ПУТЕШЕСТВИЕ СТУДЕНТКИ ГУМАРОВОЙ

На историческую родину, предпринятое ею по собственному желанию и опровергающее миф о злобности и жадности россиян

ПУТЕШЕСТВИЕ СТУДЕНТКИ ГУМАРОВОЙ

Моя сокурсница Оксана Гумарова решила на летних каникулах съездить домой. Тянуло к маме. В Анадырь. В Чукотский, с позволения сказать, автономный округ. А это вам не Кашира какая-нибудь. Заповедный край, питательный ягель, лысые сопки, авиабилет в один конец — десять тысяч триста.

Паспорт Оксана потеряла еще зимой. Денег накопила ровно сто пять рублей. Хранила их под общежитским матрацем, от греха подальше. Хотя на этом самом матраце весь грех и разворачивался — Оксана ночи напролет писала шпоры. И, знаете, помогло. Экзамены кое-как были сданы, июльская Москва задыхалась от смога, а в родной тундре между тем поспевала морошка. По всему выходило — ехать надо.

А тут как раз по телевидению показали репортаж о профессиональных автостопщиках. Излишне улыбчивые люди в оранжевых комбинезонах доказывали, что на попутках можно совершить кругосветное путешествие. «Тьфу, а мне всего-то до Чукотки!» — хмыкнула Гумарова и купила атлас автомобильных дорог.

«...Атлас, как и любую мудрую книгу, не стоит воспринимать буквально, и за ваше застревание на трассе картографическое издательство ответственности не несет», — эту фразу я прочла на сайте бывалого автостопщика Антона Кротова «Практика вольных путешествий», пытаясь осмыслить задуманное Гумаровой. Пришлось скачать для Гумаровой сей труд из Интернета полностью.

— Вот спасибо! — обрадовалась Гумарова. — Это произведение станет моей дорожной Библией!

И она аккуратно сложила распечатанные листки.

— Ну, что ж... А теперь пожелай мне чего-нибудь напоследок.

— Скатертью дорога, Оксана...

Будь Гумарова серьезной путешественницей, а я серьезной писательницей, то на этом месте был бы абзац-другой пространных рассуждений о таинственной, но непременно высокой цели данного круиза. Гумарова могла разочароваться в людях и таким экстремальным образом возвращать себе веру в человечество. Могла, пресытившись жизнью, возжаждать острых ощущений. Могла совершить подвиг во имя детства, материнства и мира на Земле. В общем, могла путешествовать не просто так, а со смыслом. Но отдаться всем этим прелестям Гумаровой мешали ненависть к философским размышлениям, пристрастие к творчеству группы «Руки вверх» и прозаическое желание поесть маминого борща.

Так что эстетствующим гурманам поживиться тут совершенно нечем. В иной ситуации они, конечно, нашли бы свое двойное дно. И даже тройное. Но на самом деле мир весьма прост и понятен: снег идет, дождь льется, я пишу статьи, а Гумарова едет на Чукотку...

«...Ваш внешний вид, выражение лица, одежда, жестикуляция должны убедить водителя в том, что вас можно и нужно подвезти».

Гумарова догадалась, что в черте города никто «за бесплатно» не повезет. Несмотря на всю ее красоту, одежду и выражение лица. Поэтому она выехала за кольцевую на автобусе. Стала на обочине рядом с какими-то милыми девушками, подтянула лямки рюкзака и начала голосовать.

— Сколько? — спросил ее первый же водитель.

— Без денег, — радостно откликнулась Гумарова.

Водитель озадаченно высморкался через окно:

— Любишь это дело, что ли?

— Как вам сказать... Еще не пробовала.

— Ну и как ты хочешь?

— Хочу в сторону Владимира...

— Шиза девок косит, — убежденно сказал водитель и взялся за руль. Потом подумал, высунулся из окна и посоветовал:

— Отойди от плечевых-то, дура!

И уехал. Оставил после себя одни знаки вопроса. Но умная Гумарова не растерялась. Проконсультировалась у соседней блондинки:

— Плечевые — это кто?

Блондинка неопределенно пошевелила черными бровями:

— Вообще-то это мы... Прости, Господи! Сто рублей за акт. Чем дальше от Москвы, тем дешевле — рублей пятьдесят-семьдесят. Провинция вообще бедная, поняла?..

Гумарова поняла. Отошла в лесочек и переоделась в старые треники. Стерла с лица косметику. Помянула тихим словом автостопщиков из телевизора. Эх, знать бы, что такое дело!.. Но отступать было поздно — значительная часть бюджета уже потрачена на атлас.

Со вторым водителем повезло больше. Он гостеприимно распахнул дверцу своего КамАЗа и поинтересовался:

— С дачи едешь, что ли?

— С огорода, — лаконично ответила Гумарова, взбираясь в высокую кабину.

Путешествие началось.

«...Если автостопщик наладил хороший контакт с водителем, то об оплате никто и не вспомнит».

Поменяв три-четыре машины, Оксана поняла, что всю дорогу ей придется отвечать на однообразные вопросы: откуда? куда? зачем? Поэтому она, не будь дурой, быстренько составила приветственную слезную речь: «Бедная студентка. Без денег. К маме. Помогите». И помогали.

— Давай, милая моя, остановимся да перекусим в этом кафе.

— Вы идите, а я тут подожду. У меня денег нет.

Тут уж самый прожженный водила возмущался:

— Да ты что! Я что, зверь какой-нибудь? Идем, угощаю!

Еще и с собой денег на прощание давали:

— Бери-бери. Пригодится.

Гумарова складывала купюры в лифчик: и себе прибыток, и водителю радость.

«...Гонщики Питерской лиги автостопа хорошо ездят ночью, применяя яркие светоотражающие комбинезоны, катафоты, налобные фонарики».

По ночам Гумаровой становилось страшно. Машин на трассе практически не было. Зато в изобилии имелись лес, темнота и холодящие душу звериные завывания. «Если меня не загрызли новосибирские волки, то загрызут красноярские, и по останкам никто не установит личность», — думала Гумарова, впервые жалея об отсутствии налобного фонарика — «а во лбу звезда горит» — и утерянном в далекой Москве паспорте. Желая облегчить следователям будущее опознание, она написала синим фломастером с изнаночной стороны куртки: «Труп Оксаны Гумаровой. 23 года».

В это жуткое ночное время любой автомобиль казался спасением. И однажды Гумарова с такой радостью впрыгнула в «мерседес» к трем бритоголовым парням, что те, видимо от испуга, угостили ее чипсами, подарили пятьсот рублей и складной нож с перламутровой ручкой — «от всяких бандитов обороняться».

«...Жизнеобеспечение — поддержание тела в пригодном для дальнейшей жизни состоянии — является одной из основных задач путешественника».

Мылась Гумарова в туалетах. Женщины принимали ее за очень аккуратную бомжиху. Видимо, только недавно потерявшую жилье.

Иногда Гумарова купалась в водоемах — приятно и удобно. Только в Байкале сделать это не удалось — вода оказалась холодной, несмотря на тридцатиградусную жару.

Ночевать Гумарова предпочитала в дороге. Особенно удобно было спать в тягачах на заднем сиденье-кровати. Мотор мирно охал, а в салоне звучала одна и та же на всех российских дальнобойщиков песня: «Владимирский централ, ветер северный...»

«...Расчетная скорость движения автостопщика (летом, днем, на основных дорогах Европейской России) — 55 км/час; зимой — 45 км/час».

На дворе было лето. А Гумарова была девушкой. Водители охотно останавливались рядом с ней. К тому же двигалась Оксана в круглосуточном режиме. Поэтому ее расчетная скорость была выше, чем 55 км/час. Лишь одно досадное неудобство омрачало путешествие — затекали ноги. Чтобы отвлечься, Оксана записывала в блокнотик красочные надписи на машинах.

«Запорожец»: «Сyшеный «кадиллак» — просто добавь воды!», «Ударь меня, мне нужны деньги», «Т-34», «Спасибо, что не смеетесь над моей машиной!», «Не обгоняй — обидно!», «Моя вторая машина — «порше», «Сам такой!», «Я не тот, кого Вам заказали...»

«Жигули»: знак «У» и надпись «Сам таким был!», «Не обгонять, иду на взлет», «На Берлин!», «Я за дороги заплатил — где они?»

Грузовик с контейнером: «Здесь работают 220 лошадей и один ишак».

Задняя балка «КамАЗа»: «Не тронь ведро!», «Танки грязи не боятся», «Причал для чайников», «Экипажу срочно требуется стюардесса», «Гексоген. Доставка и установка», «А если щас тормозну?»

Подержанные иномарки: «Я понял, буду проще», «Осторожно, за рулем может быть моя жена!», «Старая сволочь».

«Волга-2410»: «Пожиратель бензина».

«Ока»: «Капсула смерти», «Полчаса минут позора — и я на даче», «Не смейтесь, она тоже стоила денег», «Как вам мой пиджак на колесах?», «Я же сказал, обгоню!»

«...Вольное путешествие не обходится без контактов с людьми. От того, как вы относитесь к людям, к случаям жизни, как ведете себя, несомненно, зависит успех вашего путешествия».

— Сейчас в лес заедем, — сообщил Гумаровой очередной водитель-дальнобойщик. Милый такой дядечка с пшеничными усами.

— Зачем в лес? — удивилась Оксана. — До Улан-Удэ ведь считанные минуты остались.

— Любовью заниматься будем, — лаконично ответил водитель.

Гумарова закричала ему в лицо: «Остановите». Потом заплакала. Потом нудно повзывала к совести. А потом он заглушил мотор и снял штаны:

— Давай.

И Гумарова дала — вытащила перочинный ножик, подарок бритоголовых. Быстро приставила к оголенным дядечкиным местам:

— В город!!!

Так они и ехали: водитель держал руль, а Гумарова контролировала ножом водительское достоинство. Которое, к слову, до самого конца (простите за двусмысленность) так и осталось неувядаемым.

«...Автостоп 2-го рода — езда в кабинах локомотивов — широко применяется путешественниками в глухих регионах (например, на Дальнем Востоке, где почти нет автодорог и электричек)».

От Читы до Владивостока Оксана ехала в товарняке. На грузовой станции подошла к машинисту:

— Не подвезете ли бедную студентку?..

Машинист устало кивнул на заднюю секцию локомотива:

— Давай... Только в темпе.

В кабине уже томились несколько «пассажиров».

— А как иначе до места добраться? — сокрушалась какая-то тетка, сидя на больших узлах. — Дорог нет, денег нет... Россия... Вот ребята нас и выручают, дай бог им здоровья...

Питались безбилетники в складчину. Доставали сало, хлеб, консервы. Тетка, порывшись в узлах, вытащила копченую рыбу. Оксана добавила в общий котел пачку жевательной резинки.

— «Стиморол», — торжественно сказала она. — «Про-зэт». С голубыми кристаллами...

— Про что?.. — поинтересовалась тетка.

Машинист с помощником тоже угощались. А когда пассажирам требовалось выйти — предусмотрительно снижали скорость.

— Вот спасибочки! — благодарили пассажиры, в том числе и женщины, и резво прыгали под откос.

Гумарова закрывала глаза и радовалась, что ей сходить на конечной.

«...Уголь, бензин, соль, цемент, автомобили и другие вещества в северные поселки доставляются летом по рекам и по морю. Таким же способом туда могут проникнуть и путешественники».

В Анадырь автомобильной дороги нет. Железная дорога также отсутствует. Зато из Владивостока в Анадырь ходят пароходы... И Оксана отправилась в порт. Нашла диспетчерскую, где узнала, что нужное ей судно как раз заканчивает погрузку.

— Ах ты господи! Опаздываю! — закричала Оксана и бросилась к причалу. Грудью отпихнула вахтенного. — Пропустите к капитану! Срочное сообщение!

Капитан сидел на корме, подставив лицо солнцу. Загорал. На бедную студентку отреагировал без особого энтузиазма:

— Людей перевозить не положено.

— Ну как же! — возмутилась Оксана. — У вас ведь команда есть, и сопровождающие груз тоже с вами плывут...

— Не положено, — упрямо гнул свою линию капитан. Он хотел денег и тишины.

Но у Оксаны тоже были принципы. Тем более что Антон Кротов в своем трактате сообщил, что для судна с грузом 3000 тонн лишние 60 кг — сущий пустяк. И перевозка дополнительного человека не должна стоить ни копейки.

Капитан про существование автостопного гуру не знал. И уж тем более не читал его трактатов. Поэтому он еще раз повторил «не положено» и прикрыл веки, дав понять, что аудиенция закончена.

Оксане ничего не оставалось, как спрятаться среди каких-то канатов. Обнаружили ее уже в открытом море.

— Капитан, капитан, улыбнитесь! — орала от страха Гумарова, когда ее за ногу тащили на палубу. — Ведь улыбка — это флаг ко-ра-бля-а-а!..

«...Большинство мудрецов, путешествующих автостопом — как по СНГ, так и по Европе, — на все про все (включая питание) тратят (в переводе на доллары) $1 — 2 в день».

Гумарова за время своего круиза не потратила ни копейки. Ее кормили водители, ее кормили случайные попутчики... А особенно хорошо она отъелась во время длительного морского путешествия — капитан оказался хлебосольным хозяином, подтвердив тем самым слова незнакомого ему Антона Кротова: «Мир добр, и умереть с голоду вам не дадут».

Вот и Гумарова с голоду не умерла. Более того, прибыв в Анадырь и пересчитав свои сбережения, она поняла, что подаренных денег хватит на обратный авиабилет в Москву. Возвращаться в столицу автостопом уже не хотелось — все и так было ясно.

Было ясно, что огромную страну нашу — от Охотского до Балтийского моря — можно проехать за две недели.

Было ясно, что хороших людей у нас гораздо больше, чем людей плохих.

А еще Оксане Владимировне Гумаровой наконец-то стало ясно, что именно надо было отвечать в школе на набивший оскомину вопрос: «За что автор любит свою Родину?»

Наталья РАДУЛОВА