Есть маленький город, как зеркало подтверждающий, что весь мир театр и люди в нем актеры...
МЫ ВСЕ ПАЦИЕНТЫ ТВОИ, АВИНЬОН!
В Авиньон приезжают лечиться. Правда, здесь нет чудодейственных грязей, хрустального воздуха или омолаживающих вод. Отсюда даже до ближайшей средиземноморской волны рулить больше часа. Да и разрекламированных целителей, каких-нибудь умельцев-костоправов вы тут тоже не обнаружите. В Авиньоне вправляют мозги. Однако не всем — лишь безнадежно помешанным на театре.
«Вы впервые?! О, а я прилетаю сюда всякий год. Беру каникулы на две недели и как будто втыкаюсь в электрическую розетку... Напиваюсь энергии. Можно так сказать? — на приличном русском вдруг вклинилась в наш разговор солидная дама. — Я Кристель. Из Нью-Йорка. Бон жур!»
Ну и чем вам не американская Доронина с ее классическим придыханием: «Любите ли вы театр так, как люблю его я?!» Толпа несла нас в одном направлении после литовского «Мастера и Маргариты». Энергичная Кристель не отставала, опознав товарища моего, артиста Дмитрия Муляра: «О! Таганка, «Марат-Сад»! Я вас, конечно, смотрела! Да, понравилось! Когда приедете к нам на Бродвей?!» — и снова про электричество. Ей, специалистке по телекоммуникациям, это сравнение ближе прочих...
Все верно, Кристель, мы врубились в фантастическую розетку, в которой, простите за восторженную банальность, подзаряжаются батарейки души, аккумуляторы вкуса, моторы счастья. Изобрел это театральное электричество элегантный француз Жан Вилар, актер и режиссер. Причем в странное время — через два года после последней мировой войны. И напряжение в сети не спадает. Пятьдесят четвертое лето подряд провинциальный прованский город подвергается нашествию театральных гурманов, ведь где еще вам предложат за три недели 595 спектаклей, в том числе несколько безусловных шедевров с участием мировых звезд! Смакуйте на здоровье! Сравнивайте, учитесь, завидуйте! Прочищайте мозги, выламывайтесь из собственной скорлупы! Только, пожалуйста, забронируйте заранее отель.
Сюда, в средневековый Авиньон, сумасшедший город, где на деревьях растут афиши, а театров больше, чем булочных, а комедиантов увидишь в сто раз чаще, чем полицейских (точнее сказать, жандармов), нас с фотографом Львом Николаевичем вытащила Каталин Любимова. Спасибо, самим бы и в голову не пришло. Ее знаменитый муж вез на Авиньонский фестиваль свой нашумевший спектакль «Марат-Сад».
Театр на Таганке, единственную русскую труппу, включили в официальную программу, что страшно престижно, как если бы кто-то из наших футболистов попал вдруг в символическую сборную Европы или даже мира. «Нам нужна группа поддержки, а вы наши друзья! — сказала решительно Каталин. — Надо лететь!» «Ой, ну надо, так надо!» — решили мы, тем более великодушная «Таганка» обеспечивала визой и перелетом, а за черепицу над головой и круассан в желудке уж как-нибудь поднатужимся и заплатим из собственного кармана. За удовольствие надо платить.
Авиньон, безусловно, удовольствие. Вот Валерий Сергеевич Золотухин, уж на что, казалось бы, человек бывалый, нафестивалившийся, и тот восхитился, расчувствовался. Про Авиньон, говорит, написано в каждом театральном учебнике. Любой начинающий актер мечтает сюда попасть, как атлет на Олимпийские игры. Золотухин припомнил, что 19 апреля 1968 года Жан Вилар был в Москве на репетиции спектакля «Живой» и приглашал «Таганку» на свой фестиваль. И они добирались сюда больше тридцати лет. Добрались...
Как забудешь эту атмосферу? Этот движущийся праздник, смолкающий разве что ранним утром, на час-другой. И днем и ночью публика в театре в традиционных залах, в передвижных шатрах, в специально обустроенных дворах церквей и лицеев или прямо на улице, у стен папского дворца, на прогретых солнцем камнях. Она, если требуется, охотно включается в игру, дурачится, подпевает, подыгрывает по мере ума и таланта бродячим ли оркестрам, одиноким чаплинам, доморощенным копперфилдам, гуттаперчевым циркачам...
Удивительная это земля, Прованс. Путеводители предупреждают: главный недостаток прованского климата — ветер. Он же мистраль. Его упругие порывы не зависят от времени года. Но благодаря мистралю над прованской землей редко висят тучи.
Тимьян, базилик, розмарин, майоран и чабер... Песня! Поэт — земля и композитор — солнце. Перетирать между пальцев прованские травы, эти и другие, названий которых не знаешь, о существовании которых не подозревал, вдыхать их аромат в лавчонке ли, в ресторанчике, задерживать на языке вместе с оливковым маслом, помидорами, моцареллой — наслаждение.
Маслины, анчоусы, каперсы, зеленый салат и чеснок... Душистые дыни. Глазастые абрикосы. А всевозможные морские гады, которых французы называют «фруктами моря»! А вино, особенно розовое! Ради этого тоже надо спешить в Авиньон. Не зря же кричали древние: хлеба и зрелищ!
Но что значит — «группа поддержки»? Не объяснили... 82-летний Юрий Петрович Любимов сам кого угодно поддержит. А на клакеров мы явно не тянули, и как обнаружилось на первом же представлении (всего их было семь), «Таганку» французы и примкнувшие к ним театралы иных национальностей принимают на ура и без наших патриотических усилий. Хотя в принципе-то ладоней я не жалел (у фотографа Шерстенникова они постоянно были заняты камерами).
Остается только свидетельствовать: «Таганка» прошла успешно. Можно сказать, триумфально. Авиньон покорен! Актеры, по-моему, играли лучше, чем в Москве. На поклоны вызывались чаще. (Хотя восторженный прием — тема особая.) Вот посмотрел я девять чужих спектаклей, от грандиозной «Медеи» с Изабель Юппер, шокирующего «Вишневого сада» с абсолютно голыми венграми и до комедии Гольдони, без претензий разыгранной для горстки зрителей самодеятельными артистами из Марселя, и всюду публика устраивала овации. А ведь не скажешь, что все зрелища оказались такими уж сногсшибательными. После умные люди объяснили: зрители приезжают на фестиваль получать кайф, а потому реагируют на все не как у нас: я пришел, вы развлекайте — а живо, неистово, трепетно, как равные в правах партнеры. Из отданных за билет 140 или того больше франков они хотят выжать максимум эмоций, как в ресторане выковырять из раковины последнюю устрицу.
Но продолжаю победный гимн: на живописных авиньонских улицах «Таганку» узнавали, хвалили, благодарили, признавались в любви, приглашали пропустить по стаканчику (и это скупые французы!). У входа страждущие стреляли лишний билетик: любимовская феерия на тему французской революции оказалась близка потомкам Марата. И даже язвительная реплика в финале: «Да здравствует Франция! Наполеон! Мы все пациенты твои, Шарантон!» (мол, все с приветом, всем место в психушке) — встречалась благодарными аплодисментами. И пресса оказалась добрее, чем здешняя. Не верите — полистайте «Монд» или «Либерасьон» с «Юманите».
Вообще, актеры и музыканты играли как в последний раз. Золотухин, Антипов, Цуркан, Муляр, Сидоренко, Маленко, Летов, Рыжиков, Граббе, Колпикова... всем спасибо! За державу обидно не было.
Лечение прошло успешно.
Влад ВАСЮХИН
В материале использованы фотографии: Льва ШЕРСТЕННИКОВА