КРЫША ЕДЕТ НЕ СПЕША, ТИХО ШИФЕРОМ ШУРША

Сегодня в одной только Москве их уже примерно 100 000 человек. Еще большее число граждан находится в так называемом пограничном состоянии. Кажется, еще немного — и полгорода будут «пограничниками». Тем более что грань между нормой и аномалией так зыбка, так зыбка. Она тает в дымке сознания. Ее вовсе нет...

Число шизофреников в мире медленно, но верно растет

Шиза помаленьку косит наш род. Она сейчас встречается примерно у 1% мировой человеческой популяции и не зависит от воспитания в детстве, религии, социально-экономического положения, расы, политической системы. Число шизофреников на земном шаре растет примерно на 5% в год. Причин не знает никто...

В некоторых странах случаев заболевания чуть больше (в Скандинавских и Западной Ирландии), в других чуть меньше (в тропической Африке) по причинам, никому до конца не понятным. В США около 2,5 млн. чел. больны шизофренией и значительно больше — тяжелыми аффективными расстройствами.

...Мы их боимся — и поэтому не любим. Но они, в большинстве, тихие и добрые. Среди сумасшедших опасные люди встречаются гораздо реже, чем среди нормальных, поверьте. У каждого человека есть некие особинки, странности, чудачества, которые можно отнести к психическим отклонениям. А можно и не относить. Зависит от точки зрения. Но есть люди, чья точка зрения уплыла так далеко в сторону, что их называют сумасшедшими. Они очень похожи на нас, они смеются и грустят, едят и пьют, мечтают и страдают, любят и убивают. То есть делают все то, что делают и нормальные люди...

Искусство, этот гуманитарный тепловоз цивилизации, всегда достаточно хорошо относилось к «психам». Надо бы и нам, журналистам, перестать пугать людей психами да и поговорить о шизофрении без паники.

По-свойски, так, как будто мы сами...

ДИАГНОЗ: НАСТОЯЩИЙ СОЛДАТ

— Вы больной? — спросила я.
— Я шизофреник, — просто сказал он.

Я зашла в клинику имени Ганнушкина из лучших побуждений — поинтересоваться жизнью психов. Ведь никто из нас не гарантирован от сумы, от тюрьмы и от этого.

Несмотря на пусть невооруженных, но все же охранников у ворот клиники, прошла я на территорию беспрепятственно. Ко мне почти сразу подошел паренек в больничной одежде и поинтересовался, можно ли со мной познакомиться. Я сказала, что да, конечно, можно.

— А что вы здесь делаете? — осторожно поинтересовался он. — На психа вы вроде не похожи.

— Я корреспондент журнала «Огонек», — призналась я, — хочу написать о жизни пациентов психиатрической больницы. Ищу замглавврача Нелли Викторовну. А вы тут лечитесь? Какой у вас диагноз?

— Я солдат, — честно ответил парень. — Меня прямо из части забрали и привезли сюда. Месяца еще нет. Тут по сравнению с армией, я вам скажу, рай земной. Тихо, спокойно. Нас, солдат, здесь много. В нашем отделении два взвода уже. Один парень четыре месяца лежит.

— А выйти отсюда можете?

— Конечно, но тогда в армию отправят дослуживать, — говорит солдат, — а мне не хочется.

— А Наполеона у вас в палате нет? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Нет, не видел, — серьезно ответил солдат.

А я пошла к больничному корпусу — искать Нелли Викторовну. Никто вокруг не бегал, не прыгал, не махал руками — все сгрудились кучкой и грелись на солнышке. Вообще это наше убеждение, что сумасшедшие люди шумные и опасные, далеко от истины. Большинство людей сходит с ума тихо и незаметно.

Войдя в корпус, я обнаружила дверь Нелли Викторовны запертой. Осмотрелась. Больница как больница. Пахнет пищей и бедностью. Линолеум на полу. Растения в горшках. Кушетки, лампы дневного света, двери... На одной из дверей надпись: «Прием заказов на ЭТО: с 8.00 до 10.00».

Рядом с дверью — мужчина средних лет с палочкой и женщина рядом.

— Вы не знаете, что такое «ЭТО»? — спросила я.

— Понятия не имею, может, электротехническое обслуживание? — предположил мужчина.

— А где Нелли Викторовна?

— Сами ждем, — сказал мужчина. — Вторую среду приезжаю сюда, а ее нет. Безобразие!

— Ага, — согласилась я и пошла по коридору.

В конце коридора на кушетке сидели мужчина в синем халате и мужчина в пижаме. Они громко и весело обсуждали матч «Спартак» — «Интер». Потом мужчина в пижаме скрылся за дверью.

— Вы больной? — спросила я маленького пожилого мужчину в синем халате.

— Я санитар, — ответил он. — Привел психов к окулисту. Зрение проверять.

— А Наполеон у вас есть?

— Да ну, какие сейчас Наполеоны, дурики одни. Может, в других больницах и есть. А у нас в основном те, кто дома не нужен. И парни, которые служить не хотят. И те, у кого белая горячка.

— Извините, а что такое «ЭТО»? — вспомнила я.

— Не знаю, — ответил санитар.

Прием у окулиста закончился. Из кабинета вышла и пошла по коридору тетя-окулист.

— Лидочка! — подскочил к ней бритый круглоголовый пациент с веселым выражением лица. — Выручи галазолинчиком, а то ведь у меня, — он показал пузырек, — капля в море осталась! А я тебе сирени принесу, у нашего корпуса расцвела!

— Сначала — сирень, потом — галазолин, Толенька! — ласково сказала окулист.

Толя посмотрел на меня, видимо, ища поддержки. У него было красивое украинское лицо.

— Вы больной? — с надеждой спросила я.

— Я шизофреник, — сказал он.

— А зачем тогда галазолин? — спросила я.

— Я, девушка, нерв себе вот тут, на лбу, повредил, закапаю в нос — и все проходит.

— А давно у вас это — шизофрения?

— Да двадцать два года уже. До восемнадцати лет я нормально жил, учился вот, а в восемнадцать — голоса замучили! Мысли всякие в голову полезли... В Харькове лежал, в Киеве лежал, в Москве лежал в Кащенко, здесь теперь лежу. У нас тут хорошо! Во вторник и четверг курочку дают, а вчера бананчик дали. Мало только. Если б мне мать сала не приносила, я бы с ног свалился. А так все тут есть — и таблетки, и уколы, — сколько хочешь. Вы вот таблетки пьете? Цитрамончик там... Нет? А зря. Поддерживает организм, нервная система отдыхает. Вообще, я скажу, Ельцин все правильно делает. Если работаешь, все будешь иметь. А если не ты, то кто за тебя сделает? У нас тут так же — сам о себе должен заботиться, иначе кто? В Америке у нас все сейчас тоже схвачено. Наших там полно.

— Кого, шизофреников?

— Да нет, украинцев. Главное — жить уметь надо.

— Что это у вас? — киваю на его сумку с чем-то гремящим и объемным внутри.

— А это мы работаем, биксы носим на стерилизацию. СПИД сейчас везде, слышала? В этих биксах СПИД может быть. Раньше в шприцах был СПИД, а теперь они у них одноразовые.

— А Наполеон у вас есть в палате?

— Нет, Наполеона нет. Зато у нас батюшка-поп есть. Его сюда сунули за то, что он во время службы вместо «аминь» стал говорить «п...ц». Вы извините, конечно, девушка.

— Водку пьете? — поинтересовалась я у Толи.

— Вообще-то нам нельзя. Я, например, не пью. Но ребята некоторые пьют, конечно. А чтоб не пахло, прямо в вену колют водку себе. И чифир варят. Но это — нельзя.

Пришла окулист Лида и протянула ему пузырек галазолина. Он поблагодарил. Сказал, что сирень будет завтра утром.

— Я ревную, Толя, — сказала окулист с улыбкой, глядя на меня.

— У меня жена была, — продолжил Толя, когда врач ушла. — Потом стали мы с ней ругаться. Она первая начала. С ножом на меня кидалась! Родственники оттаскивали. Она тут в соседнем отделении сидит. Женщин там много, но они все больные... Сюда попасть легко, а выйти трудно. Высоцкий правильно про Канатчикову дачу пел, все правильно. Тут кого только не было — и Высоцкий, и Пугачева, и Мартынов. Зашивались здесь, расшивались...

А потом Толя рассказал мне свой любимый анекдот. «Пришли как-то ходоки к Ленину. И принесли ему банку меда. Ленин сказал: не надо, отдайте мед детям в детский дом. Ходоки отвернулись, а Ленин мед — цап!»

Толя долго смеялся. Я тоже улыбалась. Хорошо у них тут — просто и незатейливо.

— Вы не знаете, что такое «ЭТО»? — спросила счастливая я у счастливого Толи.

— Не знаю. Я устал, — сказал Толя и ушел.

А потом пришла Нелли Викторовна, и все хорошее закончилось.

— Чего конкретно вы хотите? — сухо спросила она.

— Хотелось бы написать о жизни шизофреников в психбольнице. Как они живут, чем дышат. Никто же из нас не застрахован...

— Исключено, — прервала она. — Шизофрения — закрытая тема. Никаких журналистов. Не надо будоражить больных. Уходите отсюда, уходите, уходите, уходите.

Я не заставила ее повторять пятикратно...

P.S. Что такое «ЭТО», я так и не узнала.

На фото:

• Она уверяет, что она принцесса Диана. Она жива, здорова. Только в Букингемский дворец ее не пускают. Завистники.
• Он утверждает, что он Элвис Пресли.
  — А почему такой старый?
  — Еще бы! Время-то идет!..
• Они обе — Мэрилин Монро. Близнецы. А вы не знали, что на самом деле у мамы Монро была тройня?

Распространенность шизофрении

Распределение форм шизофрении

СДВИГ ВО ВЛАСТЬ ПО ФАЗЕ

В российские коридоры власти гораздо резвее, чем в западные, проникают очень своеобразные люди. Об этом вам скажет любой серьезный русский психиатр. А иной и назовет конкретные фамилии, посты, диагнозы. И добавит непременно: эти имена и моя фамилия — не для печати. Доктор хочет жить долго и счастливо.

Лезет? Может, у него там гнездо!

Во власти прекрасно себя чувствует человек в так называемом гипоманиакальном состоянии. Он бодр и весел, хотя в его регионе и стране дела отнюдь не веселые. «Какой оптимизм!» — восторгаются коллеги и аналитики. А человек просто неадекватен. А еще гипоманиакальный парень энергичен. Без этих, знаете ли, интеллигентских тормозов и рефлексии — этого у нас не любят. В гипоманиакальную фазу он отлично выдержит наши российские авралы, сверхнагрузки и ночные бдения, которых нормальному не вынести. Судя по тому, что на Западе не очень много авралов, там везде одни нормальные слабаки. Бравых гипоманиакальных ребят нет.

Ну, а провалится иной раз такой парень в депрессивную фазу — отлежится в «кремлевке» того или иного масштаба. Привыкать, что ли?

Как рыба в воде на российской политической сцене — истерик. Он тоже, что ценно для нашей жизни, без интеллигентской рефлексии: в силу особенностей психики ему никогда не бывает совестно. В силу тех же особенностей истерик обычно неплохой актер. Это качество политика у нас пока в цене. Харизма, понимаете ли. Еще он холоден — дела до чужих неприятностей ему нет. Почему важно это качество для политика в одной отдельно взятой стране — объяснять, наверное, не надо. Часто истерик патологически лжив. При наших традициях должностного вранья это опять же очень актуально.

Поскольку антипрагматизм и революционность решений мы тоже любим, в нашей политической тусовке иногда очень кстати оказывается шизофреник. Хотя и не всякий, а с недугом более или менее компенсированным. В силу болезни такой человек живет не совсем в реальном мире. У него «глухая шапочка» от суровой реальности, он видит как бы ее кусочек; а в нем — море своих гениальных идей. В стране, где многие хотят все и сразу, невзирая ни на что — лишь бы не очень напрягаясь, политик, который генерирует революционные идеи, всегда желанен.

Вот такие забавные персонажи. Их путь во власть вряд ли прервет какая-нибудь медкомиссия. Во-первых, где она у нас? Ау! Нет нормальных законов или законопроектов о медосвидетельствовании высших должностных лиц! То, что пытались протолкнуть, писалось, если кто помнит, под одну из попыток импичмента Ельцина. Так что практической ценности в качестве фильтра от вхождения придурков во власть эта писанина не имеет.

Но даже если бы было написано нечто внятное, это можно было бы сравнить с попыткой поставить фильтр на Ниагару. Одно дело, когда умный психиатр засекает будущего Кобу скромным стажером законодательного собрания штата, — тогда будущий Коба отправляется на лечение. В нашу же политику люди так тихо не приходят. Взлетают из небытия и ниоткуда тогда, когда на них делают ставку «делатели королей». Вот и попробуй поставь фильтр от придурка...

Один в психозе — все в неврозе

Многие люди «верхнего этажа» невротизированы. Это значит: у них нет органических психических заболеваний, но нервы сорваны так, что мало не покажется. О том, что наша жизнь к нервному срыву располагает, сейчас не пишет только ленивый. Но писать принято о невыносимости жизни «низов». Считается, что у завсегдатаев Багам в отличие от жителей Курил нет причины срывать нервы. А ведь достаточно вспомнить пару-тройку обстоятельств «из жизни отдыхающих» — и станет ясно, что есть и поводы и причины.

Не в каждой стране мира столько партий и движений, которые обещают завтра «прийти и разобраться со всеми» — и за неправильный нос, и за неправильные взгляды. И вот незадача — именно из этой страны не уедешь легально и респектабельно, как ирландец едет поработать в Штаты. Эмигрировать можно по этническому признаку, а он не у всех «какой надо». Другое дело, что нынче из России относительно легко можно скрыться. Но такая перспектива — «в случае чего первым рейсом в Ларнаку» — сама по себе сильный невротизирующий фактор.

Собственно, есть даже понятие «невротическая бесперспективность». Это не тоска депрессивного больного, которая внутри него. Это состояние психически здорового человека, от которого не зависит его завтра. Я тут вкалываю, а завтра придут разбираться со всеми. Или кто-то закажет одного меня. Завтра невеста сбежит от этой хрени. Завтра меня сдадут и выкинут из дела. Завтра... Этот хронический стресс инстинктивно начинают глушить, чем могут. Водкой — это по-старому. А по-новому — тем, с чем все чаще ловят наших знаменитостей и их детей. Ничего удивительного, если вспомнить, что благополучие на нашем «верху» (в том числе и психическое) — это глюк.

Что знаем — тем и лечим!

Врачи, ставящие на место поехавшие крыши политиков, выводящие их и их детей из алкогольной или наркотической зависимости, и у нас и на Западе действуют примерно одинаково. Арсенал препаратов в их руках сейчас сравним. Но «продвинутых» врачей у нас меньше, чем там. И не потому, что наши глупее. Просто в программе по психиатрии в постсоветском мединституте есть все — кроме того, с чем врач общей практики столкнется в жизни. Много про маниакально-депрессивный психоз и шизу. Страшилки об алкоголизме и наркоманиях. Все о том, с чем никто никогда (и это очевидно даже неврачу) не придет к старому доброму участковому. И ничего — про внегоспитальную психиатрию, которая нужна для рутинной работы. Не логичней ли в институте дать ее будущим терапевтам, а «дурдом» преподавать тем, кто придет специализироваться на психиатра?

Просто, коль скоро у нас почетнее мучиться животом (а особенно сердцем), чем головой, к психиатру наш человек не придет. Значит, подковать на все четыре необходимо терапевта, иначе — беда. Прекрасные врачи из лучших побуждений сажают любого «нервничающего» и «заезженного» на транквилизаторы. Надолго, хотя ВОЗ не велит дольше, чем на две недели. Все — человек сел на «колеса».

Да, есть у нас и всемирно известный антидепрессант прозак, и врачи, которые могут его назначить — в том числе и тогда, когда его назначать категорически нельзя. Эти врачи не кретины, их просто не научили. И тех, кто пользует наших российских властителей, не научили тоже. Так что надежды на то, что некий бесноватый фюрер из парламента завтра вдруг станет здоровым, честно говоря, немного.

О ЧЕМ НЕ ЗНАЕТ ЭЛЕКТОРАТ, ИЛИ ПОЛИТИКИ В ЗЕРКАЛЕ ПСИХИАТРИИ

— У каждого времени свои безумцы, — считает доктор медицинских наук, руководитель Русского психоаналитического общества Арон Белкин.

Действительно, в современных психбольницах не найти невест Гагарина, а в 60-е годы их было пруд пруди. Сейчас больше разных Жириновских да Ельциных... На острие психоанализа оказываются «нежеланный, нелюбимый ребенок» Жириновский, «жаждущий признания нарцисс» Горбачев и «создающий сам себе трудности» Ельцин.

Жириновский. «Обостренное ощущение невыгодности, обреченности своего положения — самого младшего и самого слабого в доме, мальчика из русскоязычной... семьи, поселившейся на окраине казахской столицы». Отчаянное желание слабого мальчика выжить в этом мире заставляет Жириновского не брезговать никакими методами политической борьбы.

Горбачев. Как и мифический Нарцисс, он «проникся чувством к своему отражению в душах других людей». Горбачеву должно быть лестно, что Белкин ставит его в один ряд с нарциссическими Наполеоном и Петром I.

Ельцин. Завязью многих черт подобного характера последователи Фрейда считают бессознательное влечение к смерти. Инстинкт смерти — Танатос всегда единоборствует с Эросом, инстинктом жизни. В характере Ельцина, считает Белкин, инстинкт смерти доминирует. Это заставляет человека постоянно испытывать судьбу, балансировать на острие бритвы. Белкин раскопал даже случай из детства Ельцина, обусловивший болезненную мертвяческую склонность. Во время крещения маленького Бори пьяный священник разжал пальцы, и будущий президент уплыл на дно святой купели. Мама, правда, заметила это и спасла мальчика; однако подсознательное влечение к смерти у мальчика осталось. Поэтому в характере Ельцина гораздо больше разрушительности, нежели созидательности.

КАК ВЕСТИ СЕБЯ, ЕСЛИ ПЕРЕД ВАМИ ДУШЕВНОБОЛЬНОЙ, СКЛОННЫЙ К БУЙСТВУ

1) Относитесь к человеку серьезно, даже если он говорит, с вашей точки зрения, ерунду, — у него своя точка зрения! И лучше бы вам ей не противоречить.

2) Старайтесь быть с душевнобольным как можно более приветливым. Вместе с тем больной не должен подумать, что над ним смеются.

3) Сохраняйте спокойствие. Но и не раздражайте больного своим спокойствием, которое он может принять за равнодушие к его персоне.

4) Будьте кратки и старайтесь говорить предельно доходчиво. Соглашайтесь с больным. Никогда не лишними будут фразы типа: «Я долго думал и только теперь понял, как вы правы!».

5) Ни в коем случае не подшучивайте и не подтрунивайте над больным, если у вас нет абсолютной уверенности, что в случае чего вы с ним справитесь. Помните — силы сумасшедшего в состоянии припадка ярости удесятеряются.

6) Не задавайте слишком много вопросов. И не давайте советов, если у вас их не спрашивают.

7) Не затрагивайте вопросов религии, политики, философии, искусства, погоды, общественной жизни, а также любые другие темы, которые могут быть эмоционально восприняты вашим собеседником или вызвать его возбуждение.

8) Если ваш собеседник начинает вести себя неприемлемо, то спокойно, но твердо объясните, что делать можно, а чего нельзя. Всем своим видом вы должны излучать уверенность. В то же время незаметно для возбужденного больного обдумайте пути отхода.

9) Бегите!!!

* * *

НЕ СУМАСШЕДШИЙ ЛИ ВЫ?

1. Вам никогда не говорили, что вы сумасшедший?
а) да
б) нет
в) только врачи

2. Являетесь ли вы контактером с НЛО, изгоняете ли бесов, лечите ли руками?
а) да
б) нет
в) а что тут такого?

3. Есть ли среди ваших родственников шизофреники?
а) нет
б) есть среди дальних родственников
в) есть среди близких родственников
г) у меня даже двое таких родственников!
д) да, это мой брат-близнец

4. Часто ли вы пишете письма на телевидение, в газеты, во властные структуры?
а) никогда или очень редко
б) периодически
в) постоянно
г) у меня дома архив копий этих писем

5. Выделяете ли вы при письме некоторые слова или наиболее важные мысли цветными чернилами или фломастерами?
а) нет
б) иногда
в) я это делаю только для лучшего понимания

6. Считаете ли вы, что человечество недооценивает вас?
а) нет
б) да
в) они еще пожалеют!

7. Ваша жизнь есть великое служение...
а) Богу
б) всему человечеству
в) великой цели
г) не знаю, не задумывался как следует
д) себе самому и (или) моей семье
е) я живу ради работы

8. По утрам я...
а) умываюсь
б) собираюсь на работу
в) слушаю голоса

9. В детстве родители...
а) называли меня «зайчиком» и т.п.
б) иногда ругали
в) все время ругали и даже били

Если вы набрали:

9 — 18 баллов. Конечно, вы не шизофреник. Вам больше подходит чеховское определение «человек в футляре» или щедринское «премудрый пескарь». Впрочем, для вас еще не все потеряно. Вы не склонны к шизофрении, но, быть может, вы подвержены маниакально-депрессивным психозам.

18 — 27 баллов. «Пограничник» вы наш... Будьте осторожны, шаг влево, шаг вправо — побег от нас.

27 — 32 балла. Увы...

Вообще-то ко всей этой анкете вы можете серьезно не относиться. Хотя и составляли мы ее, сверяясь с солидными источниками по обсуждаемой проблеме.

Однако с полной ответственностью за свои слова утверждаем: нет ничего постыдного или страшного в том, чтобы обратиться в психоневрологический диспансер (ПНД) по месту жительства, если вы, наблюдая за собой, заметили некие настораживающие признаки. Доктор может захотеть лечить вас в домашних условиях под наблюдением ПНД. Если же обнаружатся признаки острого психоза (с бредом, галлюцинациями, страхом, неправильным поведением), тогда (только по согласованию с вами — таков закон) вас поместят в больницу. Обследуют, уточнят диагноз и начнут активно лечить — с помощью современных психофармакологических средств, которые назначаются в форме таблеток, инъекций, внутривенных капельных вливаний. Кроме этого, существуют иные способы: инсулиновые шоки, электрошок (сейчас это не больно), методы детоксикации, гемосорбции, лечебного голодания. Полтора-два месяца вы проведете в стационаре, затем вас ждет поддерживающая терапия таблетками с ежедневным их приемом либо с использованием пролонгированных препаратов в ампульной форме.

А вообще не отчаивайтесь, живут люди и с шизофренией. Главное — не запускать процесс.

ВЕЛИКИЕ СУМАСШЕДШИЕ

• Гоголь — шизофрения.
• Лермонтов — шизоидная психопатия.
• Достоевский — эпилепсия.
• Моцарт — мания преследования.
• Лев Толстой — истеро-эпилептические припадки.
• Мольер — депрессивный психоз.
• Шуман — шизофрения с тяжелым бредом.
• Свифт — старческое слабоумие.
• Руссо — мания преследования.
• Ван Гог — шизофрения.

Фото: EAST NEWS/age, SIPA-SEL, М. Штейнбока, Н. Невяжской, М. Медведевой, из архива «Огонька»