Барышня-крестьянка. Чему учат французов в школе? Вранью...
МИФЫ
Один из устоявшихся мифов не только во Франции, но и во всей Европе такой: «Девушка-крестьянка (Жанна д'Арк) спасла независимость Франции».
Как-то в нашу редакцию зашел Мартин Дазмаро, журналист из Франции, и я не удержался и задал ему три вопроса:
1. Как может патриотка Франции с дворянской фамилией д'Арк, то есть «из Арка», родиться в деревне Домреми, как гласит учебник французской истории, на территории ненавистной Бургундии, в то время германоязычной?
2. На каком, интересно, скотном дворе «крестьянка» приобрела такие аристократические навыки, как верховая езда и фехтование? Как свидетельствуют хронисты, меч себе она выбирала очень придирчиво, с какой-то особой заточкой.
3. Где в чумной, завшивленной и погрязшей в неграмотности Франции времен Столетней войны крестьянка могла обучиться читать и писать? А между тем известно, что и ультиматумы англичанам, и отречение от «ереси» на суде Жанна писала сама.
— Так кто же она? — спросил изумленный француз.
— Скорее всего, баронесса д'Арк, наследница замка в излучине одноименной реки юго-восточнее порта Кале. Если вторгаться во Францию с севера, то Арк не обойдешь, так же, как Брест или Смоленск, если вторгаться в Россию. Может быть, родственники Орлеанской девы стали первыми жертвами интервентов, отсюда и ее ненависть к англичанам...
Мартин мне не поверил. Вернее, сделал вид, что не верит. Еще вернее — сказал почти шепотом, что, несмотря на всю логичность изложенного, гражданину Пятой республики в это верить нельзя и даже никаких архивно-исторических изысканий проводить нельзя: что же тогда будет с нашим национальным самосознанием?!
Миф об Орлеанской деве родился через двадцать пять лет после ее казни, родился сверху, по инициативе короля Карла VII, возведенного на престол именно Жанной. На первый взгляд это акт благодарности, памятник нерукотворный, но... с точки зрения права того времени баронесса д'Арк была военной, государственной и религиозной преступницей.
Она вела сепаратную войну с герцогом Бургундским (с которым Карл заключил мир), не подчинялась приказам законно коронованного монарха, содержала, по сути, незаконное вооруженное формирование численностью в двенадцать тысяч человек, заказывала молебны в свою честь, протягивала рыцарям руку для поцелуя только в том случае, если они преклоняли колено... За что же королю ее благодарить созданием легенды?
Дело в том, что трон Карла VII никогда не был прочен. Уже подрос его сын, будущий король Людовик XI, несмотря на молодость, замешанный в нескольких заговорах против отца. И не один только он рвался к престолу, авантюристов в политике всегда было много. А самое пикантное в том, что претендентами на престол могли быть... дети Жанны д'Арк!
Дело в том, что в биографии Жанны был один странный эпизод: после неудачного рейда на Париж Орлеанская дева исчезла из политической жизни... На сколько вы думаете? Ровно на девять месяцев! Вывод напрашивается сам собой — у нее могли быть дети, и не дай бог королю, если мужеска пола.
Пришедшие в свое время под белое знамя д'Арк младшие дети мелкопоместных дворян были теперь мужчинами в полном расцвете сил, жаждали своей доли власти и вполне могли привести сына легендарной «девственницы» на престол. Замалчивать события недавней истории было невозможно, следовательно, нужно было обосновать незаконность притязаний на власть, перечеркнуть факт дворянского происхождения возможного претендента на трон. Так и появилась «девушка из народа».
И вот простым французам уже более пятисот лет приятно осознавать, что они не «твари дрожащие» перед герцогами де гизами, маршалами фошами, президентами, а «право имеют», ведь они — сила, делающая историю, — народ. Есть ведь прецедент народный — Жанна.
Этим грешат не только французы. Когда фермер из окрестностей Ноттингема встречает лондонский экспресс «Робин Гуд», он забывает, что на самом деле барон Робин Локсли вовсе не был благородным разбойником, потомком которого называет себя каждый второй в Ноттингемшире. Он был самым непримиримым противником объединения Англии и претворял в жизнь политику террора против чиновников короля.
Или еще пример: если сказать жителю Киева, что первая самовластная правительница этого древнего города, княгиня Хельга (в русской транскрипции Ольга), отнюдь не была добродетельной и богобоязненной, что она организовала убийство своего сына — князя Святослава из-за изменения политической ориентации с Хазарского каганата на Византию, киевлянин не захочет вас слушать.
Впрочем, в нашей истории мифов тоже хватает. Один Александр Невский — садист и изувер, причисленный церковью к лику святых, — чего стоит! Впрочем, это уже другая история...
Кирилл КОЛИКОВ
ЛЕГЕНДА О ГОРОВЦЕ
Этот случай был описан в «Книге для чтения» для третьего класса. Так и назывался — «Горовец»
«Возвращаясь с задания, Горовец заметил группу вражеских бомбардировщиков. Он резко развернул свою машину и один отважно бросился в гущу фашистских самолетов. Первой же очередью он сбил флагмана. Затем упали на землю второй и третий самолеты. Строй неприятельских машин распался, они стали рассредоточиваться. Но Горовец снова и снова дерзко нападал. В этой невиданной схватке он сбил девять бомбардировщиков! По пути на свой аэродром Горовец попал под неожиданный удар четырех вражеских истребителей. Его самолет был подбит и врезался в землю.
А.К. Горовец — единственный в мире летчик, сбивший в одном бою девять вражеских самолетов. Так дрались наши истребители».
Как на самом деле дрались наши истребители, при тройном численном превосходстве несшие втрое же большие потери, разговор отдельный. Но в истории с Горовцом есть одна странная деталь: дело в том, что описание-то боя есть, но никаких документов, подтверждающих его, нет.
Для того чтобы сбитый вражеский самолет попал советскому летчику в летную книжку, формально нужно было выполнить несколько условий. Победу должны были подтвердить свидетели в воздухе или на земле, нужно было представить обломки сбитого самолета или фотографию места его падения. На практике все было, конечно, не так строго. Герою-североморцу Сафонову, например, записали в последнем бою три сбитых только по словам из радиодоклада: «двоих трахнул, бью третьего». Хотя реально в том бою немцы потеряли лишь один бомбардировщик и его, видимо, сбил другой пилот, Покровский.
Но в случае Горовца нет даже радиодоклада — рация на самолете отказала. Рапорта погибший летчик тоже составить не мог. Нет свидетелей в воздухе — Горовец вступил в бой один. Нет и на земле — впрочем, и не может быть, никто не в состоянии проследить до конца за боем, растянутым на 30 километров минимум. Откуда же взялись девять самолетов? Неужели сведения о них любезно предоставило немецкое командование? Это вряд ли, как говаривал красноармеец Сухов. Потому что в тот день 2-я и 77-я эскадры немецких бомбардировщиков, поддерживавших группу армий Юг, потеряли лишь пять машин. Два пикировщика из 77-й эскадры были сбиты истребителями, еще два — зенитным огнем, и один разбился из-за отказа мотора. Еще пять машин получили тяжелые повреждения: два — от истребителей, три — от огня зениток. Это огромные потери — только за один день почти десятая часть техники.
Итого — НА ВСЕМ ФРОНТЕ потеряно от истребителей два пикировщика, девять из которых приписаны Горовцу. Кстати, другими нашими пилотами в этот день заявлено почти сто сбитых юнкерсов...
ЛЕГЕНДА О МАРИНЕСКО
В жестокий шторм подводная лодка под командованием А.И. Маринеско потопила чудо-корабль
«В жестокий шторм около 23.00 подводная лодка «С-13» под командованием А.И. Маринеско потопила в Данцигской бухте на глазах кораблей охранения 9-палубный чудо-корабль, последнее слово техники — фашистский лайнер «Вильгельм Густлав», на борту которого из Кенигсберга уходил цвет фашистского подводного флота: 3700 офицеров, экипажи для 70 — 80 новейших подводных лодок 26 серии. На лайнер погрузились высокопоставленные чиновники (22 гаулейтера земель польских и восточно-прусских), генералы и высшее командование, а также вспомогательный женский батальон (эсэсовки, надзирательницы в концлагерях) — 400 человек. Подвиг моряков-подводников был назван «атакой века».
В Германии, как и после Сталинграда, был объявлен трехдневный траур. Командир конвоя был расстрелян по личному приказу Гитлера. Капитан Маринеско был объявлен его личным врагом. Командир дивизиона подводных лодок А. Орел представил Маринеско к присвоению звания Героя Советского Союза, а экипаж лодки — к присвоению почетного звания Гвардейский. Ни первого, ни второго сделано не было из-за дисциплинарного проступка командира накануне выхода в море. Лишь в 1990 году Маринеско посмертно был удостоен заслуженной им награды».
Вышеприведенная цитата из «Истории Великой Отечественной войны» — не просто ложь. Это ложь преступная. Потому что атакой века потопление «Вильгельма Густлава» можно считать лишь с одной стороны — никогда еще столь малочисленное подразделение не уничтожало за один раз такого количества людей. Даже в знаменитой бомбардировке Дрездена, когда было убито 25 тысяч жителей, участвовали несколько тысяч летчиков.
Что же за корабль потопил Маринеско и кто на самом деле находился на его борту?.. Заложенный 5 мая 1937 года в Гамбурге «Вильгельм Густлав» не был местом отдыха для элиты рейха. Судно строилось обществом «Сила через радость» для активистов германского «Рабочего фронта» — аналога наших профсоюзов. С началом Второй мировой его переоборудовали в госпитальное судно, а в конце 1940 года — в плавучую «учебку». На корабле разместились курсанты 2-го батальона 2-й учебной дивизии подводного плавания и их преподаватели-офицеры. В советских сообщениях именно им, имевшим в лучшем случае теоретическую подготовку, предстоит превратиться в «элиту подводного флота рейха». Из числа находившихся на борту мужчины составляли 1400 человек, женщины — 2000 и дети — 3100.
Вечером 30 января теплоход вышел навстречу своей судьбе. Из охранения у него был только эсминец «Леве». 11 января 1945 года покинула базу и подводная лодка «С-13» под командованием Маринеско. Видимо, это была единственная «штрафная» подводная лодка в истории флота: возвращаться без победы командир права не имел. Дома его ждал трибунал — в новогоднюю ночь Маринеско с товарищем покинули борт, вернувшись лишь через трое суток, да еще и успели «повыяснять отношения» с местным населением. Случай был далеко не первый: еще в 41-году Маринеско был исключен из кандидатов в члены ВКП(б) за пьянство. Но командующий Балтфлотом решил, что в то время, когда на всем флоте оставалось лишь пятнадцать лодок, отдавать Маринеско под трибунал неразумно. Поэтому суд заменили возможностью «искупить вину в предстоящем походе».
До этого похода Маринеско похвастаться было особенно нечем. В его активе был лишь поврежденный рыболовный траулер «Зигфрид». Тем более понятна ярость, с которой он рвался в бой. В 21.10 30 января «С-13» обнаружила «Густлав». Корабль шел по прямой, с включенными навигационными огнями. Эсминец «Леве», не выдержав шторма, отстал к тому времени от него на несколько миль. Первая атака была неудачной. В течение двух часов лодка преследовала ничего не подозревающий теплоход, который даже не пытался маневрировать. Вторая атака по сути в полигонных условиях не могла не быть успешной. В 23.08 три торпеды из четырех поразили лайнер.
Как только стало понятно, что корабль обречен, на палубах началась жуткая давка. Спасательные средства лайнера не были рассчитаны на такое количество пассажиров. Правило «женщины и дети — вперед» сослужило здесь плохую службу: расписанные по шлюпкам в качестве гребцов и рулевых матросы лайнера в большинстве погибли при взрыве.
На подоспевшем «Леве», подобравшем из воды более 1000 человек, больше не было места. Другие корабли смогли подойти к месту трагедии лишь через два с половиной часа. За это время большинство тех, кто находился в ледяной воде (температура воздуха была минус 18), захлебнулись или умерли от переохлаждения. Люди продолжали умирать даже после того, как их доставали спасательные суда.
Не считая женщин и мужчин, в ледяной воде погибло почти 3000 детей.
Гитлер воспринял сообщение о трагедии «Вильгельма Густлава» удивительно равнодушно. Ни в какие списки врагов Маринеско не попадал. Траур тоже не объявлялся, да и не мог объявляться — о гибели теплохода официально сообщено не было. И капитан Петерсен, и командир сил охранения Леонхардт не были расстреляны и дожили до
9 мая 1945 года.
А Маринеско вскоре после войны сняли с лодки за пьянство. В 1949-м он получил небольшой тюремный срок, а в 1963 году умер.
ЛЕГЕНДА О ГАСТЕЛЛО
Подвиг этот стал образцом мужества и самопожертвования, имя героя — нарицательным
Как писали политруки, «26 июня 1941 года капитан Гастелло получил приказ нанести удары эскадрильей по танковым колоннам врага на дороге в районе Молодечно — Радошкевичи. В тяжелых условиях грозовой ночи эскадрилья безошибочно вышла на цель и разгромила немецкую танковую колонну. Но по выходе из боя снаряд вражеской зенитной артиллерии попал в самолет Гастелло и пробил бензобак. Самолет загорелся. Сбить пламя не удалось. Капитан Гастелло и его экипаж направили пылающий самолет на колонну вражеских танков и автомашин...»
Человека, который на самом деле совершил этот подвиг, звали Александр Маслов. На том месте, где сейчас стоит 70-пудовый гастелловский бюст, некогда покоились останки Маслова и его экипажа.
А сам Гастелло, позабытый всеми, покоится в совсем другой могиле — с надписью «неизвестным летчикам». Останки еще двух, бывших тогда с ним, до сих пор не найденные, тлеют в белорусской земле.
...Это был пятый день войны. Через день падет Минск, армии прорываются из окружения, вывести их надо любой ценой. Задание 207-му дальнебомбардировочному полку — бомбить живую силу и технику противника.
Конечно, они заранее были обречены. «ДБ-3ф», на которых они летали, — тяжелые машины, для бомбардировки городов и заводов в глубоком тылу. А их бросают на колонны с танками, без прикрытия истребителей. Гибло по 15 экипажей в день. Через две недели от полка не осталось ничего.
Утром вылетело звено под командованием капитана Маслова. Над целью командира подбила зенитка, самолет загорелся. Маслов дал команду «парашют» и развернул горящую машину на колонну, хотел таранить. Не попал — горящий самолет упал в поле.
Спастись никому из экипажа не удалось — высота была мала. Местные жители достали летчиков из обломков, похоронили наскоро.
Через несколько часов бомбить вылетело звено Гастелло. Командирская машина с задания не вернулась. А вскоре появляется доклад ведомых Гастелло — Воробьева и Рыбаса. Они якобы видели, как пылающий самолет командира врезался в гущу немецких танков. То, что Воробьев прибыл в полк только 10 июля, уже никого не смущало. У страны было трудное время. Стране нужен был подвиг. Стране нужны были образцы для подражания. А Маслова сочли пропавшим без вести.
В 1951 году, в ознаменование героической даты уже практически обожествленного Гастелло, Советом министров БССР останки героев решено было перезахоронить, а обломки разбившегося самолета выставить в музее. Выехали на место подвига (то, что самолет упал «на фашистскую колонну» в 200 метрах от дороги, никого не смутило). Вскрыли могилу. И застыли, словно громом пораженные.
В могиле народного героя Гастелло «нахально» лежали Маслов и его экипаж. И героем, судя по всему, выходил он, а не Гастелло.
Но менять что-либо в истории было уже поздно. Останки Маслова из могилы в сквере вынули и еще раз перезахоронили — на общем кладбище. А там, где он раньше лежал, поставили огромный гастелловский бюст. На месте неудавшегося московского тарана поставили еще один монумент, тоже Гастелло. Обломки самолета Маслова увезли в Минск, в Белорусский государственный музей истории войны и стали там экспонировать как самолет Гастелло.
Родственникам Маслова велели помалкивать. А дело Маслова в архиве уничтожили.
А все то время, пока о нем пели песни пионеры, сам Николай Гастелло лежал в никому не известной могиле с надписью «неизвестным летчикам». Через три часа после тарана Маслова его подбили над деревней Мацки, что в 20 километрах от места падения масловского самолета. На пылающей машине Гастелло ходил еще и еще раз над дорогой, шерстя немцев из пулеметов. Это на тяжелом дальнем бомбардировщике! Бомб уже не было.
...Финал этой истории все-таки довольно оптимистичный. В 1996 году власть наконец-то Маслова признала. Указом президента № 636 «За мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками» весь экипаж посмертно был награжден званием Героя России. Опять общие формулировки, о таране — ни слова... Получили награды и члены гастелловского экипажа. Здесь решили почему-то обойтись орденом Отечественной войны.
Но до сих пор на месте подвига Маслова стоит памятник Гастелло. И до сих пор Николай Гастелло, совершивший к досаде историков не тот подвиг, который был нужен, лежит в скромной безымянной могиле.
А легенды живут...
Дмитрий НАЗАРОВ
|