1960
«ДАВАЙТЕ, ТОВАРИЩИ, ЗАЛЕТИМ В ПЕКИН!..»
В августе 1960 года Советский Союз в спешном порядке отозвал из Китая всех своих специалистов. После этого крепкую и, как считалось, нерушимую дружбу наших стран сменили годы глухой вражды. По официальной версии, произошло это «в связи с обострением идеологических и политических разногласий», но до сих пор мало кто знает, что послужило истинной причиной затянувшегося конфликта, который чуть было не привел к войне двух коммунистических держав. Лишь однажды, во время перерыва между заседаниями очередного Пленума ЦК КПСС, внезапно разоткровенничавшись, Хрущев поведал, «как случилось начало этой трещины». Никаких документальных свидетельств его рассказа не осталось. Сохранились лишь беглые записи, сделанные по памяти одним из слушателей, кинорежиссером Михаилом Роммом.
«Были мы в Индии, — начал Никита Сергеевич. — Встреча прекрасная. Настроение было... С народом все превосходно. Ну, и пришло мне в голову, говорю: «Давайте, товарищи, залетим в Пекин, это недалеко тут, из Индии крючочек. Залетим, поговорим там по нашим делам». Ну, залетели. И что же вы думаете? Принимает меня Мао Цзэдун, как вы думаете, где? В бассейне. В бассейне принимает!»
Делать было нечего. Мао — хозяин. Пришлось главе Советского государства скинуть костюм на руки ко всему привычной охране и, оставшись совсем не по протоколу в сатиновых семейных трусах, плюхнуться в воду. Председатель Мао плывет, следом за ним Хрущев барахтается («Я же горняк, я же, между нами говоря, плаваю кое-как, я же отстаю»), а между ними — переводчик. Мао Цзэдун, словно нарочно, делает вид, что не замечает, как трудно высокому гостю за ним поспевать и нарочито пространно рассуждает о политическом моменте, вопросы какие-то задает, на которые тот, воды нахлебавшись, и ответить-то толком не может...
Довольно скоро такое положение надоело Никите Сергеевичу. «Поплавал я, поплавал, думаю — да ну тебя к черту, вылезу. Вылез на краешек, свесил ноги. И что же, теперь я наверху, а он внизу плавает. Переводчик не знает, то ли с ним плавать, то ли со мной рядом сидеть. Он плавает, а я-то сверху вниз на него смотрю. А он-то снизу вверх, он в это время говорит мне что-то про коммуны, про ихние эти коммуны. Я уже отдышался и отвечаю ему про эти коммуны: «Ну, это мы еще посмотрим, что у вас из этих коммун произойдет». Теперь уж мне во много раз легче, раз я сел. Он и обиделся. Вот с этого у нас и началось, товарищи». Шутки шутками, но, между прочим, очень скоро Китай, как и СССР, стал ядерной державой. Так что, вполне возможно, этот малозначительный, на первый взгляд, эпизод мог обернуться очень большими неприятностями для всего мира.
...В конце перерыва к Никите Сергеевичу подошла глухая писательница Мариэтта Шагинян со своим слуховым аппаратом. Громким голосом, так что слышно было всем, она неожиданно спросила у Хрущева, почему в Армении нет мяса.
— Как нет, как нет! — возмутился председатель Совета Министров. — А вот здесь находится такой-то...
И он назвал фамилию крупного армянского деятеля, который стоял неподалеку. Тот побледнел, услышав свое имя.
— Вот скажи, есть в Армении мясо?
— Конечно, с одной стороны, мясо есть, — ответил растерявшийся деятель. — Вообще есть мясо. Но с другой стороны, конечно...
Хрущев оборвал его, злобно взглянув на Мариэтту Сергеевну, и заговорил о другом. Но она не успокоилась. Еще два или три раза прерывала его какими-то вопросами, чем окончательно вывела из себя. Говорили, что через несколько дней за обедом, который был устроен на загородной даче Хрущева, он, не скрывая своего раздражения, назвал знаменитую писательницу «армянской колбасой».
...Почти сорок лет прошло, но, если подумать, не так уж сильно изменились за это время нравы в любезном нашем отечестве.
Екатерина САФОНОВАНа фото из архива «Огонька»: «Русский с китайцем — братья навек!»