МОСКОВСКИЕ КИТАЙЦЫ

Они рядом с нами. Но мы их не знаем, общаясь с ними по большей части опосредованно, через то, что они нам доставляют и продают.Они — китайская диаспора в Москве.До революции китайцы торговали, в основном, чаем и шелком. В 50-е — 60-е годы Россия взахлебжила китайскими термосами и махровыми полотенцами... Сегодня «русский Китай» — сотни тысяч людей, которые борются на нашем рынке за право быть собой...

МОСКОВСКИЕ КИТАЙЦЫ

Каков точный размер «китайской диаспоры», не знает никто, даже ФСБ и УВД. И не только потому, что какая-то ее часть живет в России на нелегальном положении. Просто она очень подвижна, наезжает волнами, в зависимости от сезонной конъюнктуры и внутрироссийской ситуации.

По мнению одного из ведущих российских китаеведов В. Гельбраса, численность китайской общины Москвы составляет от 20 до 25 тысяч. Некоторые знатоки, однако, называют и другие цифры: 30 — 40 тысяч. Всего же в стране общая численность китайцев колеблется от 200 до 400 тысяч. Но эта цифра, по прогнозам демографов, при сохранении нынешних тенденций миграции, может увеличиться к середине столетия до 7 — 10 млн., что, вероятно, сделает китайцев вторым по величине народом России...

НА ДРУГОЙ ПЛАНЕТЕ

Чтобы понять, какую дистанцию приходится порой пройти представителям китайской нации, когда они попадают в чуждую культурную среду, полезно привести отрывок из донесения на родину советника первого китайского посла в Лондоне от 1877 года: «Англичане во всех отношениях являют полную противоположность китайцам. В государстве подданные стоят выше правителя, в семье жена властвует над мужем, девочек ценят больше, чем мальчиков. Все оттого, что англичане живут в нижней половине земного шара, отчего небо и земля у них переставлены местами. А потому и обычаи вывернуты у них наизнанку...».

Аналогичное удивление вызвало у китайских купцов в XVII веке первое соприкосновение в Сибири с российскими коллегами. Их особенно удивило то, что «олосы (русские. — Ред.) поутру не могут долго пробудиться, а когда просыпаются, то вместо чая пьют много соленой воды (рассола. — Ред.)»

Почему, например, люди не надевают под брюки по нескольку пар исподников и шаровар (ведь самое главное, согласно канонам китайской медицины, не переохладить кости ног)? Почему не продают живую рыбу и кур (ведь замороженное мясо почти бесполезно, ибо только в результате непосредственного убиения животного перед употреблением от него к человеку передаются живительные силы)? Почему при таком обилии одуванчиков весной прямо в городе народ не делает из них салат (об экологической чистоте этого блюда потчевавший меня китайский «москвич» не задумывался)...

Ритуал для китайца — не просто модель человеческой социальности. Люди приходят и уходят, а ритуал остается. Куда бы ни забрасывала китайцев судьба, они всюду старательно воссоздают свой мир — свои чайна-тауны, частички Китая в той стране, в которой они проживают...

МИЛИЦИЯ СТРАШНЕЕ ДЕФОЛТА

Есть три российских явления, которых московские китайцы боятся в России более всего: дефолт, мафия и милиция. Первое обстоятельство в 1998 году сильно ударило по многим, а некоторых просто разорило. Мой китайский приятель Ван той злополучной осенью «подсел» в Москве с партией кожаных курток на три миллиона долларов; прошли сентябрь, октябрь... а товар все не шел... и Вану еще повезло: другие под товар брали высокопроцентные кредиты.

Две другие страшилки — милиция и мафия — присутствуют в жизни московских китайцев перманентно и воспринимаются ими в своем большинстве стоически. Как выразился один китайский гость на страницах издаваемой китайской общиной в Москве газеты «Лунбао», «мы, здешние китайцы, приехали сюда в поисках богатства и прибыли, а коли так, то ради этого приходится платить соответствующую цену».

Этой же логикой, видимо, руководствуются многие московские служители правопорядка. Они исправно обходят столичные «чайна-тауны» — как на предмет проверки паспортного режима, так и с целью пополнения своего скудного семейного бюджета. Но даже если у китайца, снимающего квартиру, все документы в полном порядке, он предпочитает заплатить участковому «регистрационный сбор» (от 50 до 100 рублей с носа). Иначе в следующий раз могут прийти в неурочный час, когда в твоем жилище заночует группа земляков, остановившихся по дороге в Западную Европу.

Однако помимо участковых есть еще патрули на улице и в метро, а также вездесущее ГИБДД. В отличие от ежемесячных рейдов участковых эти останавливают ежедневно. И каждому следующему ведь не предъявишь справку, удостоверяющую: пять минут назад уже заплатил столько-то. Ради минимизации поборов уже упомянутый выше приятель Ван недавно поменял свою «Ауди» на простые «Жигули». Суммы поборов сразу уменьшились в несколько раз.

МАФИЯ СТРАШНЕЕ МИЛИЦИИ

Мафия кусает реже, но больнее милиции. Широкую известность получил недавно случай ограбления в Юго-Восточном округе автомобиля, перевозившего группу китайцев с пятью миллионами рублей в сумке. Их остановили молодцы в униформе омоновцев и масках, отобрали деньги и скрылись на своей машине восвояси. До сих пор ищут.

В принципе многие китайцы всеми своими действиями и поведением словно провоцируют криминальный мир на совершение в отношении них противоправных действий. То есть снимают жилье не в самых благополучных районах и в дешевых домах, в которых не то что консьержа, но часто даже дверей в подъезде нет. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то из них ставил свою квартиру на охрану, редко когда по собственной инициативе устанавливают стальную дверь или даже позаботятся о смене замка.

Любой серьезный «наезд» со стороны криминала — и китайцы вынуждены искать новое жилье, повторяя опять-таки наезженный путь: аренда скромной квартирки у далеко не самых состоятельных московских домовладельцев. Я знаю людей, которые зарабатывали в месяц десятки тысяч долларов, но предпочитали жить скромно, вместо того чтобы арендовать жилье за 700 баксов в приличном доме с охраной. И тем самым избавить себя от излишнего риска.

САМИ ВИНОВАТЫ

При всей расчетливости гостей из Поднебесной, они совершают ошибки. В первую очередь отказываясь от услуг профессиональных охранных служб.

Еще одна плохая привычка: экономить на складских услугах. В итоге чаще всего снимаются плохо приспособленные помещения дышащих на ладан промышленных предприятий, ДЭЗ, полузакрытых НИИ и т.п. Из-за этого, к примеру, весной 1998 года на складе близ метро «Шаболовская» сгорел товар у восьми китайских фирм. У моего старинного приятеля по имени Хуан тогда сгорело товара на 800 тысяч долларов. В течение трех месяцев он, совсем не толстый и немолодой человек, похудел на 18 килограммов. Только обретенная им за долгие годы перед земляками с фабрики-поставщика репутация надежного человека помогла избежать личных серьезных последствий. После этого я ему посоветовал прибегнуть к страхованию своих товаров (для чего надо было воспользоваться услугами сертифицированного и более пожаробезопасного склада). Хуан долго слушал меня, затем сотрудника компании Ингосстрах, затем опять меня, но так и не стал страховать следующую партию груза. Как, впрочем, и другие китайцы.

Да и необходимость у них в этом практически отпала: в прошлом году в Москве усилиями компании АСТ и других юридических лиц с благословения столичного правительства появились контейнерные рынки, где функции прилавка, склада, офиса и даже места дневного отдыха стали выполнять простые 20-футовые контейнеры, которые даже и покупать-то не надо было — просто расставить рядами.

Свыше 90 процентов проживающих в Москве китайцев не учили русского языка до приезда и начинают осваивать его уже здесь, на месте. Отсюда многие трудности — от своевременного получения информации о новых законах и правилах в тех или иных сферах бизнеса и быта до адекватного контакта с представителями властей. Парадокс, но факт: в Пекине, да и в других городах есть достаточное количество китайцев, говорящих по-русски, но не способных найти применения своим знаниям. Дело в том, что обычная схема заброски товара из Китая в Россию основывается не на выстраивании соответствующей инфраструктуры усилиями крупных компаний, а по схеме «дядя в Китае — племянник в Москве». То есть, к примеру, государственной фабрикой командует некий опытный, с партбилетом в кармане капитан производства, у которого как-то не очень получается выстроить деловые отношения с Западом. Все, что «капитан» может, это производить китайский брэнд или даже псевдобрэнд, который надо куда-то поставлять. Таким образом выстраивается цепочка «народной торговли», участники которой состоят из родственников и проверенных земляков-корешей, к решающим качествам которых знание русского языка вовсе не относится.

Нынешней весной таможней г. Шанхая было конфисковано 246 тысяч поддельных спорткостюмов «Адидас» и «Найк», предназначенных для отправки в Россию. Сделано это было по наводке местных представительств компаний Adidas и Nike. Дело в том, что, несмотря на вроде бы огромные масштабы закачиваемых в Китай инвестиций, их на душу населения приходится не больше, чем в России. А занять огромную массу излишнего населения как-то надо. Поэтому, не дожидаясь новых инвесторов, миллионы граждан Поднебесной строчат и точат швейные подделки, предназначенные для российского и постсоветского рынков. Ибо нигде больше не переваривают такого количество псевдобрэндов.

Конечно, китайским имитаторам было бы проще, если бы все исходные составные с разными ноу-хау и наворотами для получения настоящей «фирмы» производились в Китае, но, увы... Ушлые западники предпочитают держать их там, где строго охраняются интеллектуальные права.

Из каждых десяти долларов, которые мы тратим в нормальном магазине на легально произведенный в Китае западный брэнд, китайскому персоналу достается в лучшем случае один доллар. Из каждых десяти долларов, отдаваемых нами на вещевом рынке за псевдобрэнд, китайцам достается не меньше 7 — 8 долларов. Оставшиеся 2 — 3 делятся между «заинтересованными сторонами».

Китайская торговля ширпотребом с Западом — это давальческая торговля (processing trade), составляющая свыше 60 процентов китайского экспорта и больше половины импорта. В этой торговле бал правит фирменный брэнд: его стоимость с заложенными в нем ноу-хау (а значит, и качеством!) в 4 — 5 раз выше прибавочной стоимости, создаваемой дешевыми китайскими руками. В китайском импорте в Россию погоду диктует псевдобрэнд. Запад использовал «открытие» Китая для организации массового производства дешевых и качественных товаров.

Дивиденды в российско-китайской «народной торговле» настолько велики, что за право «руководить» доставкой китайских баулов в Россию весной этого года развернулась ожесточенная борьба. .

За последний год-полтора потерпели аварии или создали аварийные ситуации несколько российских бортов, перевозивших «челночные» грузы из Китая в Россию. Об итогах расследования причин аварий компетентные органы ничего не сообщают. Но ведь в том числе делающим невинные глаза руководителям российских авиакомпаний давно известно о причинах аварий. Это перевес в грузовых отсеках «Русланов» и недолив на то же количество (5 — 10 тонн) керосина в топливные баки. Каждая «лишняя» тонна доставленного в Москву ширпотреба стоит 4 — 5 тыс. долларов. Вот и считайте, исходя из того, что ежедневно на пике сезона завоза товара из аэропорта одного только г. Тяньцзиня в сторону России взлетают с десяток бортов.

Что же касается размеров взимаемой в рамках «консолидированной растаможки» чартерных рейсов пошлины, то она вполне «народная»: доллар за килограмм груза.

Так что, как верно заметил профессор В. Гельбрас, жалобы «российских» китайцев на высокие пошлины и издержки — сплошной блеф.

ПОДСЧЕТЫ И ПРОСЧЕТЫ

Вышеприведенный «политэкономический» анализ понадобился для того, чтобы показать, откуда «растут ноги» и почему российские (да и китайские) власти, точнее их конкретные представители, в целом не заинтересованы ни в организации цивилизованных форм двусторонней торговли, ни в выстраивании грамотной иммиграционной политики.

Недавно усилиями В. Гельбраса и его добровольных помощников-студентов было проведено первое в своем роде социологическое исследование китайской диаспоры в России, охватившее 757 китайцев и 620 россиян.

Результаты исследования однозначно свидетельствуют о том, что практически все китайские бизнесмены в России работают на «коротких деньгах», ничего не вкладывая, за редким исключением, ни в недвижимость, ни в производство, ни в иные долгосрочные проекты. Не только потому, что ситуация в России нестабильна, а инвестиционный климат неблагоприятен, но прежде всего потому, что здесь они сталкиваются в целом с чужеродной и неприветливой средой, которая не стремится создать условия для их укоренения и натурализации. В принципе в случае каких-то заметных изменений к лучшему в этой области инвестировать готовы от 5 до 10 процентов опрошенных.

Вопрос упирается в то, что, как считают китайцы, власти не готовы сотрудничать с ними, создавать благоприятные для инвестиций условия. Как сказал мой приятель Ван, существующая в России атмосфера фактически благоприятствует нахождению тут временщиков, мелких торговцев и тех составных в международной мафиозной сети «шэтоу» («голова змеи»), которая занимается заброской нелегальных эмигрантов из Китая в Европу и США.

Плохой маркетинг, пожалуй, главная ахиллесова пята китайских торговцев. Каждый из них, действуя в одиночку или в лучшем случае координируя свою активность с ближайшими родственниками и партнерами, планирует номенклатуру и объемы завозимого товара в основном вслепую, полагаясь главным образом на свою интуицию. Практически никому из них не приходит в голову мысль обратиться за советом и прогнозом на будущий сезон в консалтинговую фирму или хотя бы в... Гидрометцентр.

О последнем адресе вспомнил после недавнего рассказа г-на Чжу, который завез большую партию летней обуви, основываясь в своих расчетах на прецеденте прошлого (да и позапрошлого) жаркого лета. Однако вместо солнца и жары нынешним летом случились холода и дожди, в итоге — убыток на полмиллиона долларов.

«Надо чаще встречаться» — вот и все, что я мог посоветовать на будущее своему китайскому приятелю, пояснив, что если бы мы с ним пили пиво в тот день, который, согласно русской традиции, определяет погоду на все лето, и он сказал бы мне о своих планах завоза, то даже без обращения за заключением в Гидрометцентр все бы было иначе.

Если же серьезно, то китайцы в Москве до сих пор предпочитают планировать свою деловую активность, не прибегая к помощи серьезных консалтинговых фирм, пиар- и рекламных агентств. Хотя за последний год-два в Москве у китайцев появились собственные сервисные компании, оказывающие всевозрастающий набор услуг. Можно сказать, что в данном случае, как и в других странах, китайский бизнес идет по пути выстраивания собственной обслуживающей бизнес и быт инфраструктуры, учитывающей как языковые, так и национальные особенности. Отсюда — создание собственных пейджинговых компаний (с иероглифической строкой), гостиниц, ресторанчиков и всего прочего, что и составляет т.н. чайна-тауны («китайские города»), давно ставшие непременным атрибутом Нью-Йорка, Лондона и других западных центров цивилизации.

НАЛОГИ, «ОТКАТЫ» И ЖИЗНЬ

Укоренение за границей дает китайцам выдающиеся преимущества на своей исторической родине, куда они уже — порой десятилетия спустя — приезжают как представители инофирм. К примеру, г-н Е., давным-давно обосновавшийся в Москве и получивший вместе с женой российское гражданство (но так, кстати, и не научившийся говорить по-русски), представляет в Пекине одну из российских фирм, учредителями которой, естественно, выступают его ближайшие родственники. Так вот в выданном пекинскими властями регистрационном свидетельстве, разрешающем открытие представительства семейной фирмы г-на Е., значится, что ее учредителями являются физические лица Оля и Валера. Именно так, никаких фамилий. А значит, и найти, в случае чего, кого-то будет очень сложно.

Особенно полезны такие фирмы-фантомы для обделывания «нестандартных» операций по произведению зачетных схем по экспортно-импортным операциям.

Суть их состоит в следующем. У китайских торговцев от вырученного в России товара постоянно скапливаются солидные суммы денег, которые надо переправлять своим поставщикам на родине. Целиком переводить эти суммы через банк — значит «засветиться», то есть показать свои реальные прибыли, с которых, соответственно, придется уплачивать налоги. Поэтому умные и находчивые делают иначе.

По рассказам знающих людей, большинство сделок по продаже в Поднебесную партий металла, удобрений, леса и даже военной техники по линии государственных и даже акционированных предприятий сопровождаются «откатом». То есть руководству предприятия, отгружающего продукцию, надо обязательно приплатить сверху 5 — 10 процентов от контрактной цены. Если же об этом договорились между собой сами владельцы фирмы-экспортера и фирмы-импортера, тогда сумма наличной проплаты может составить до 20 и более процентов от суммы контракта.

Вот тут-то и востребуются услуги китайцев, связанных цепочкой «гуаньси» по обе стороны границы. Схема проста: сто или двести тысяч баксов, вырученных китайским торговцем В. от продажи тапочек на оптовых рынках Москвы и других городов, спокойно перекочевывают в карман российского директора А., а китайская фирма — импортер российского сырья Б. (покупаемого у директора А.) проплачивает на родине ту же самую сумму китайцу (или китайской фабрике) Г., который на постоянной основе отправляет партии ширпотреба обосновавшемуся в Москве В.

Эта незатейливая схема выгодна всем, и в этом смысле экономики двух стран действительно — как верно отмечают наши руководители — отличаются «большой взаимодополняемостью». Тем более когда речь идет о перекосе в несколько миллиардов долларов в виде: с одной стороны, ежегодного положительного сальдо по линии официальной торговли в пользу России, которое составляет порядка 3 — 4 млрд. долларов в год, с другой стороны — ввоза китайских товаров по линии «народной торговли» ежегодно примерно на те же суммы.

Налоги... Их, конечно, по мнению некоторых «продвинутых» китайцев, надо платить. Один из моих китайских знакомых, по его словам, платит (при ежегодных миллионных оборотах) ежемесячно в среднем аж 700 долларов США в виде налогов с заявленной прибыли. Но это редкость.

Вот, например, что думает по этому поводу проживающий уже десятый год в Москве г-н Чжоу: «А зачем я платить? Это все очень сложная оформление, много головная боль. Лучше каждому денег в карман, и все в порядке!» Этот вывод подтверждают и в 38-й межрайонной ГНИ

г. Москвы, обслуживающей все иностранные юридические лица: из тысяч китайских фирм, оперирующих на столичном рынке, в данной инспекции на учете стоят лишь 104, из которых только 66 отчитались за прошлый год, заплатив в казну... 4 528011 руб. 40 коп.

Чжан относится к «новым китайцам», которые составляют пока что абсолютное меньшинство среди коммивояжеров Поднебесной на российском рынке. Он даже входит в число тех немногих, которые стоят на учете в налоговой инспекции и исправно платят налоги (конечно, не со всего оборота — а кто из русских-то платит со всего?!)

Когда мы познакомились, Чжан только что женился на российской гражданке — не по любви, а по трезвому расчету: решил переместить свой бизнес в Россию.

Его знакомство с нашей страной началось на знаменитой пекинской улице Ябаолу, превратившейся в 90-х годах в крупнейший, ориентированный в основном на Россию оптовый рынок Пекина с годовым оборотом в несколько миллиардов долларов.

Выступая поначалу агентом крупной китайской корпорации, Чжан потихоньку отвоевал свой небольшой сегмент рынка консолидации грузов, отправляемых грузовыми чартерами в Россию, а затем стал полноценным партнером своей государственной «крыши».

Перебравшись в Москву, Чжан стал партнером небольшой обувной фабрики Южного Китая. Одного из тех предприятий, для которых успех сбыта экспортной продукции — это вопрос выживания и благосостояния тысяч работников и членов их семей.

Чжан гордится, что сбывает в России до 40 процентов годового объема производства этого предприятия.

Вот почему там, в этом южнокитайском городке, Чжан настоящий герой, герой нового китайского времени.

Впрочем, наш герой г-н Чжан не только приобщился за несколько лет к реалиям российского бизнес-климата, но и вошел во вкус разного рода утех, которые есть в Москве, но отсутствуют или сильно замаскированы в Китае.

Он не прочь иногда попытаться сорвать «джек-пот» и даже собирается сходить в казино (и то и другое запрещено на его родине).

Но главное, хоть и неафишируемое, хобби Чжана — российские девушки.

Сходить с приятелем в ночной клуб, посмотреть стриптиз, а затем за какую-то пару сотен баксов уединиться на часок в VIP-апартаменты с белокурой красавицей, о чем еще 10 лет назад — торгуя с лотка в своем родном городке — он не мог даже мечтать, разве это не достойная награда за все российские риски и труды полпреда крупнейшей в мире «мастерской» ширпотреба?

Евгений ВАСИЛЬЕВ