ХОЛОСТЯКИ — ЛЮДИ ДЛЯ КАРЬЕРЫ ПОТЕРЯННЫЕ

Балалайкин и К0 по Салтыкову-Щедрину — как будто все написано только что, а не сто с лишним лет назад. Те же проблемы в стране, те же люди. Тот же чиновничий беспредел. Россия не меняется

ХОЛОСТЯКИ — ЛЮДИ ДЛЯ КАРЬЕРЫ ПОТЕРЯННЫЕ

Виктор Геращенко — настоящий зубр банковского дела. Геракл. Признанный во всем мире крупнейший специалист с безупречным авторитетом. В родном отечестве его тоже признают, даже недруги — деваться некуда. Однако делают это как бы сквозь зубы. Его едкие, подчас ядовитые и всегда обоснованные высказывания обо всем на свете сделали свое дело: Геращенко раз десять выгоняли с работы и раз десять униженно просили вернуться обратно — без него обойтись не могут. Равного ему корифея в стране нет. Три года назад он в четвертый раз, как сам он шутит — «по глупости», возглавил главный банк страны. О его предшественнике Сергее Дубинине уже никто и не помнит, а о нем не забывали никогда.

Во-первых, он знает правила игры и никогда не приближался к власти вплотную, тем более ни разу не пошел с ней на прямой конфликт. Плывет ни по, ни против течения, а всегда в нужном ему направлении. Во-вторых, его «кредитная история», это отмечают самые дотошные «копатели», безукоризненна. Никаких коробок из-под ксероксов, мабетексов или 2% за ним никогда не числилось. Он неуязвим. И, в-третьих, он специалист международного класса. Из российских банкиров его одного мировые финансисты воспринимают всерьез и полностью ему доверяют. К тому же во всем мире банкир — профессия наследственная. Из наших только он банкир во втором поколении.

Геращенко — уходящая натура. Пройдя фундаментальную школу советской номенклатуры, он прекрасно усвоил ее уроки и на нынешние кремлевские игры смотрит со снисходительной усмешкой, а на олигархов, перетягивающих одеяло, — вообще как на мышиную возню, с брезгливостью. Человек «старой закалки», он практически единственный, кто легко и органично вписался в новый финансовый менеджмент, оставив далеко позади молодых акул из Гарварда. А чувство юмора, готовность посмеяться и пошутить вообще разительно отличают его от коллег новой генерации. От этих улыбки, а уж тем более шутки, не дождешься. Мертвенная серьезность, почти угрюмость их вида, зацикленность на самих себе резко контрастирует с веселыми и хитрыми глазами Геращенко, живо реагирующими на окружающий его мир.

Как и положено настоящему банкиру, умеренность и сбалансированность во всем — главное качество Геращенко. Даже в том, что касается деторождения. Бывший банкир, а ныне замминистра финансов РФ Сергей Колотухин, отец двух дочерей, твердо убежден, что у банкиров могут рождаться только девочки. Несколько лет назад он специально проводил исследование на международном семинаре по торговому финансированию. Опросил представителей почти всех западных банков — 90% банкиров оказались отцами исключительно дочерей. Такова статистика, считает замминистра, от нее не уйдешь. Выбивались из нее только двое россиян — Юрий Пономарев из Внешторгбанка и Виктор Геращенко: у них и по сыну и по дочке. Люди сверхсбалансированные.

Главный банкир страны — человек светский, в смокинге ему привычно, он всюду нарасхват, приглашают на премьеры, презентации, приемы, его обожают в посольствах. В конце ноября, например, ходил на дегустацию чилийских вин. К нему выстроилась очередь из послов и других очень важных персон — не дали толком и вина распробовать, всем хотелось пообщаться.

Нынешний год для Геращенко был непростой — в стране шли страсти вокруг либерализации валютного законодательства. Летом, когда принималось решение о снижении норматива обязательных продаж валютной выручки с 75% до 50%, он был резко против. Считал, что это будет мешать главной задаче Центробанка — увеличивать золотовалютный запас России. В 2000 году он вообще просил правительство повысить этот норматив до 100%. Но его не послушали, сославшись на огромный приток валюты в страну в связи с взлетевшими тогда мировыми ценами на нефть. Сегодня, когда ситуация с нефтью резко поменялась, планы по дальнейшей либерализации валютного рынка вообще несвоевременны. Он и так либерализован дальше некуда, считает Геращенко. Только-только, в конце этого сентября, ЦБ предоставил всем гражданам, мечтавшим после августа-98 открыть счета в иностранных банках, реальную возможность. Теперь делать это можно в 34 странах без всякого на то разрешения ЦБ.

И опять мало. В ближайшее время на рассмотрение правительства будет вынесен законопроект о валютном регулировании и контроле, подготовленный Российским союзом промышленников и предпринимателей. Бизнесмены торопятся, им хочется развязать себе руки, потому что, по их словам, инвесторов сдерживает только это. Однако главный банкир считает, что в этом деле нельзя спешить. А учитывая внешнеэкономическую конъюнктуру, просто вредно. Ничего хорошего закон не принесет, только увеличится и без того огромный отток капитала из страны да уменьшится поступление валютной выручки. Бюджет-2002 может зашататься. Оппоненты Геращенко говорят, что он «сгущает краски». На Западе наших, непонятно как нажитых, капиталов вовсе не ждут с распростертыми объятиями. В ответ на российскую валютную либерализацию европейские страны и США могут ужесточить свое законодательство. После 11 сентября респектабельные банки совсем не заинтересованы в притоке на свои счета сомнительных денег.

Но РСПП поддерживает Минэкономразвития. Наверняка его поддержат и депутаты. Многие, особенно думцы, мечтают превратить ЦБ в филиал Минфина, сделав его ручным. Их давно раздражает независимый банк вместе со своим свободолюбивым председателем. В прошлом году им так и не удалось провести свои поправки к закону «О Банке России», лишающие ЦБ многих его функций, — Геращенко все отбил, не дал свое детище в обиду. Сегодня он готовится к новому бою. Так или иначе обсуждать серьезные темы Геращенко согласился только после того, как «окончательно разругается с Думой: недели через две, когда будет ясность». Но на темы несерьезные, про жизнь поговорить можно и сейчас.

— Виктор Владимирович, вы когда первый раз появились в ЦБ?

— Первый раз — перед войной, весной 1941 года. Мне тогда было три с половиной года, отец был зампредом Госбанка и привел меня однажды с собой в воскресенье на работу, в здание на Неглинной. С тех пор, видно, и прикипел.

— Вы с деньгами легко расстаетесь?

— Если вещь нужная мне — я заплачу сколько надо. Но покупать лишнее, ненужное никогда не буду. Меня этому отец еще в детстве научил: не делать бездумных покупок. Деньги нужны, чтобы чувствовать себя комфортно. Если мне нужен, например, хороший костюм, я его куплю. Но на второй, лишний, деньги выбрасывать не буду. И другим на ненужное денег никогда не дам.

Тратить просто так, на красивые вещи я не привык. Меня ими не удивишь. Я за границу попал в 1963 году, в Лондон. Мне было 26 лет, я там работал в Московском народном банке. С тех пор всего насмотрелся.

— Если вы запомнили себя в три года, то наверняка помните и свою первую любовь?

— Первой была Симона Синьоре. Я как увидел ее на экране, так сразу и влюбился. Но потом было уже не до нее. Поступил в финансовый институт и на первом же курсе приглядел свою будущую жену, но подруливать к ней начал только на третьем курсе — все присматривался. Сейчас уже сорок лет, как мы женаты. У нас двое детей, четверо внуков.

Мне повезло в этом смысле. В жизни мужчины роль женщины — основная. От нее очень многое зависит — и карьера, и уверенность, и здоровье, и как он сам себя чувствует в душе. Семья дает человеку ощущение не только внутренней, но и внешней организованности, порядка. Во всем должен быть прежде всего порядок. Мужчине необходимо быть ответственным за кого-нибудь — за жену, детей. На мой взгляд, холостяки, люди-одиночки для карьеры совершенно потеряны. А банкир-холостяк — это вообще несолидно.

— Вы живете в Москве или за городом?

— Я не помню, когда последний раз ночевал в Москве. С 1994 года живу за городом, под Мытищами. У меня 30 соток земли и двухэтажный дом. Он просторный, есть подвал, бильярдный стол. Места всем хватает, даже коту, попугаю и собаке в будущем. Вот сейчас собираюсь в отпуск, буду там отдыхать, начну снова лыжи осваивать, благо снег выпал.

— А как же с Думой ругаться?

— А что здесь ехать-то? На машине всего ничего. Сделал свое дело, и обратно — в тишь и благодать.

— Машины любите?

— Очень люблю, с детства. Переездил почти на всех иномарках — «мерседес», «тойота», «вольво», «паджеро» — со счета сбился, на скольких.

— А еще что любите?

— Много чего. Хорошее красное вино, например. Виски. Люблю хороший ужин в хорошей компании. Люблю кино, театр.

— Что видели в последний раз?

— Ходили всей семьей, с внуками, на премьеру в «Современник» — «Балалайкин и К0» по Салтыкову-Щедрину. Сергей Михалков сделал инсценировку более двадцати лет назад. Ее сначала Товстоногов поставил, а потом и «Современник». Сейчас вот снова поставили. Режиссерами выступили Валентин Гафт, Игорь Кваша и Александр Назаров. Гафт с Квашой и главные роли сыграли.

— Понравилось?

— Первая часть, на мой взгляд, немного затянута, а потом ничего, разыгрались. Но главное — как будто все написано только что, а не сто с лишним лет назад. Те же проблемы в стране, те же люди. Тот же чиновничий беспредел. Россия не меняется.

— Вы часто ходите на всякие светские приемы, презентации. Вы это любите?

— Не могу сказать, что люблю, но есть определенные обязательства, деловой этикет. И потом, это помогает в работе, сразу можно встретиться с нужными тебе людьми, поговорить. А иностранцам это вообще необходимо, особенно посольским. Им важно получить информацию из первых рук, что называется.

— Вы так бегло говорите по-английски — это еще с тех времен, с первой работы в Лондоне?

— Учить начал еще в Москве. А потом в Лондоне, в языковой среде уже осваивал, что называется. За сорок лет со столькими иностранцами провел переговоры, что тут кто хочешь бегло заговорит. Но вообще, конечно, к Англии у меня чувство особое, как к первой любви. Об англичанах говорят, что они чопорные, холодные люди. Это не так. Просто они никогда не будут навязываться, а если их попросить о чем-то, то всегда помогут, посоветуют. Они очень отзывчивые и надежные люди.

— Многие говорят, что у вас очень острый и злой язык. Вы с этим согласны?

— Что острый — да, согласен. А насчет злого — это неправда. Я человек совершенно не злой, и к большинству людей у меня отношение ровное. Конечно, ко многому я отношусь с юмором, иначе невозможно. Стараюсь во всем находить позитив. Но только не в работе, там излишний оптимизм — это путь к банкротству.

— Кстати, о банкротстве. Можно все-таки один вопрос на серьезную тему: когда после Нового года Европа перейдет на евро, это как-то повлияет на наши рубли и доллары?

— Нет, практически никак не повлияет. Может, придется слегка поволноваться тем, кто держит сбережения в немецких марках. Их ведь больше не будет в обращении. И то только поначалу, пока все не стабилизируется.

— А вы где будете встречать Новый год?

— Как всегда, всю жизнь — с семьей, дома. Под Москвой. Я же говорю, семейные традиции — двигатель прогресса.

— Вы прямо как Энгельс!

— Не последний, между прочим, был человек...