Что происходит?
Кто виноват?
Что делать?
МОДЕЛЬ ПРОЗРАЧНОЙ ВЛАСТИ
Три наивных вопросадепутату Госдумы («Яблоко»), руководителю Межпарламентской группы РФ Татьяне ЯРЫГИНОЙ об известных и не очень программах Григория ЯВЛИНСКОГО задала Ирина СМИРНОВА
— Наше сотрудничество с Явлинским началось почти тринадцать лет назад. Он тогда начинал работать в Институте труда, потом — в Госкомтруда СССР, одно время возглавлял специальное управление, которое было создано в период наиболее активной фазы перестройки, когда большое внимание стали уделять социальным вопросам. Григорий Алексеевич возглавлял управление уровня жизни, а я отдел уровня жизни в институте Госкомтруда. Он выступал как представитель исполнительной власти, я как ученый. Спектр проблем был достаточно широк. Мы работали над вопросами демографии, семьи, детства, помощи малообеспеченным, то есть над всем, что связано с уровнем жизни. Тогда наиболее актуальными были вопросы, связанные с прожиточным минимумом. Именно тогда и строились первые методики прожиточного минимума, индексации доходов. Но ключевым был вопрос розничных цен. На эту тему было много разговоров. Совет Министров поручил управлению Григория Алексеевича заниматься разработкой компенсаций в связи с ростом розничных цен. Таким образом Госкомтруда занимался компенсацией, а Госкомцен системой повышения цен. Экономические преобразования надо было начинать с очень серьезных проблем, касающихся собственности, ценообразования, конкуренции на рынках. Итогом нашей работы стала программа «Цены и компенсации». Кроме того, был подготовлен специальный доклад премьеру Рыжкову. Но наша экономическая программа не была принята.
— Ее не приняли по принципиальным вопросам?
— Не только. Экономическая программа была выверенной, но побоялись слишком большого политического всплеска, поскольку во главе угла программы стояло повышение цен на хлеб. А так как вся потребительская корзина составлялась от цен на хлеб, это означало резкое их повышение. Никакая компенсация изменить положение не могла. Это вело к ухудшению уровня жизни подавляющей части населения. Хотя позже, когда Гайдар отпустил цены, результат был еще плачевнее.
— А если бы тогда удалось реализовать программу?
— Тогда бы не удалось. К сожалению, есть программы, которые до поры работают только на бумаге. Но именно тогда Явлинский впервые сформировался и проявил себя, как блестящий организатор. Именно тогда он сформировал ядро своей первой команды, привлек к работе замечательных специалистов. Это было первым шагом к написанию самостоятельной экономической программы. В нашей команде работали Петраков, Ясин, ряд молодых ученых. Затем появились Михаил Задорнов и Алексей Михайлов. Мы создали небольшую тезисную программу — «400 дней». Вокруг нее была выстроена очень серьезная рабочая группа, которую утверждали Ельцин и Горбачев. Явлинский обрел популярность специалиста, несущего новое видение экономической реформы.
Следующий этап — это программа «500 дней». Это первая по-настоящему рыночная программа. В ней был заявлен очень верный ход, который потом никогда и нигде не повторялся: синхронность преобразований. Выстраивалась параллельная схема основных серьезнейших изменений в экономике — во времени и в зависимости одного от другого: либерализации цен, изменения собственности, появления бирж, финансовых рынков и банков. Одновременность этих преобразований усиливает процесс, потому что происходят очень важные институционные изменения. Именно это и было задачей программы: ведь невозможно плановую экономику заставить работать, как рыночную!
Над разделом программы, касающегося социальных вопросов, работал непосредственно Григорий Алексеевич. Этот раздел имел два направления: рынок труда и социальная защита наиболее незащищенных групп населения.
Программа предполагала серьезные изменения в экономике, имела очень серьезное политическое значение. В рамках Совета Министров РФ была создана Комиссия по экономической реформе.
Григорий Алексеевич возглавил ее, заняв должность вице-премьера. В конце концов программа была принята Ельциным и Верховным Советом. А мы шли в правительство исполнять программу, превратить в результат то, что написали.
— Многие упрекают Явлинского в том, что он увлекается теорией, а не практикой...
— Все наоборот. Но теория необходима. Надо знать, что делать: высчитать, выверить, а потом применять на практике. Явлинский и пошел в правительство, чтобы реализовать экономическую программу. Но потом она была отклонена, и Григорий Алексеевич ушел в отставку.
— Это поступок, который характеризует его, как человека, которому важен результат работы, а не портфель и карьера...
— Да, это поступок. Тем более что он ушел не один. С ним ушла вся его команда. Это было тяжелое для всех нас время. Я, Михайлов и Задорнов были признанными специалистами в своих областях и получили приглашения остаться в Совмине, чтобы продолжить работу. Но мы осознавали, что если мы распадемся как команда, потом будет сложно начинать все сначала. Мы ушли всей командой и создали общественную организацию ЭПИцентр. Для нас начался новый этап жизни, когда уже распад Союза оказывал серьезное влияние на экономику.
— Известно, что Явлинский выступал против распада СССР.
— Распад был уже очевиден. Григорий Алексеевич выступал против тех форм, которые этот распад приобретал. Экономическая ткань Союза не должна была разрушаться. Страна была выстроена в системе плановой экономики и очень узкого разделения труда. Такая система не допускает жесткого политического расхождения. Идеей Явлинского было сохранить экономический Союз. И Григорий Алексеевич создал программу экономического союза. Более того, эту программу подписали ряд республик. И накануне Беловежских соглашений была создана комиссия по экономическим связям, которую возглавил Явлинский. Но она просуществовала считанные дни. Далее случилось то, что случилось. Разлетелись экономические связи, создав сложнейшие условия для экономики всех республик, а внутри территорий — тем более. Начался очень сложный процесс распада.
Работая в ЭПИцентре, мы искали болевую точку реформ на федеральном уровне. И этой болевой точкой оказался Нижний Новгород. Мы проработали там более трех месяцев. Было очень тяжело. Не хватало денежной массы, резко росли цены, не просто складывались ситуации на рынке труда. Но именно в Нижнем Новгороде впервые была создана на практике комплексная программа. Мы работали по всем направлениям: в финансовом, в реальном секторе и, конечно же, по социальной программе. Впервые была осуществлена прозрачность действий власти в социальной сфере, обязательность действий губернатора по отношению ко всем проблемам, которые возникали. Заработала оперативная система социальных индикаторов. Она составлялась еженедельно по выверенным показателям, которые мы специально отслеживали. Это потребительская корзина, безработица, товарный запас по основным продуктам питания. ОССИ печаталась в газетах. Этот документ являлся формой контроля людей за действиями губернатора. Все население знало о ситуации, складывающейся в социальной сфере. Губернатор должен был немедленно принимать решение. Например, если шло удорожание корзины, значит, группы, которые находились под социальной защитой, быстро получали соответствующую помощь. Если грозил резкий всплеск безработицы, то службы занятости начинали готовить варианты трудоустройства людей. Когда политика делается прозрачно и открыто, то общество может ее контролировать. А это очень важно как для людей, так и для власти в конечном счете.
— О модели прозрачной власти в России мечтают давно, но... А ведь эта модель, оказывается, работала, благодаря Григорию Алексеевичу.
— Когда политика находится под контролем — это государству не выгодно. Сегодня оно придерживается другого мнения: в мутной воде легче рыбу ловить...
— Какой выход из этого положения видит Явлинский и его фракция?
— Принятие Кодекса законов о труде, поправки к КЗоТу, особенно связанные с вопросами занятости, выплаты зарплаты. В первом созыве мы приняли поправки к закону о занятости, предоставляющие большие права работникам, на мой взгляд, очень важный закон «О коллективных договорах и соглашениях». Этот договор четко обуславливает позиции и обязанности как работника, так и работодателя. А поскольку это закон федеральный, его нарушение ведет к санкциям и дает право привлекать работодателей к судебным процедурам. Этот закон высоко оценен зарубежными экспертами и сейчас действует. Есть очень много выигранных по этому закону дел, когда люди подавали в суд за невыплату им зарплаты.
Кроме того, Явлинский и его партия — гражданская партия «Яблоко» — полагают, что в социальной политике следует опираться не на сдерживание спроса, как меру борьбы с инфляцией, а на его стимулирование — как основу для экономического роста. Главное — это недопущение задержек заработной платы, защита работников от неплатежеспособности работодателя, поэтапное доведение минимальной пенсии до уровня прожиточного минимума и возрождение трудовой пенсии.
— Но чтобы выполнить закон должным образом, необходим контроль за распределением средств. Власть не устает повторять, что денег нет. Хотя мы знаем, что они есть и где-то благополучно крутятся, но доказать ничего не можем.
— В этом и есть отличие правовых форм государства от неправовых. Если есть право — оно известно, всеобще и оно для всех, а общество может контролировать действия властей. Но позиция нынешней власти такова: этого делать не надо. В первом полугодии 1999 года в социальной сфере было разворовано шесть миллиардов рублей. А весь наш бюджет составляет всего 20 миллиардов рублей! Такой бюджет имеет пятимиллионная Финляндия. А у нас такая огромная страна. Это значит, что деньги вращаются где-то и кем-то. Полномочия, которые имеют сегодня губернаторы в регионах, — это полная бесконтрольность их власти. Это связано с необходимостью политической поддержки власти. Чтобы себя самосохранить, власть настолько замкнулась, что ей не нужны никакие законы, программы, формы возможного контроля. Здесь я хочу сказать еще об одной программе Явлинского — это ратификация Европейской социальной хартии. Эта хартия ратифицирована всеми странами Совета Европы, членами Европарламента. Россия тоже должна ее ратифицировать. Особенность Социальной хартии состоит в том, что в ней содержится множество различного рода обязательств государства по социальной защите граждан. Если Россия ратифицирует хартию, то обязана будет ежегодно докладывать ей о том, как она выполняет ее условия. Но... все застопорилось на уровне Министерства труда. Не выгодно нынешней власти, чтобы кто-то выяснил, сколько денег идет на поддержку пенсионеров, как реализуется социальная защита малообеспеченных. Чем больше власть замкнута, тем ей лучше.
— Однако ни одно государство, которое не дает своим гражданам заработать, долго не живет.
— Григорий Алексеевич говорит, что важнейшим вопросом является система передачи власти. Сейчас передачи власти не произошло. Но у такой власти нет никакой политической воли. С 1992 года эта власть строилась как антисоциальная. Сколько угодно могут говорить, что вопрос задержки зарплат, а затем их невыплаты — чисто технический. Фракция «Яблоко» и Явлинский в это не верят. Это абсолютно четко продуманная система сжатия денежной массы — для того, чтобы удержать инфляцию, дать возможность раскрутиться определенным финансовым институтам, в том числе и финансовым пирамидам.
— В чем Явлинский видит главную задачу преобразования в России?
— В прозрачности власти, в формировании гражданского общества. Поскольку «Яблоко» — партия гражданская, в ней доминирует не идеология, а связь с гражданами: когда есть гражданские инициативы, есть возможность прямого диалога с населением. Например, одна из реформ прямого контакта с людьми — это создание общественных приемных. «Яблоко» уже создало их очень много, и они дают возможность помогать людям напрямую в тех же судебных процессах, в решении различных вопросов, связанных с нарушением выплат пенсий, задержкой заработной платы, незаконным увольнением. И большинство граждан выигрывают дела. Но, конечно, это далеко не решение проблем общества. Их решит демократически избранный президент, команда профессионалов и законы, единые для всех.
Ирина СМИРНОВА