Сама. Лично. Своими руками
ДРУГАЯ АЛЛА
С возрастом становится все более понятно, без чего не можешь. Или без кого. По этому поводу есть слегка ироничная народная поговорка: «старая любовь не ржавеет». Но она не просто не ржавеет. Из обычного металла эта самая любовь становится драгоценным.
«За что любишь?» — отвечать глупо. За все.
Но кроме очевидных вещей: ее смелости, непредсказуемости, ее отчаянной дерзости, ее безумной музыкальности, ее кошачьих глаз, ее наглого и победительного смеха, ее балахонов и туфель, ее терпения, ее страсти — есть еще что-то, какая-то тень, что-то недовысказанное, чего я никак не мог поймать и уловить.
Но вот недавно мне рассказали одну историю.
Случилась она давно, лет пятнадцать назад. После очередной пресс-конференции Алла Пугачева вдруг остановила знакомого журналиста и шепнула: «Останься, есть дело».
— Понимаешь, — сказала она, — мне позвонил литературный секретарь поэта С. И вот такая история...
(Поэт С., добавлю от себя, был не просто советским поэтом и уж тем более не поэтом-песенником. Это был великий поэт, фронтовик, ифлиец, написавший о последней великой войне такие строки, горше и лучше которых никогда не было.)
— Его дочка — моя фанатка. Говорит, у девчонки совсем поехала крыша. Говорит, что они боятся за ее жизнь. Просят меня приехать. Поехали вместе, а?
Журналист поехал вместе с Пугачевой.
В этом доме, в известном всей Москве Безбожном переулке они провели не меньше трех часов. Пили бесконечный чай на кухне. Девочка постепенно оттаяла. Стала отвечать на вопросы. Кивать. Соглашаться.
Пугачева держала ее за руку, говорила, что поклоняться ей — обычной, в общем-то, женщине, не стоит и уж тем более не стоит ради этой любви совершать глупости. А если уж кому-то так хочется поклоняться, то самый лучший объект рядом — это папа, действительно великий человек. Сам папа, правда, при этом не присутствовал, был в Прибалтике.
— Я уже весь издергался, у меня дела, встречи, но Пугачева меня не отпустила, мы сидели, пока девочка не пришла в нормальное состояние. Алла ей что-то подарила, та была безумно счастлива.
Историю эту мне рассказал наш обозреватель Виталий Мелик-Карамов, долгие годы знавший Аллу Пугачеву. Когда он наконец соберется с духом, вы прочитаете его смешные и невероятные истории из ее жизни в нашем журнале.
А пока, посмотрев на эти старые фотографии, постарайтесь вместе со мной понять вот это «что-то», завораживающее в Пугачевой.
...За всем ее шармом «женщины-стихии», за всей ее безумной силой воли прячется одна маленькая деталь, штришок. Незаметный и невидимый глазу. Она всегда была, есть и будет интеллигентным человеком. Застенчивой книжной девочкой в очках. У нее всегда была правильная нормальная самооценка.
Борис МИНАЕВ