Что мы читаем...
Сергей ГОВОРУХИН, режиссер, писатель: 
— Перечитал Василия Гроссмана, которого считаю одним из величайших писателей во всей мировой литературе. Его книгу «Жизнь и судьба» и первую часть дилогии «За правое дело». Еще прочитал Андрея Кончаловского «Низкие истины» — мне не понравилось, так же как и не понравилось его недавнее выступление в концертном зале «Останкино» — все это неглубоко и неталантливо. Слишком уж какой-то взгляд американизированного человека. Жена, она телевизионщик, больше читает по своей работе. Сейчас — стихи Юрия Левитанского, поскольку собирается делать о нем передачу. Это будет такой «Венок сонетов», 14 сюжетов о художниках-фронтовиках. Сын читает «Тимура и его команду» Гайдара. Ему нравится. Он мальчик образованный, я с ним с четырех лет учил «Евгения Онегина», и он оттуда много знает и вообще любит стихи. Был такой момент, когда сказки ему надоели, вот тогда мать стала читать ему Аркадия Гайдара. Гайдар вообще замечательный писатель. Помню, как лет шесть назад мне было плохо с перепоя. Я пошел в магазин, взял две бутылки пива, поставил их на столе перед собой, взял Гайдара и сидел, пока все не прочитал: «Школу», «Судьбу барабанщика»... И пришел в себя.
Марлен ХУЦИЕВ, кинорежиссер, педагог: 
— Я читаю своих любимых — Пушкина, Лермонтова. Много приходится читать из того, что пишут мои студенты, заявки, сценарии... А на остальное просто времени не хватает. Да и нервы, честно говоря, не позволяют. Чтобы быть в курсе того, что происходит, читаю прессу — «Новую газету», «Общую газету». «Новые Известия» — поскольку мне обидно за то, что произошло с Голембиовским. К тому же выяснилось, что он мой земляк. Потом, чтобы как-то отвлечься от газет, читаю «Науку и жизнь» и «Знание — сила», их выписываю уже много лет. Раньше еще была «Химия и жизнь». В «Здоровье» и «Вечерней Москве» я просматриваю в основном советы. Про лекарства. «Московский комсомолец» не читаю вообще! А когда он мне попадается, вздрагиваю.
Раньше, конечно, мы выписывали почти все толстые журналы и множество газет, но теперь это все дорого. Да и жена, которая у меня пристальный читатель, говорит, что в толстых журналах сейчас к тому же ничего нет.
Василий АКСЕНОВ, писатель: 
— Сейчас читаю интересные работы о психоанализе, написанные Александром Эткиндом. Саша в Америке подарил мне свои книги, я их прочел и даже переменил немного свои взгляды на Серебряный век и первые годы советской власти. Оказывается, психоанализ был главным фактором раннего коммунизма и троцкизма. Для Троцкого психоанализ был одним из средств метафизической переделки человека. Он должен был раскрыть «подвал» человека, раскрыть его для потребления новых идей. Между прочим, Сухумский обезьяний питомник был создан тогда как лаборатория, где изучалась возможность создания нового человека. Эткинд пишет, что его всегда удивляло, почему такой сильный и опытный политик, как Троцкий, не обращал внимания на козни Сталина. А потом, говорит, понял: он был одержим такой глобальной идеей, что придворные козни для него были просто чепухой, семечками. Он имел в виду создание ницшеанского сверхчеловека, полубога, преодолевшего проклятие первородного греха. Ведь ранние большевики все по своей сути были ницшеанцами. Как и нацисты. А потом превратились в мальчиков с Лубянки и сторожей в Освенциме.
Вообще же читаю очень мало, просто времени нет. Для преподавания мне все время нужно читать классиков по-английски. Это довольно ужасно. Хотя Пелевина прочитал по-русски. Роман «Чапаев и Пустота». Чапаев понравился больше, чем пустота.
Игорь СЕМИЦВЕТОВФото Л. Шерстенникова, П. Кассина, Ф. Османовой