Размышления о том, почему Европа «поправела»
КАЖДЫЙ ПРАВЫЙ ИМЕЕТ ПРАВО?
Пима Фортейна убили ранним вечером 6 мая. Садясь в машину, 54-летний лидер голландских правых задержался, чтобы пожать руку подошедшему мужчине. Неожиданно тот выхватил револьвер и выпустил в политика шесть пуль. Случилось это в тихом пригороде Амстердама — мегаполиса, на треть заселенного иммигрантами, против которых Фортейн метал громы и молнии. Но его убийцей оказался 32-летний коренной голландец Волькерт ван дер Грааф, убежденный вегетарианец и борец за права животных. Знакомые считали его тишайшим человеком, не способным убить и червяка. И червяка он действительно не тронул бы. Грааф сумел скрыться с места преступления, однако спустя несколько часов без сопротивления сдался полиции.
В те же часы в Париже на улицы вышли ликующие толпы. «Мы победили», — скандировали демонстранты, празднующие победу над «чудовищем» Ле Пеном, который привел французских правых к небывалому успеху на выборах и опасно приблизил к олимпу власти. Привычный имидж «фашиста» сыграл свою роль, и во втором туре президентских выборов Ле Пен бесповоротно проиграл Жаку Шираку. Теперь его противники ликовали — вместо того чтобы задуматься: в чем причина «поворота вправо», вот уже не первый год одолевающего европейский политический корабль?
КТО ТАМ ШАГАЕТ ПРАВОЙ?
После краха нацизма Европа полевела всерьез и надолго. Одного подозрения в профашистских симпатиях было достаточно для краха репутации политика. В большинстве стран закон запрещал пропаганду фашистских идей, под которыми понималось сочетание национализма, расизма и антикоммунизма. Правда, маргинальные ультраправые партии существовали почти везде, но у большей части общества они вызывали отторжение. Даже бравый ветеран-десантник Жан-Мари Ле Пен, создавший в 1972 году свой Национальный фронт, ни разу не получал на выборах больше 7% голосов. Либеральные СМИ надолго запугали обывателя собирательным образом «неофашиста» — то ли недобитого концлагерного надзирателя, то ли прыщавого скинхеда с бейсбольной битой.
Многие годы на европейской шахматной доске разыгрывались чинные партии социал-демократов и христиан-демократов, которые перекидывали друг другу власть, как теннисный мячик, немало преуспев в насаждении терпимости, политкорректности и культуры дискуссий. Однако в конце 90-х началось нечто странное. То в одной, то в другой стране Евросоюза крайне правые выныривали из политического небытия и получали массовую поддержку. Первый тревожный звонок прозвучал в Австрии, где на парламентских выборах 2000 года второе место завоевала ультраправая Австрийская партия свободы, а ее улыбчивый лидер Йорг Хайдер стал заместителем канцлера. После этого Австрии объявили бойкот как «паршивой овце» в европейском стаде. Однако вскоре та же история повторилась в Норвегии, где весной 2001-го 15% голосов на выборах получила ультраправая партия прогресса во главе с Карлом Хагеном.
Следом была Дания, где Партия прогресса домохозяйки Пии Кьерсгор завоевала 16% парламентских мест. В Бельгии набирает силу Фламандский блок во главе с Филипом Девинтером, старательно подражающим Ле Пену. Даже в Британии, где фашистов сроду не жаловали, одна из националистических партий летом 2001-го завоевала места в нескольких городских советах. В Германии базой неофашистских организаций стала территория бывшей ГДР, где особенно велика безработица. Именно там «бритоголовые» чаще всего убивают и калечат иностранцев, а на последних земельных выборах в Саксонии они получили 13% голосов. Похожая картина в бывших «братских» странах — Польше, Чехии, Венгрии. В Италии в правительство Берлускони входит Лига Севера, выступающая за изгнание из страны «нежелательных иностранцев». Есть места в парламенте у Национального альянса, возглавляемого внучкой Муссолини, — его поддерживает 5% итальянцев. В соседней Швейцарии правая Народная партия крупного бизнесмена Кристофера Блохера имеет поддержку 23% избирателей.
Ударом грома для почивающих на лаврах либералов стал успех Ле Пена на выборах президента. 17% французов — почти шесть миллионов — поддержали призывы бывшего десантника выйти из Евросоюза, закрыть границы для иммигрантов, восстановить смертную казнь. Никогда еще Национальный фронт не имел такой поддержки в массах. Хотя во втором туре 5 мая Ле Пен не набрал новых процентов, его популярность наверняка будет расти — ведь причины, породившие ее, вряд ли удастся устранить до следующих выборов. Голосование непоправимо разрушило имидж правых как «партии лавочников» — за них проголосовало 25% безработных, 21% пенсионеров, 18% рабочих.
И наконец Нидерланды. Самая свободная и либеральная страна Европы, где наркотики продаются в аптеках, по улицам можно ходить хоть голым, а однополыми браками скоро будут вытеснены обычные. Немудрено, что и вождь местных ультраправых оказался геем, притом бывшим марксистом. Профессор социологии Пим Фортейн получил известность резкими статьями в газетах, потом недолго был лидером партии «Жизнеспособные Нидерланды», был изгнан оттуда и в конце 2001 года возглавил собственный «Список Пима Фортейна». За пару месяцев блок набрал немалую популярность, завоевав 30% голосов на местных выборах в Роттердаме. Причина этого заключалась не только в незаурядности Пима, на ярком фоне которого меркли все прочие политики, но и в том, что он говорил. В отличие от прочих правых профессор горой стоял за свободу и демократию, которым якобы угрожали нахлынувшие мигранты. Особенно он ополчился на ислам, который считал «отсталым» и «нетерпимым». Вовсю пользуясь открытостью Нидерландов, пришельцы покончат с этой открытостью как только смогут — такой вывод для многих прозвучал откровением. «Списку Пима Фортейна» прочили серьезный успех на выборах в парламент, но за девять дней до них прозвучали роковые выстрелы.
Убийство Фортейна вызвало шок в стране. Тысячи его сторонников вышли на улицы, и дело едва не кончилось штурмом здания парламента в Гааге. На выборах партия покойного завоевала 16% голосов, однако среди ее лидеров пока не видно никого, кто был бы способен заменить экстравагантного профессора. Но свято место пусто не бывает — и в Голландии, и во Франции ультраправые уже превратились в «третью силу», дышащую в спину власти.
ЧЕРНО-ЖЕЛТАЯ ЕВРОПА
В борьбе за голоса крайне правые пересматривают свои прежние лозунги. Антикоммунизм уже не актуален, у национализма в условиях единой Европы тоже немного шансов. Остается расизм — точнее, неприязнь к иммигрантам из «третьего мира», хлынувшим в благополучные страны Запада. О том, что эта проблема не надумана, говорит сухая статистика. За десять лет число «перемещенных лиц» во всем мире выросло на четверть и достигло 150 миллионов. В США и Канаду ежегодно прибывают почти 8 миллионов беженцев, в страны Евросоюза — более миллиона. Но если громадные просторы Северной Америки еще далеки от переполнения, то Европа трещит по швам — иммигранты здесь составляют от 3 до 15% населения, и эта доля растет невиданными темпами.
Меньшая часть мигрантов селится на Западе законным путем — находят постоянную работу или воссоединяются с семьями. Большинство приезжают под «крышей» ООН как беженцы из «горячих точек» — Афганистана, Руанды, бывшей Югославии. Стоит одному мигранту получить статус беженца, как следом за ним перебирается вся многолюдная семья, которая на новом месте продолжает активно плодиться. Многие появляются в Европе как гастарбайтеры, но и они не упускают случая закрепиться здесь надолго или навсегда. Множится и число нелегальных мигрантов, которые без видимой цели целыми семьями кочуют по миру в поисках лучшей жизни. Трафик их транспортировки за последние годы так разросся, что доведенные до отчаяния чиновники Евросоюза всерьез предлагают сажать перевозчиков на десять лет. На одну только отправку отловленных нелегалов на родину ежегодно тратятся миллионы, но они возвращаются снова и снова.
Те, кому удалось записаться в беженцы, получают неплохие деньги — до 400 евро. Они пользуются бесплатной медицинской помощью, а их детей отправляют в школы по месту жительства. На днях английский министр внутренних дел Бланкетт посетовал на «засоренность» школ детьми иммигрантов, из-за которой нагрузка на учителей приблизилась к критической, а качество образования резко упало. Та же картина во Франции, где в детских садах лишь треть детей относится к белой расе, а остальные — негры, арабы и азиаты. В прошлом остались и разговоры о жалких грошах, которые платили гастарбайтерам, — сегодня они получают от 60 до 75% зарплаты аборигенов, заполняя все больше рабочих мест. Коренные европейцы не желают работать на заводах или убирать улицы, к тому же население стремительно стареет, поэтому чиновники Евросоюза всерьез планируют в ближайшие полвека принять еще 150 миллионов мигрантов. Но они не учитывают, что уже в следующем поколении многие приезжие бросают работу, предпочитая «доить» и без того трещащую по швам систему социального страхования.
Серьезнейшим следствием иммиграции стала преступность. Ни для кого не секрет, что в некоторые кварталы Парижа, Гамбурга или Бирмингема белому человеку в темное время суток лучше не заходить. Здесь процветают проституция, торговля наркотиками, игорный бизнес. Банды безработных подростков-иммигрантов добавляют хлопот полиции. Как и в России, власти уверяют граждан, что доля «этнической» преступности не так уж велика, умалчивая, что процент правонарушителей среди мигрантов заметно выше. Причина в том, что многие пришельцы исповедуют «племенную мораль», которая применяется только к соплеменникам. К тому же искать счастья на чужбине обычно отправляются самые «продвинутые» и свободные от моральных предрассудков. Зато этих предрассудков хватает у европейских либералов, которые до сих пор взваливают на себя вину за преступления колонизаторов. Боясь обвинений в расизме, власти и стражи порядка долго закрывали глаза на деятельность не только преступных шаек, но и террористов из «Аль-Кайды». Иные либералы и теперь делают все возможное, причем не по заказу «с Востока», а по личной инициативе — чтобы снять все подозрения с бен Ладена, взвалив ответственность за теракты 11 сентября на кого угодно, вплоть до японской мафии; сам Буш еле отмазался от обвинения в преступном бездействии, а то и прямом попустительстве! Хватает таких добровольных адвокатов и у нас: для них обвинить чеченцев в московских, буйнакских или иных терактах сегодня то же самое, что расписаться в сталинизме...
По мере умножения мигрантов они все решительнее наводят свои порядки. Пробным камнем стало дело писателя Салмана Рушди, которого исламисты затравили на глазах у всей Европы. К удивлению либералов, оказалось, что европейское гражданство само по себе не прививает терпимости, уважения к чужим правам и прочих демократических принципов: все это нужно долго и мучительно взращивать. Увы, количество иммигрантов растет куда быстрее, чем их цивилизованность. Дело даже не в потоках новых пришельцев, а в высокой рождаемости прежних — в 2,5 раза выше, чем у коренного населения. По подсчетам французских военных, к 2025 году в армии может остаться лишь 10% белых французов. Заполнив армию, а потом и госаппарат, иммигранты запросто могут прийти к власти в Евросоюзе. Причем вполне демократическим путем — ведь при сохранении нынешних темпов роста миграции уже через полвека здесь будут жить около 300 миллионов афроазиатов и лишь 250 миллионов белых.
ЧТО ДЕЛАТЬ
Единогласно осуждая «расизм» Ле Пена и его единомышленников, западные политики делают вид, что проблемы конфликта цивилизаций вообще не существует. Они легкомысленно уповают на то, что, пожив в Европе, иммигранты смогут вписаться в местное общество. Этот процесс и в самом деле идет — те выходцы из Азии и Африки, которым посчастливилось примкнуть к «среднему классу», быстро теряют интерес к нищим соплеменникам. Характерно, что треть сторонников Фортейна состоит из темнокожих голландцев, которым совсем не нужны новые пришельцы. Увы, большинство мигрантов не имеют ни образования, ни нужных навыков и обречены на роль завистливых иждивенцев. Та же «племенная мораль» может направить эту зависть на акты мести удачливым сородичам, а потом и «зажравшемуся» местному населению. Сегодня, после 11 сентября, многие всерьез опасаются превращения иммигрантских кварталов в очаги терроризма.
Вряд ли кому-то в России стоит злорадствовать по этому поводу — у нас ведь происходит то же самое. Хотя нашу страну трудно назвать оазисом процветания, рядом с ней хватает куда более бедных регионов, жители которых через «прозрачные» границы СНГ бесконтрольно проникают в российский центр. Дело даже не в преступности и политическом экстремизме, а в традиционно высокой рождаемости мигрантов, которая спустя некоторое время начнет ощутимо влиять на демографию. Похоже, эту проблему нам придется решать вместе с Европой. И нас тоже соблазняют двинуться путем ультраправых, то есть выслать всех «инородцев» по месту жительства. Но всем уже давно ясно, что такие меры сами по себе не вылечат экономику, не улучшат демографическую ситуацию, не решат проблему преступности.
Есть еще один выход, предлагаемый многими здравыми людьми, включая покойного Фортейна: тратить деньги не на устройство беженцев в Европе, а на подъем экономики «третьего мира». Тогда, мол, и убегать никто не будет. Однако большая часть миллиардов, вложенных за сорок лет в слаборазвитые страны, пошла на закупку оружия и пополнение банковских счетов местных диктаторов. Нет никаких гарантий, что теперь будет по-другому. С этой оговоркой приходится признать, что Фортейн предлагал все же единственный способ избежать нового глобального конфликта, в котором Западу (включая Россию) придется сражаться на своей территории и со своими собственными гражданами.
Честертон в свое время изрек: «Социализм победит не потому, что он прав, а потому, что не правы его противники». В то время многие были обольщены социализмом — как и замечал Честертон, от противного, — и все же он не победил по причине идейной убогости и эстетического безобразия. Не победят и нынешние правые — ровно по той же причине. Их лидеры, даже такие колоритные, как Ле Пен и Фортейн, отнюдь не рыцари без страха и упрека, а практичные и довольно бессовестные политики. Для реанимации своих обветшавших идей им постоянно необходим враг — не иммигранты, так коммунисты или, еще лучше, евреи. А история учит, что борьба с подобным врагом дорого обходится всем — и забитым во время погромов, и изломанным ненавистью до полной потери человеческого облика.
И все же правые имеют право если не на поддержку, то на внимание — хотя бы потому, что вслух говорят о проблемах, о которых из страха или ложной стыдливости молчат все остальные.
Вадим ЭРЛИХМАН
На фотографиях:
- ПИМ ФОРТЕЙН (ГОЛЛАНДИЯ)
- ЖАН-МАРИ ЛЕ ПЕН (ФРАНЦИЯ)
- ДЭВИД БЛАНКЕТТ (АНГЛИЯ)
- ЙОРГ ХАЙДЕР (АВСТРИЯ)
- ПИЯ КЬЕРСГОР (ДАНИЯ)
- КРИСТОФЕР БЛОХЕР (ШВЕЙЦАРИЯ)
- КАРЛ ХАГЕН (НОРВЕГИЯ)
- В материале использованы фотографии: Reuters, Fotobank, East NEWS