешнюю молодежь радости общения с зарубежными сверстниками на пляжах гостеприимного острова Свободы?» Я из поколения советской власти, но вкусил не прелести фестивальных деньков и пляжей, а ужасы советского беспредела. Начиная с десятилетнего возраста, когда в 1933 году косил людей великий по своему злодейству голод. Когда у нас партийцы забрали пшеничку, печеный хлеб и даже кадушки со свекольным квасом перекинули. Голод этот был сделан искусственно, и никогда не удастся смыть позор коммунистического произвола. По станице ездили подводы и собирали трупы умерших голодной смертью. Мы, дети, оставались сиротами, даже если родители не умерли. Их, истощенных, загоняли в степь в специальные станы, которые назвали бригадами. Они там дневали и ночевали, ничего не ведая о нас. Вот так... Развалив крепкие хозяйства, согнали всех в кучу и назвали все это колхозом. Кто сейчас поверит, что в колхозах 25 лет не платили ни копейки? А в конце года колхозный раб всегда оставался должным за похлебку. Похлебку же разливали по советским законам: кто при котле или выполнил норму — тому со дна, покруче галушек, а если не при начальстве или норму не сделал — половником сверху прозрачная жижа. К тому же изуверские налоги на мясо, шерсть, яйцо, молоко и пр.

А Великая Отечественная... А после... Мое советское поколение, которому завидует Сергей Пичуричкин, успело пережить ад, созданный советской властью. И застойные времена не были добрыми. Я не осуждаю Сергея и рад за нынешнее поколение. Конечно, молодежи надо общаться, кто спорит. Но если вице-премьер О. Сысуев отказал в непредусмотренных бюджетом расходах на кубинский фестиваль, то давайте прислушаемся. И поверим новой власти. Еще раз. И потерпим. Хотя бы потому, что бюджетники сидят без зарплаты. А пока деньги на фестиваль надо искать в коммерческих структурах и у меценатов.

КРАСОТА НЕ ТОЛЬКО В ТРЕТЬЯКОВКЕ
Все мы варимся в одном котле и как бы стремимся преуспеть в жизни. По-моему, это суета из сует. А ведь есть вещи гораздо более ценные, чем бизнес, политика. Для меня — культура, искусство. А если конкретно, то — живопись. Не современная мазня, а живопись наших предков. Вот у кого мы должны перенять мастерство восприятия мира и живую трепетность окружающей действительности. Я не отрицаю импрессионистов. Они сыграли свою роль. А чтобы понять, скажем, Сальвадора Дали, надо, по-моему, иметь вывихнутые мозги. Он — клоун в живописи. Вот почему, покупая «Огонек», я прежде всего ищу рубрику «Золотая середина». И буду очень признателен, если в «Золотой середине» появится репродукция картины А.Корзухина «Птичьи враги» (1887 г., Гос. Русский музей). Кто же не любит лес с его тайнами и предрассветным туманом, который обволакивает деревья, вкрадчиво и мягко, словно обнимает весь лесной мир любовник-невидимка. А чуть выглянуло солнышко, и туман отступает и растворяется... Вот так И. Шишкин передал прелесть пробуждения природы в картине «Раннее утро в лесу» (1888 г.). Пожалуйста, не путайте это полотно с его «Утром в сосновом лесу» (1889 г.) из Третьяковки. А вот «Раннее утро в лесу» находится в Национальной галерее Праги. И было бы замечательно, если бы в «Золотой середине» нашли место репродукции не только из Третьяковки.

С почтением к журналу

ДЕНЕЖКИ ЛЮБЯТ СЧЕТ
Что и говорить, любим мы считать чужие денежки. Чубайс открылся в своих миллионах — во, значит, нахапал... Немцов же заполнил декларацию (имущества на семь тысяч «зеленых» не набралось) — значит, врет или хитрит. А если не врет, то как он будет делать богатым государство, если себе не накопил? Короче, нашему человеку и так и этак плохо. Вы пишете, что Немцов так завораживал своим напором и обаянием, что люди ему поверили. (См. № 19. — Ред.). Это правда. Мне, давнему поклоннику социальной справедливости, пришлось по душе, когда он открыто и с достоинством заявил, что будет жить в Москве в четырехкомнатной квартире, 180 с чем-то кв. метров. И правильно, ему положено, подумал я. Но тут же возник вопрос: хватит ли Немцову зарплаты платить за излишки жилплощади, если Сысуев обещает отменить госчиновникам все льготы? Что ни говори, а денежки любят счет. И может быть, не такой уж грех, что мы заглядываем в карман тех, у кого власть. Я устал ошибаться, так бы мне не хотелось разувериться в Борисе Ефимовиче.