ДВОРЦОВЫЙ ПЕРЕВОРОТ

Хранители

Столетний юбилей музея — скромная дата директора: десять лет назад он, в соответствии с тогдашней модой, был избран трудовым коллективом.

В справочниках о нем пишут: «Осуществляет Программу интенсивного развития Русского музея». Это правда. Потому что в экстенсивном за последние десять лет музей продвинулся — дальше некуда, отхватив в придачу к родному Михайловскому дворцу еще ТРИ в историческом центре города: Инженерный замок (дворец императора Павла I), Строгановский и Мраморный!..

Все три — в аварийном состоянии...

Понятно, во времена социальных бурь и передела собственности дворцы шатаются, недвижимость скупают коммерсанты. Но чтобы в экспансии преуспел государственный музей-институт, хотя и благородных кровей, но, по нынешним меркам, сирый и убогий?! Между тем дворцы Гусев брал не в подковерных баталиях, а в честных конкурсных боях, вооружаясь концепцией. И не про запас, а для скорейшего музейного освоения, как бы оптимистично это ни звучало.

Предварительный итог завоеваний, в который поначалу слабо верилось: в избавленных от гибели хоромах уже развернуты выставки, спасение былой роскоши продолжается, в том числе и на средства, заработанные музеем. У каждого дворца будет свое лицо, что и отражено в программе, рассчитанной до 2003 года, общей стоимостью 1,5 триллиона рублей. Суммы запредельные, только реставрация и золочение шпиля Инженерного замка потребует 6,5 миллиона новыми! Откуда их ждут? Можно судить по эпиграфу («Российский бизнес — Русскому музею»), по сноскам на каждой странице — цена вопроса, расчетный счет в банке, контактный телефон, факс...

Пора внести ясность: Гусев, даром что защищался по русской и советской скульптуре, искусствовед не слишком типичный. Его козыри — системный подход, здравый смысл и умение сплотить команду под конкретную задачу. При этом обаятелен, прост в общении. Презирает галстуки — даже высоких гостей встречает с расстегнутым воротничком. Как директор он вполне адаптирован к реальности, ладит с начальством, но без прогиба, полагая интересы музея выше партийно-клановых пристрастий. (Обычно начальство это чувствует.) При Собчаке сам ненадолго ходил во власть — не запачкался. Нынешнему губернатору предложил возглавить попечительский совет музея — отказа не получил.

Переход от гордой бедности к не менее гордому достатку для музея возможен, если... Гусев знает, как закончить фразу. Пожалуй, его формула такова: внедрить современные технологии привлечения средств сообразно собственному вкусу и представлениям о месте Русского музея в культурном пространстве Петербурга, страны и мира. Крупнейшее хранилище национального искусства — 400 тысяч произведений (для сравнения, в Третьяковке вчетверо меньше) — в прошлом году получило лишь 40 процентов от заложенного в бюджет. Но! За последние пять лет объем внебюджетных поступлений (спонсорские услуги и прибыль от проведения выставок, продажи входных билетов, сувениров, альбомов, чтения лекций, филиала в Японии...) вырос в десять раз! Такова тенденция, и Гусев ей доверяет: надо крутиться.

Легендарный Михайловский дворец, где и был учрежден первый в стране Государственный музей русского искусства, перемены затронули буквально снизу доверху. Обновленный подземный вестибюль начинен изысками музейного сервиса — на крыше, еще недавно грозившей потопом, смонтированы мощные вентиляторы и осветительные установки. Что ни год — до двух десятков зарубежных выставок, благодаря чему не только мир приобщился к русскому искусству, но и штат музея — к мировому. Венцом издательских амбиций стал выпуск каталога, призванного запечатлеть все самое ценное в коллекции: 15 томов, содержащих в среднем по тысяче цветных иллюстраций и описаний!

Гусев — далеко не автократ. На многих направлениях музейной активности созданы фирмы, которым делегированы полномочия и ответственность. Риск! Но (постучим по дереву) до сих пор не было «проколов», нанесших ущерб музею или государству. Во дворцах — и без интриг?.. Что ж, при всех коллизиях, присущих творческим коллективам, в музее нет внутренней оппозиции — все заняты делом, а дело движется. В чем легко убедиться, благо в предпраздничном цейтноте директор выкроил время для нескольких встреч с «Огоньком».

Встреча 1-я. Мраморный дворец

При советской власти здесь размещался филиал Центрального музея В.И. Ленина. По настоянию Гусева, на месте броневика «Враг капитала!» перед фасадом появился памятник Александру III работы Паоло Трубецкого, хранившийся на хоздворе музея. Тут логика в чем? Допустим, истукан, когда-то украшавший Знаменскую площадь у Московского вокзала, заслужил нелестные оценки современников. Но для потомков это интереснейший памятник эпохи и личности (а Русский музей первоначально носил имя Александра III). И перед Мраморным дворцом, вопреки (или благодаря?) стилевому контрасту, стоит как влитой. Уже этой расчетливой трансплантацией Гусев показал: город для него не храм, а живой организм...

И все-таки встречу он назначил не у монумента-экспоната, а на ступенях парадной Мраморной лестницы, которой только что возвращены статуи работы Федота Шубина — они не вписывались в ленинскую экспозицию, но органично заполнили ниши классического интерьера.

— Мраморный дворец настолько был не связан с именем вождя, что его «экспроприации» Русским музеем даже коммунисты не противились. Чего не скажешь о сотрудниках Пушкинского дома, полагавших дворец «своим» — как-никак, бывшая резиденция великого князя Константина Константиновича, а у них хранятся его поэтические рукописи с инициалами К.Р.
— Нет, если кто немного и обижается, то Эрмитаж, хотя решение принималось по-честному советом директоров музеев. А в Пушкинском доме скоро поняли, что

Мраморный дворец не приспособлен для архивов. Кстати, к юбилею мы в покоях великого князя открываем выставку «Константин Романов — поэт серебряного века»...

— Девиз экспозиции Мраморного дворца — «Русское искусство в контексте мирового». В анфиладу второго этажа переместили раздел россики — работы художников-иностранцев, живших и творивших в России. Здесь же свободно представлен русский авангард — к чему еще в начале 20-х годов призывал Малевич. Это здорово, но... Возникает дисбаланс: воссозданный вами отдел новейших течений и — хрестоматийная подача Михайловского дворца, где «Бурлаки на Волге», «Девятый вал», «Корабельная роща»...
— И пусть! Дворцы нужны нам не для подсобок и служебных кабинетов, а для показа. Пока что экспонируется лишь один процент коллекций Русского музея. А когда весь комплекс освоим, это будет 10 — 15 процентов, что отвечает мировой практике. Сейчас число выставок выросло втрое: 30 — 40 ежегодно. Значит, поклонник современного искусства идет в Мраморный дворец, а тот, кто терпеть не может «формализма» — на выставку «Русские монастыри» или в академические залы.

Встреча 2-я. Инженерный замок

Еще в конце XIX века Александр Бенуа сожалел о том, что Инженерный замок не удается сделать продолжением Русского музея. Хотя и самой судьбой предназначено... Гусеву и его соратникам, умудренным в борьбе за Мраморный дворец, — удалось. Полтора десятка организаций, обитавших в замке, тщетно качали права, Русский музей выиграл 7 процессов в Арбитражном суде. К счастью, захват получился бескровным... Покинутый разношерстными сожителями трофей величествен и жалок. Самые роскошные залы — Тронный, Вознесенский, Арабесковый — по-прежнему перегорожены осевшими под тяжестью книг стеллажами: никак не может выехать Военно-морская библиотека...

Зато в возрожденных апартаментах уже открыта галерея русского портрета, о которой мечтал Дягилев. Вернутся огромные полотна Угрюмова, создававшиеся специально для замка. Но главной музейной темой будет сам дворец и его доминанта — спальня Павла I, превращенная после его убийства в часовню, одна из самых драматичных и таинственных обителей российской истории.

Встреча 3-я. Строгановский дворец

Здесь, в родовом гнезде на углу Невского и Мойки, жили семь поколений баронов и графов Строгановых, покорявших Сибирь, строивших Казанский собор. Юридический акт о передаче дворца музею был принят еще в бытность директором Василия Пушкарева. Но «процесс пошел» только теперь. Последние годы в Строгановском размещался «почтовый ящик», что отчасти способствовало его сохранению, впрочем, в ужасном виде (так, круглый зал был неприкасаем из-за папок с секретными делами). Все равно это самый проблемный объект для реставраторов — единственный жилой дом XVIII века на Невском проспекте! К нему приложили руку Растрелли, Воронихин...

Кажется, близок к завершению растреллиевский зал, чудом уцелевший образчик русского барокко. Прекрасная лепка, резьба уже восстановлены. Над головой — великолепный, второй по величине в Европе плафон кисти Валериани. Под ногами — разрозненные звездочки наборного паркета.

— Из-за чего заминка?
— Правительство на полтора года оставляло нас без денег на реставрацию и реконструкцию дворцов. Лишь «юбилейный» президентский указ позволил сдвинуться с мертвой точки. Шаг за шагом восстановим картинную галерею Строгановых, их знаменитую минеральную коллекцию, развернем экспозицию декоративно-прикладного искусства.

Встреча 4-я. Михайловский дворец

Знакомые со школьных лет залы удивляют еще одним новшеством — за стеклом тесными рядами выстроились сотни произведений отечественной пластики, прежде хранившиеся в запасниках. Открытый фонд русской скульптуры — зрелище в наших музеях еще не виданное! Впервые увидит посетитель и Золотую кладовую (уж не вызов ли Эрмитажу с Оружейной палатой эти древнерусские клады, оберег Владимира Мономаха, драгоценности Ивана Грозного, Василия Темного, Петра, царевича Алексея?..).

Из окон Белого зала, одного из блестящих салонов Петербурга XIX века (бывал Пушкин! играл Рубинштейн! а в прошлом году Борис Ельцин подписал свой тоже исторический указ и вступил в «Общество друзей Русского музея»), виден грустный Михайловский сад. Гусев говорит, что любит этот сад и не допустит, чтобы творение Росси превратилось в захолустный сквер. Он намерен расчистить его, сделать садом русской скульптуры, «населив» (при спонсорской поддержке) бронзовыми копиями прекрасных музейных оригиналов.

— Минуточку! Но ведь «их там не стояло»!
— Это как раз не страшно — страшнее потерять жемчужину ландшафтного искусства. Мы следуем классической традиции — взгляните чуть дальше. Михайловский сад, разумеется, бесплатный для посетителей, будет естественным продолжением Летнего — с его европейской, античной скульптурой.

— Верите, что найдутся желающие увидеть свое имя где-нибудь на цоколе «Фавна, разувающего нимфу»?
— Почему нет? Поиск в расчете на взаимное партнерство уже приносит плоды. Во многом благодаря грамотно составленной программе мы подписали договор о генеральном спонсорстве с Инкомбанком. Убежден, деньги для музеев надо искать прежде всего в России. Эх, нам бы еще умные законы — и меценаты появятся.

Заметим, о расширении площадей и функций Русского музея говорили и прежде. Причем какие люди: Бенуа, Дягилев, Малевич, Пушкарев... Но лишь при нынешнем директоре осуществились их идеи (Гусев считает, время пришло). Есть в его программе и тезис особой значимости: о том, что к 2003 году в центре Петербурга появится архитектурно-художественный заповедник. Основа — дворцы Русского музея и прилегающие к ним территории. Сегодня этот человек формирует культурный феномен, который станет неотъемлемой частью души и тела Петербурга.

По Гусеву, задача музея — помочь осознать условность деления исторического процесса на прошлое, настоящее и будущее. В этом смысле он верен своему предназначению. И (вслух об этом можно только с иронией), конечно, помнит, в какой почетный список занесен. Да и как забудешь, каждый день выдвигая ящик рабочего стола!

Рассказывают, с ним стали происходить удивительные при такой неброской профессии вещи. На рынке от продавщицы услышал: «Мужчина, вы так похожи на директора Русского музея!». Через неделю в рыбном: «Вам не говорили, что вы похожи на Гусева, директора Русского музея?». Тут он нашелся: «Говорили!».

Но он действительно похож на директора Русского музея. Не правда ли?

На фото Л. Шерстенникова:

• Владимир Гусев
• Первый Совет музея. В центре (сидит) Августейший управляющий музеем великий князь Георгий Романов.
• Один из экспонатов богатейшей Золотой кладовой музея.
• Реставрация не только продление жизни картины, но зачастую второе рождение.
• Неопалимая купина. Шитье. XV век.