ЭПОХА ВЕЛИКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ЗАКРЫТИЙ

Заметки московского путешественника

ЭПОХА ВЕЛИКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ЗАКРЫТИЙ

Что со мной? День поменялся с ночью... Бред это? Или сон?..

Лето. Светит солнце. Холодно. Очень холодно. На мне легкая куртка. Дует пронизывающий ледяной ветер, поэтому я иду сгорбившись. Я иду по тундре. Точнее, по каменистой дороге, проходящей через тундру. Иду почему-то с каким-то мужиком. «Не жалеешь, что со мной пошел?» — спрашивает мужик. Я трясу головой: «Не-а».

...После того, как кончилась солярка, мы бросили «Ниссан» и зачем-то пошли пешком. Оставшийся с машиной шофер сказал, что до горячих ключей идти пять минут. Мы идем уже полчаса. Пейзаж почти не меняется. Мимо на уазике проезжает олигарх Абрамович. Он сидит на заднем сиденье и смеется.

«Как дела?» — спрашивает у меня олигарх Абрамович. «Х..во!»-- вежливо отвечаю я. «Не ругайся, — продолжает веселиться олигарх. — Здесь женщины». Действительно, я вижу двух каких-то женщин рядом с ним. Переднее сиденье уазика тоже занято. Значит, нас с мужиком Абрамович подвезти не сможет. «Ничего, — утешает олигарх. — Мы видели: ваш шофер из ведра заливает солярку, достал где-то. Сейчас он вас нагонит».

Это не бред и не сон. Это правда. Которая произошла со мной всего неделю назад...

Я вообще-то терпеть не могу Север. Вся это дурацкая арктическая романтика «Двух капитанов» меня совершенно не тронула в свое время. И от слов типа «Чукотка», «Камчатка» у меня скулы сводит. Но вот поди ж ты, послала меня нелегкая посмотреть на обратную сторону России. Журналистский хлеб, мать его...

Однако, если вы любите суровую романтику, если любите экстремальный туризм, то... То ехать туда я вам все равно не советую: не пустят — погранзона. Придется оформлять какие-то специальные разрешения. Родина все еще бдительно охраняет свои тайны. Какие тайны, мне уже не интересно, я их видел и вам сейчас расскажу. Мне интересно другое — от кого? Кого все это волнует, кроме нас?

...Восемь с небольшим часов лета на «Ил-62» — и я на Чукотке. Стрелки часов перевожу на девять часов вперед. Вот оно, знакомое с детства: «В Петропавловске-Камчатском полночь». Оказывается, не только в Петропавловске. Много еще хороших мест на теле Родины. В Москве день, а тут ночь. Организм хочет спать, а ему не дают. И напротив, когда пришла пора баиньки...

В общем, у всех приезжих наблюдается один и тот же симптом: так называемый рваный сон. Это когда ложишься вечером, спишь два часа, а потом просыпаешься и полночи не можешь сомкнуть глаз. К утру снова забываешься и по будильнику уже еле встаешь с тяжелой головой. Рваный сон длится несколько дней, потом организм наконец перестраивается. А затем ты летишь обратно в Москву. И все повторяется.

Да еще этот чертов переход из лета в позднюю осень! Вместе с нами — корреспондентами «Огонька» — прилетели на Чукотку телевизионщики из Волгограда. Документальный фильм приехали снимать, дурачки... В Москве 20 градусов тепла, в Волгограде — 40 градусов жары. На Чукотке — от нуля до семи. Ветер. Местами снег, смешанный с дождем. Неправильно это — снег летом, не по-людски как-то. Душа больно тоскует.

...Чукотский автономный округ это почти полторы Франции, две с лишним Италии и целое стадо Бельгий (24 штуки). При этом население Чукотки — около 70 тысяч человек (в Бельгии 10 миллионов). При этом на Чукотке практически нет дорог, сообщение между райцентрами только самолетное, а рейсы летают два раза в месяц, если позволяет погода. А погода позволяет далеко не всегда даже летом. Нет связи — не идут процессы. Жизнь — это процесс...

Чукотка не просто дотационный, Чукотка депрессивный регион. Причем не только в экономическом, но и в психологическом плане. На неподготовленного зрителя (каковым я оказался) она производит просто шоковое впечатление. В детстве, в книжке о дальних странствиях я как-то прочел, что врачи называют пеллагру «болезнью отчаянья». Так вот, вся Чукотка словно поражена пеллагрой.

У меня даже фобия началась: будучи там, я все время опасался, что в Москве случится переворот или произойдет какая-нибудь другая катастрофа, и я уже никогда не смогу отсюда улететь. И останусь тут навсегда. Отсюда даже пешком уйти невозможно, так же как с Луны или Марса. Это другая планета...

А ВОЛНЫ АВТОБУС КАЧАЮТ И БЬЮТСЯ О БОРТ...

Узнав, что в столицу Чукотки город Анадырь трижды в неделю летают красивые большие самолеты из Домодедова, каждый впервые едущий сюда, исходя из своего жизненного опыта, внутренне предполагает, что летит хоть и далеко, но все же в нормальный город, где живут люди. Ошибка! Грубая психологическая ошибка! Которая еще попортит неподготовленному приезжему крови. Здесь не живут. Здесь выживают.

Итак, город Анадырь, столица Чукотки. Мое скатывание в депрессию началось именно здесь. А впрочем, нет — еще в аэропорту. Ведь до Анадыря из аэропорта еще надо добраться. Общемировой привычный стандарт — «из аэропорта до города на такси» здесь не проходит. Во-первых, в городе нет такси. Во-вторых...

Автобус-пазик, в котором мы ехали, буксонув по прибрежному песку, бодро взобрался на обшарпанную баржу, аппарель поднялась, и баржа поплыла из аэропорта в город Анадырь. На Беринговом море было легкое волнение, и автобусик, в котором мы сидели, раскачивался вместе с баржей. Хорошо, что я не страдаю морской болезнью, а то за полчаса меня бы изрядно укачало.

По какой-то странной прихоти советской власти город расположен с противоположной от аэропорта стороны залива, который местные называют лиманом. Вокруг лимана объехать не получится: во-первых нет дороги, во-вторых, это примерно 700 километров. Летом из аэропорта до города добираются катером или баржей. Зимой на машине по льду. А в межсезонье, когда навигация уже закрыта, а лед еще не держит автомобиль, долететь из города до аэропорта можно только на вертолете за 600 рублей.

Кстати, билет до Москвы стоит 6000. Средняя зарплата в Анадыре примерно тысячи три. Но есть зарплаты и по 500 и по 300 рублей. А цены тут в два-три раза выше, чем в Москве. Основная проблема — задержка зарплат. Многие не получают зарплату уже несколько лет. Люди живут ловлей рыбы и сбором «дикороссов»: собирают в тундре и заготавливают голубику, морошку и грибы — подосиновики и подберезовики. Самих осин и берез в тундре, понятное дело, нет, но «ихние» грибы почему-то растут...

Поскольку зарплата задерживается, в Анадыре в ходу талоны на продукты. Весь мир переходит на виртуальные деньги, и на Чукотке тоже решили не отставать — талоны на продукты здесь вполне виртуальны, то есть не имеют материального носителя. Просто человек может на 500 рублей в месяц отовариться в определенном магазине. Там ему на счет запишут, потом когда-нибудь из зарплаты вычтут... В Анадыре-то еще ничего, а в некоторых поселках прошлой зимой был голод, люди выжили только потому, что ели когда-то завезенные отруби.

...Баржа неспешно причалила, со скрипом откинув на песок аппарель. Наш пазик стал съезжать вниз и... со страшным грохотом ударился чем-то обо что-то, кажется, карданом о перегиб платформы. Остановился. Ну-ка, еще разик. Бабах!..

— Может, нам выйти? — спросили пассажиры.

— Не надо, съедем!

Бабах!.. Аж внутренности вздрагивают. Еще разик. Бабах!.. Теперь уже, не поддаваясь на уговоры водителя, мы все-таки вышли, протиснулись между грязным бортом баржи и не менее грязным бортом автобуса, спрыгнули на сырой крупный песок. После этого автобус съехал-таки с баржи... и тут же застрял в песке, перекосившись на один бок. Студеные волны Берингова моря лизали ему колеса.

— Нельзя автобус так бросать! — суетился водитель, бегая вокруг. — Сейчас прилив, автобус унесет. Давай толкать.

Бросать автобус в море мы и не собирались, нам еще до Анадыря на нем ехать. Однако толкания автобуса в зад и в перед ни к чему хорошему не привели, он только сильнее зарылся в песок и еще больше накренился в сторону моря.

Конец простой: пришел тягач, и там был трос...

КРАЙ НЕПУГАНЫХ ТАРАКАНОВ

— Знаешь, отчего пошло слово «Анадырь»? — поделился со мной еще в самолете один дядька. — От двух слов: «анальная дыра».

Приехав в Анадырь, я понял, что этот человек был не так уж далек от истины. Москва и Анадырь — две столицы, расположенные по краям страны. Но если Москвой Россия жрет, то Анадырем...

Кстати, местные жители очень обижаются, если в названии города вы сделаете ударение там, где оно по вашей интуиции и вашим первым впечатлениям от города должно стоять, — на букве «Ы». Анадырцы полагают, что ударять нужно на второе «А». Им виднее, они привыкшие...

Асфальта в Анадыре нет. Есть бетонка и улицы, посыпанные щебенкой. В центре города стоит единственный на Чукотке светофор. Не работает, естественно. А раньше, во времена более благословенные для Севера, работал — все время мигал желтым. Полезная штука. Основной столичный транспорт — уазик.

В г. Анадырь живет примерно 11 тысяч человек. Или, может, чуть больше. Или, может, чуть меньше. Давно никто не считал. Раньше-то жило много — 17 тысяч, большой был город, а теперь, многие сбежали, продав квартиры... Квартиры в Анадыре, кстати, вовсе не дорогие. Двухкомнатную «с видом на море» можно купить меньше, чем за 400 долларов. Только кому они нужны? В основном, квартиры продают, чтобы сбежать отсюда навсегда.

Сегодня город напоминает рот с гнилыми зубами. Чуть ли не каждый третий дом зияет пустыми глазницами окон — либо брошен уехавшими, либо просто остался недостроенным со времен Советов и уже никогда теперь не будет достроен. Пустые дома — это, так сказать, «мертвые зубы» Анадыря. Но есть и «живые», просто слегка «пораженные кариесом». Это дома, где пока еще живут люди. Они обшарпаны, с сорванными подъездными дверями. Впечатление кошмара усугубляется тем, что все дома стоят на сваях (мерзлота!), а под сваями проходят трубы. Дома, как нищие на паперти, охотно демонстрируют прохожим свои прокаженные внутренности — вывернутые кишки коммуникаций.

И уж совсем подавляет городской пейзаж. Жилые серые пятиэтажки окружены какими-то свалками, кучами ржавого железного лома, кругом грязные пакгаузы, покосившиеся заборы и козловые краны, битое стекло, брошенные бетонные плиты... Неподалеку дымят трубы местной ТЭС. Этакий индустриальный пейзаж будто бы слегка травмированный ударной волной от взорвавшейся неподалеку ядерной бомбы.

Первая моя при виде города мысль была: «Если бы меня сослали сюда в ссылку, я бы к концу первой недели повесился». Вторая: «Показать бы все это жене, чтоб поняла, какая она счастливая, и малость поумерила запросы». Третья: «Как можно так жить?» Местные жители тоже этого не понимают. И все встречи местных с заезжим начальством начинаются именно с этого вопроса: «Как нам жить дальше?» Я бы посоветовал для начала убрать мусор. И поморить тараканов. Кстати, о здешней фауне...

Городская гостиница Анадыря находится на ремонте, поэтому нас поселили в общагу медицинского училища. Точнее, подселили, потому что основными жителями общежития были тараканы. О, это совсем не те цивилизованные тараканы, что проживают в Европе! Здешние тараканы не боятся света и не кидаются врассыпную после щелчка выключателя. Включаешь свет, а они продолжают, совершенно не стесняясь, лениво пастись на стенах, полу, кровати. Их здесь мириады. Повесишь в душе полотенце, и, пока моешься, на него успевают забежать от трех до пяти тараканов.

Чтобы немного уменьшить «забегаемость» тараканов на личные вещи, я клал сумку и вещи на стул, стул ставил посредине комнаты, а его ножки опрыскивал средством от комаров. Дело в том, что мне сказали, будто летом на Чукотке много комаров и мошки, и я взял аж три флакона с репеллентом. Однако в конце августа комары здесь уже повымерзли, а на тараканов комариная отрава действовала не слишком губительно. Перед тем, как зайти на опрысканное место, тараканы долго шевелили усами в раздумьях, но умирать или пугаться не спешили.

Какие особенности фауны поражают культурного европейца в этих местах? Любопытно, к примеру, то, что, несмотря на обилие помоек, здесь нет голубей. Эту экологическую нишу заняли морские чайки. Здоровенные такие, до колена примерно ростом! И орут очень противно, как привидения.

А по подвалам обитают...

— Ой, белочка! — умильно воскликнул наш фотограф, увидев что-то размером с крысу, но с пушистым хвостом, прыгающее по улице и юркнувшее под дом, в сплетение серых труб.

— Это не белка, — бросил местный житель. — Это евражка.

— Какая такая евражка?

Оказалось, суслик тундровый. Грызун.

В общем, Анадырь меня неприятно поразил. Завидев мое расстройство от печальной картины разрухи, один человек сказал:

— Это еще что! Вот поездишь по Чукотке, посетишь кой-какие поселки и увидишь, что Анадырь просто благословенный край. Тут по крайней мере есть тепло, свет и горячая вода. А то в одном месте пришлось на столах ночевать, а на обед нам подали мерзлые щи с коркой жира.

Этим человеком был Роман Абрамович. Депутат от Чукотки.

ОЛИГАРХ РОМА

Теперь я подошел к самой трудной для меня главе повествования. Трудной потому, что сейчас мне придется поссориться со всей прогрессивной, либеральной, демократической интеллигенцией нашей державы. Она (интеллигенция) отныне будет показывать в мою сторону тонким указательным пальцем, коим по вечерам играет фуги на фортепьянах, кривиться и обвинять в продажности. Эта интеллигенция, немым укором стоящая перед внутренним взором каждого грамотного гражданина, словно внутренняя совесть, уже попортила жизнь и репутацию не одному умному человеку, говорящему не ту правду, какая угодна интеллигенции явлинского толка.

...Эх, как ни оттягивал, а придется сделать постыдное признание... Господа! Я летал на Чукотку вместе с ужасным олигархом, грозой всего живого и прогрессивного, исчадием ада Романом Абрамовичем. И по Чукотке, в связи с практически полным отсутствием там иного рода средств передвижения, летал на самолетах и вертолетах вместе с командой Абрамовича. Скажу больше, этот человек — Роман Абрамович — мне понравился... Ой, не кидайте только в меня гнилыми помидорами! Не кида... Вы звери, господа...

Я собираю уникальных, интересных людей. И Роман Абрамович теперь навечно пришпилен в мою коллекцию огромной золотой (олигарх все-таки!) булавкой.

...Смешливый парень тридцати трех лет в джинсах и свитере. Быстро схватывающий и быстро принимающий решения. Говорит по-английски. Из тех, кто живет в комфорте, положенном по статусу, но легко может обходиться без оного. Мы летали на самолетах и вертолетах, переоборудованных «под начальство» с кожаными креслами, полированными столиками и малым количеством посадочных мест. А народу порой набивалось в салон много. И если вдруг не оказывалось свободного места, олигарх Рома спокойно мог сесть на стол и болтать ногами. Другой бы после ужина в ресторане упал в свой джип и укатил спать, а этот запросто отдавал джип девчонкам из своей команды или журналистам, а сам пер пешком через город. Наш обозреватель Гордон назвал бы его менеджером нового типа. А я не такой умный, как Гордон, поэтому скажу просто: Роман — очень хороший парень.

Но поскольку Рома все ж таки олигарх, местные начальники (да и Ромина охрана тоже), естественно, не называли его по имени, а старательно выговаривали: «Роман Аркадьевич». А я не мог так. Ну просто есть люди, к которым я обращаться на «вы» не могу. И не потому, что мы примерно одного возраста. А потому, что эти люди слишком близки мне по своему внутреннему устройству.

И еще мне в нем понравилось вот что... Я бывал в своей жизни во многих региональных поездках, в коих днем местное начальство что-то упорно демонстрировало команде журналистов, а вечером начиналась совместная начальственно-журналистская пьянка. Меня это всегда очень утомляло. А здесь... Смотрите: холод, усталость после дальней дороги, на столе в ресторане добросовестные официантки уже поставили рюмки для водки (а как же? делегация ж едет!) Но эти рюмки так и остались пустыми. Рома не пьет и его команда тоже.

Однажды я стал свидетелем забавной сценки... Продрогнув на ветру после очередной встречи с людьми, мы всем скопом погрузились на самолет и полетели на следующую встречу. Стюардесса, тоже, кстати, изрядно продрогшая в ожидании, предложила «для сугреву» по 50 грамм коньяка. Я взял и выпил, мне-то что. А два Роминых охранника, сидевшие рядом, как-то задумались и начали вслух рассуждать о том, что неплохо бы сейчас по 50 грамм принять. Роман сидел далеко, в первом салоне, и их видеть не мог. Заметно повлиять на поведение этих здоровенных ребят 50 грамм спиртного также никак не могли. И я с интересом следил за их результатом, гадая, выпьют или нет. Не выпили.

Олигарх Рома мотался по Чукотке, проводя встречу за встречей, и никто из команды точно не знал, когда именно он решит возвращаться в Москву.

— Устал? — спросил я его вечером после дня перелетов и встреч.

— Не-а!

Я не олигарх, я человек изнеженный, меня окрестные бытовые необустройства или унылые пейзажи приводили в состояние грогги, а у Абрамовича каждая новая затыка, каждая новая проблема вызывает только приступы наступательного веселья. Ему вообще нравится решать задачи. И Чукотка для него — сложная интегральная задача, с которыми он раньше не сталкивался.

Как и все вы, господа либерал-явлинские демократические интеллигенты (далее ЛЯДИ), я раньше полагал, что хитрому олигарху Абрамовичу на Чукотке что-то надо. Какие-то, блин, хитрые интересы он тут ловит. Не зря же полез! Разбогатеть желает за народный счет, не иначе!.. Но, помотавшись с Романом и его командой по тундре, посмотрев на всю эту умирающую, глубоко депрессивную Чукотку, скажу лишь то, что я думаю теперь: потерять здесь деньги можно запросто, заработать — очень сомневаюсь. Впрочем, если Абрамович превратит дотационный регион в зарабатывающий, это будет чудо, достойное святого. У Абрамовича, кстати, среди местного населения уже сложился образ заступника и покровителя сирых.

Сложился он не на пустом месте, естественно. Абрамович — единственный человек «из верхов», который реально помогает Чукотке. Вот один только факт: ежемесячно в Думу приходит примерно 5000 писем — это на всех депутатов. Из них приблизительно 1500 писем — депутату Абрамовичу. Было бы бесполезно, не писали бы... В каждом городке, куда мы приезжали, к помощницам Абрамовича в общественной приемной выстраивались огромные очереди страждущих. И его штаб работал до четырех-пяти утра. А созданный Романом фонд «Полюс надежды» только за этот год бесплатно вывез отдыхать на юг почти треть (!) всех чукотских детей. Причем местная власть старается урвать от этой благотворительности и себе кусочек. С одной мамаши, детей которой Абрамович отправил на юг, местные организаторы слупили 2000 рублей «за экскурсионное обслуживание», которое уже было оплачено фондом. А уже при мне, когда Абрамович отправлял самолет в Москву и попросил местную администрацию оповестить всех желающих, что есть возможность полететь до Москвы бесплатно, администрация тут же подсуетилась и... стала продавать на этот самолет билеты чуть дешевле, чем на обычный рейсовый.

Антитезой доброго депутата Абрамовича в народной молве выступает злой губернатор Назаров. Последнего вся Чукотка дружно ненавидит. Если все хорошие дела на Чукотке суть неизменные проявления доброго духа местного святого — Абрамовича, то все низкое, злое и коварное — от губернатора Назарова. Его здесь обвиняют во всем. Даже в том, что нынче в заливе Креста нет рыбы.

— Назаров нас быдлом обзывает! — печалилась не назвавшая себя старушка из другого поселка. — Мы пришли к нему жаловаться, а он кричит: гони это быдло! А мы третью зиму на выживание — без тепла, воды и света. Говорит: собирайте ягоды да рыбу, чтоб не сдохнуть! А за какой хер... ой, то есть это... а на каком херу я ее зажарю, если света нет?!

Еще одним фактором, хорошо характеризующим Абрамовича, является его команда. Как известно, короля играет свита. Но это короля. Абрамович — не король, и свита его не играет, а просто характеризует — как менеджера и как человека. У него классная команда! Правда. Веселые, прикольные ребята, такие же смешливые, как олигарх... А главное, команда очень профессиональная, тяжкое бремя благотворительности они тащат правильно, работают жестко, четко, как фронтовые хирурги, не давая себе потонуть в чужих слезах и трагедиях...

Вот пишу я все это и знаю, что ЛЯДИ мне все равно не поверят. Потому что ЛЯДИ по себе о людях судят: если кто-то что-то делает, то делает это небескорыстно. Иное в их головах просто не умещается. Если Абрамович помогает чукотским людям, значит, что-то тут не так. Но, во-первых, тем людям, которым команда Абрамовича реально помогла, все равно, по каким причинам это было сделано, — корыстным или бескорыстным. А во-вторых... Во-вторых, мне не о чем больше говорить с вами, ЛЯДИ. Потому что для вас богатый олигарх — всегда вор. И никакие аргументы вас все равно не убедят. Это дело чистой веры. Ну и ладно. В конце концов у нас свобода вероисповедания...

ДЕТИ ЛЕЙТЕНАНТА ШМИДТА

Дул сильный ветер. Ледяные глыбы терлись о берег и вполне оправдывали название океана. Я шел по улице поселка Мыс Шмидта и оценивал масштабы разрушения...

Поселок явно выдержал длительную осаду. Его как минимум три дня обстреливали. Половина домов разрушена до фундамента. А часть еще стоит, хотя и не очень уверенно. Вот в этот дом наверняка попал осколочно-фугасный снаряд — обрушены все перекрытия. Эту дыру проделал бронебойный подкалиберный или кумулятивный. Вот эта рябь на стене от картечи. Вон ту крышу посекло шрапнелью.

Даже интересно, как всего этого можно добиться голыми руками, без пушек и снарядов? Но ведь добились! Народу русскому пределы не поставлены!..

Трубы буржуек торчат из окон каждой квартиры, напоминая пушечные стволы. Они оборонялись. У них кончились топливо, свет, вода. Что это значит — ночью нет света? Ведь полярная ночь длится полгода... Что значит отапливались буржуйками? Ведь в арктической пустыне не растут деревья. Чтобы не замерзнуть, собирали редкий плавник (выброшенные океаном на берег случайные бревна) и разбирали опустевшие дома. Вот откуда разрушения...

Их осталось всего 800. Любопытно, что на эти 800 оставшихся жителей Шмидта приходится целых 50 милиционеров. Они следят за порядком в Шмидте и окрестных чукотских селах... А когда-то здесь были тысячи людей! Офицерские жены под ручку с мужьями шли по улицам на танцы в офицерский клуб. Здесь стояли военные части. Они охраняли вечную мерзлоту от посягательств иноземных захватчиков. Но потом военные ушли, увели полки. А перед уходом расстреляли в тундру 2000 снарядов, чтоб не везти с собой ненужный груз. Долго расстреливали тундру установками «Град» и прочими хорошими штуками... Здесь был военный аэропорт. Его охраняли многочисленные артиллерийские установки, в том числе и «Грады». А аэропорт на краю Северного Ледовитого океана существовал, надо полагать, чтобы можно было доставлять сюда тяжелую технику. Эти самые «Грады».

В Шмидте стоит памятник Дежневу — первооткрывателю здешних мест. А еще есть памятник капитану Куку (тому самому, которого съели аборигены). Оказывается, Кук тут тоже был, открывать чего-то ездил... Не сиделось им дома! Теперь мы расхлебываем их первооткрывательский зуд. Попытались было освоить то, что они нам понаоткрывали, да не вышло. Значит, надо обратно закрывать. Колонизация провалилась...

Ныне в поселке живут только безработные и работники жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ), которые обслуживают безработных. Точнее, не обслуживают, поскольку топлива нет, а значит, нет света, тепла... Поселок надо закрывать, всех вывозить на материк, но у государства нет на это денег. Чтобы подвезти топливо, денег тоже нет...

Недавно здесь от ножевого ранения умер парень: он пролежал с ранением три дня и на третий день отошел, так и не дождавшись санрейса...

Детей в местной школе кормят на пять рублей, причем 100 граммов хлеба стоят два рубля...

В окрестных селах живут, в основном, чукчи, но есть и отдельные вкрапления русских: учителя, врачи, водители, работники ЖКХ. Без них нельзя, потому как чукчей мы цивилизовали, переселив из яранг в дома. И тем самым погубили. Теперь чукчи спились, часть оленей у них постреляли русские на прокорм (зарплату-то не платят годами), а другая часть оленей просто разбежалась. Жить, как жили тысячи лет до этого, чукчи больше не могут. Теперь их надо бесконечно дотировать, поскольку чукчей-то с Чукотки на материк не переселишь. Во-первых, бессмысленно: они не знакомы даже с примитивным земледелием. А во-вторых, чукчи занесены в какую-то там международную Красную книгу редких народов и их нельзя обижать. Ау, братья Стругацкие! Идея прогрессорства провалилась! Рывком вытянуть народ из каменного века в век хотя бы пара не удалось. Народ практически погублен...

Погуляв по разрушенным холодным улицам Шмидта, я затосковал: Господи, скорее бы домой, в город-курорт Анадырь!..

ЭКОНОМИКА ДОЛЖНА БЫТЬ...

По теории систем, при недостатке энергии и/или ресурсов подсистемы или органы должны отмирать. Чукотка сейчас — отмирающий орган России. Она потребляет больше, чем производит. По уму ее надо ампутировать. Или применить какую-то мощную экономическую терапию, грамотный менеджмент. Потому что творящееся здесь зачастую просто абсурдно...

Здесь все должны всем. Шахтеры поселка Беринговский должны энергетикам за энергию, которую используют при добыче угля. Но они не могут расплатиться, потому что энергетики не заплатили им за уголь. Нет угля — встала ТЭС. Шахтеры, чтобы не прекращать добычи, запустили дизельную электростанцию, которая одновременно подает по проводам энергию на ТЭС и в поселок энергетиков. Теперь электростанция должна шахте денег... за электроэнергию.

...В другом поселке энергетики из-за невыплат зарплат забастовали и перестали кидать в котлы уголек. Поселок, где жили их семьи, начал медленно вымерзать. Так у энергетиков появилась новая претензия к властям: наши дети замерзают!

...В Беринговский пару лет назад поставили ветряк — ветровую электростанцию на 2 Мегаватта. Этой дармовой энергии должно было хватить на нужды поселка. Однако ветряк не работает.

— Почему?

— Да ветер поломал...

Когда мы летели обратно в Москву, я неотрывно наблюдал в иллюминатор самолета. Из восьми часов полета пять с лишним под крылом самолета тянулась тундра без каких-либо намеков на жилье. 60 процентов России — это Север и приравненные к нему территории.

Александр НИКОНОВ

P.S.

Как-то, будучи в раздумьях о судьбах Родины, я спросил Романа:

— Слушай, неужели все это можно поднять? И сколько на это нужно времени?

— Лет пять. Но наладить нормальную жизнь для людей можно гораздо быстрее.

P.S.S.

Знаете, как фронтовикам война, так мне теперь снится Чукотка...