Это не Пелевин и не Сорокин. Все это чистая правда
ЖИВОЕ ОРУЖИЕ
Пик интереса к дельфинам пришелся в СССР на вторую половину 70-х годов. Именно тогда по стране прокатился настоящий «дельфиний бум». В кинотеатрах демонстрировались фантастические фильмы как отечественного, так и зарубежного производства, в которых умные подводные жители входили в контакт со своими двуногими братьями по разуму, на страницах газет и журналов постоянно муссировалась тема дельфиньего интеллекта, а Сергей Капица с телевизионного экрана убеждал народ в том, что до реального контакта человека и дельфина осталось совсем немного времени. Он лукавил, ибо к тому времени довольно полноценный контакт был уже давно налажен.
Интенсивное изучение морских млекопитающих началось во второй половине 50-х годов. Правда, изначально для исследователей главный интерес представлял вовсе не высокий интеллект дельфинов, китовых и ластоногих, а их выдающиеся физические способности. Так было абсолютно непонятно, как удается дельфинам при минимальных затратах энергии развивать под водой скорость до 60 — 70 км/час. Или как эти животные справляются с проблемами декомпрессии. Или как устроен знаменитый дельфиний эхолот. Уж так получилось, что все эти вопросы попадали в зону интересов самого важного ведомства любого государства — военного, а поэтому работы хоть и велись учеными, но под контролем военных, на их деньги и закрывались грифом «Особо секретно». Было абсолютно ясно, что решение хотя бы одной из поставленных задач сразу давало стране огромное преимущество перед противником, а так как противников тогда в мире по большому счету было только два, СССР и США, то стоит ли удивляться, что работы эти шли в двух странах практически ноздря в ноздрю. Правда, была и своя специфика. СССР больше всего интересовала гидродинамика морских млекопитающих, в то время как американцы в основном нажимали на их локационные особенности. Но это и понятно: мы тогда старались противопоставить американским дальним бомбардировщикам наши патрульные подводные лодки, а американцы как раз искали новые способы их обнаружения.
У НИХ
А поскольку эхолокационные способности тесно связаны с мозгом, то и первые работы по дельфиньему интеллекту были опубликованы именно в Соединенных Штатах. В начале шестидесятых годов нейрофизиолог Джон К. Лилли довольно убедительно доказал, что дельфин разумен, более того, его разум как минимум сравним с человеческим. По словам ученого, наши подводные братья не создали за миллионы лет своего существования технологической цивилизации по двум причинам. Во-первых, потому что у них отсутствовали хватательные конечности. И, во-вторых, потому что им такая цивилизация была абсолютно не нужна. У них не было человеческих проблем. Не было проблем с кормом, поскольку его в океане было более чем достаточно. Не было проблем с территорией. И души их не сжигала внутренняя агрессия, так характерная для приматов.
Первой испытуемой была дельфиниха Нотти. Управление военно-морских исследований в Поинт-Мугу, Калифорния, конфисковало ее из лос-анджелесского городского аквариума. В Управлении она содержалась в маленькой емкости с водой. В день над ней проводили до десяти экспериментов, связанных с эхолокацией.
Проблемой дельфиньего интеллекта сразу же заинтересовались те же военные. В головах армейских теоретиков тут же стали прорисовываться контуры победоносных армад дельфинов-камикадзе, снаряженных мощными минами, способными враз отправить на дно вражеский корабль или субмарину. И первая пойманная компанией Marine Mammal Productions Inc. (MМP — главный поставщик морских млекопитающих для американского правительства) и доставленная на обучение в специально созданную компанию Seaco Inc. в Сан-Диего партия дельфинов готовилась именно к этому.
Нет, во время обучения все шло прекрасно. Животные быстро находили необходимую цель, нажимали на «капу» и получали аппетитную свежую севрюгу. Все кончилось первым же боевым крещением «группы». После того как на первых максимально приближенных к боевым условиям учениях один из дельфинов-камикадзе взорвал-таки корабль условного противника, вся остальная группа отказалась «работать». Более того, на несколько дней она отказалась от приема пищи. До сих пор непонятно, чего в этом поступке было больше — траура по погибшему товарищу или протеста против негуманных действий человека.
Феноменальными способностями отличался дельфин по кличке Таф Гай, которого инструкторы ласково называли Таффи. Он участвовал в проекте Sealab II в Ла-Холье, Калифорния, и был известен тем, что понимал практически все, что ему говорили. В принципе инструктор мог отдавать ему команды голосом.
Так или иначе, но от использования дельфинов в качестве «разумных торпед» пришлось отказаться и перепрофилировать их на другой вид деятельности. Каковым стал поиск потерянных при транспортировке или при неудачном пуске торпед. Вот здесь морские твари показали себя во всей красе. Они умудрялись находить зарывшиеся на метр в ил стальные болванки буквально в считанные часы, в то время как тральщики и водолазы тратили на эту же операцию дни и недели.
Следующим шагом было обучение смышленых помощников саперному делу. И тут дельфины показали себя просто блестяще. Они находили спрятанные мины и либо метили их специальными буями-поплавками, либо приводили к ним аквалангистов-поводырей.
Но истинной боевой единицей стали созданные в конце 60-х годов дельфины — истребители аквалангистов. Вооруженные одетыми на нос дротиками, они не оставляли вражескому пловцу практически никаких шансов на выживание. В зависимости от специализации дельфина и поступившей команды он либо поражал аквалангиста своим оружием, либо срывал с него дыхательный аппарат, либо выталкивал подводника на поверхность воды. Именно эти дельфины охраняли во время американо-вьетнамской войны акваторию военно-морской базы 7-го флота США в Камрани. За время боевого дежурства боевыми дельфинами из Системы Mk 6 было уничтожено до шестидесяти вьетконговских аквалангистов, пытавшихся подобраться к американским кораблям.
К началу восьмидесятых годов на службе в ВМС США состояли уже 130 дельфинов. Основные базы дельфиньих войск были оборудованы на Гавайях, в Сан-Диего и в Кий-Уэст. В официальных бумагах такие человеко-звериные соединения именовались marine mammal system («система морских млекопитающих»), или коротко — MMS. Наряду с дельфинами в их состав входили еще и морские львы. В рамках MMS животные распределялись на четыре подгруппы, или «системы». Система Mk 4 занималась поиском и маркировкой неглубоких мин-поплавков. Система Mk 5 комплектовалась исключительно морскими львами и предназначалась для поиска и уничтожения с помощью дистанционного взрывателя мин глубокого залегания (от трехсот до пятисот метров). Mk 6, как уже было сказано, вела борьбу с водолазами и подводниками-диверсантами. И, наконец, Mk 7 искали и маркировали донные мины и потерянные торпеды. Системы делились на «боевые группы», в каждую из которых входили от четырех до восьми животных, один офицер, этакий взводный, и помсостав: тренеры, инструкторы и поводыри-аквалангисты.
Вся эта военно-дельфинья машина держалась в глубочайшем секрете. Только в 1987 — 1988 годах во время войны в Персидском заливе командование США было вынуждено официально признать, что оно весьма активно применяет дельфинов из Сиcтем Mk 6 и Mk 7.
Сейчас из использования дельфинов в военных целях США тайны уже не делают. Напротив, военное ведомство вовсю трубит о том, что оно использует дельфинов-саперов из Mk 4 и Mk 7 в иракской войне. И даже показывает по телевидению кадры, демонстрирующие мастерство своих подопечных. И не обращает ровно никакого внимания на истошные вопли «зеленых» и представителей обществ охраны животных.
У НАС
«Т.Т. №49, узел связи Рубин-2, принято 23.12.70, время 21.40. От Авроры — корреспонденту 2222. В Сан-Диего (США, штат Калифорния) специалисты ЦРУ на экспериментальной базе обучают боевому применению дельфинов. Контакты с инструкторами, выпускающими тех на задания, отдача нужных приказов осуществляются через миниатюрные радиопередатчики, прикрепленные к коже животных».
«В Южном Вьетнаме на военной базе Камрань (бухта Камрань) американцы стали использовать в борьбе с подводными диверсантами дрессированных дельфинов, вооруженных спецоружием (иглами, баллонами с парализующим газом). По предварительным данным, так ликвидировано до шестидесяти пловцов-вьетконговцев, пытавшихся проникнуть к кораблям со звездно-полосатым флагом на рейде. Погибли, по нашим сведениям, и двое непонятно как оказавшихся в акватории янки».
До недавнего времени на обоих этих документах стоял гриф повышенной секретности. И резолюция: «Для сведения, размышления и доклада по инстанциям командованию в/ч 99727, город Севастополь». В/ч 99727 в официальных бумагах именовалась еще как «Площадка 75». Построенная в 1966 году под Херсонесом эта тренировочная база для обучения боевых дельфинов была предметом особой, но сверхтайной гордости Советского флота. Дрессировкой животных, а личный звериный состав части состоял в основном из афалин, которых отлавливали у берегов Гурзуфа, занимались лучшие дрессировщики и ныряльщики страны, такие как Агзам Сабитов и воспитанница Уголка Дурова Ольга Карандеева.
Первым советским боевым дельфином, вернее дельфинихой, стала самка афалина, выловленная в середине 60-х годов военным транспортом «Иргиз». За веселый характер она получила имя Шалунья.
Советские разведчики, пристально наблюдавшие за американскими MMS, волновались напрасно: наши дельфины не только не уступали, но даже в чем-то превосходили своих заокеанских собратьев. В частности, это касалось вооружения. Специально для морских млекопитающих специалисты из ЦНИИ точного машиностроения под руководством представителей знаменитой династии оружейников Симоновых создали целый арсенал, включающий в себя самый широкий набор оружия, — от крепящегося к бутылкообразному носу подводного пистолета до настоящего пулемета. Наиболее успешной разработкой была признана подводная трехствольница, поражавшая пулей 12-го калибра врага на расстоянии до 20 метров.
К работе были подключены ведущие НИИ страны. Под их патронажем здесь прорабатывались программы военного взаимодействия с морскими млекопитающими, носившие красивые названия, — «Манта-I», «Крона», «Калипсо», «Кильватер», «Обхождение» и т.д. Кроме прочего, дельфины здесь получали еще и специальность «сторожа» и «провожатого». «Провожатый» обязан был обеспечивать безопасность военных конвоев, а «сторож», в прямом соответствии с названием, нести охрану водных подступов к оборонным объектам.
В отличие от американских наши дельфины в боевых действиях прямого участия не принимали. Зато охранную службу несли вполне исправно. Одним из главных объектов приложения сил советских, или, как их называли на Западе, «красных дельфинов», была охрана главной военно-морской базы Черноморского флота. Здесь подводные сторожа охраняли как сами бетонные ворота-створки, так и отдельные корабли. Каждая смена несла четырехчасовую вахту, выходя на позицию по специально проложенному каналу у Константиновского равелина. Обнаружив подозрительный объект, дельфин давал об этом знать на пульт оператора, а уж тот решал, что с ним сделать: либо уничтожить объект силами дельфина, либо приказать ему вытолкнуть объект на поверхность, либо послать к месту обнаружения быстроходный катер. Специалисты признавали, что такая охранная система была как минимум в пять раз эффективнее и в два раза дешевле обычной электронной.
Настоящим рекордсменом среди советских дельфинов был афалина по имени Геркулес. Именно Геркулес первым в мировой практике нашел и обозначил потерянную на глубине 51 метра и закопавшуюся в ил торпеду. Еще спустя некоторое время Геркулес отыскал торпеду на глубине 100 метров. А вообще за свою практику им были обнаружены несколько десятков видов потерянных боеприпасов и даже клад с древнефиникийскими монетами.
Успешная практика применения дельфинов заставила командование ВМФ подумать о расширении структуры. Так, в семидесятых на Дальнем Востоке в бухте Витязь появился научно-исследовательский центр, выпускавший для Краснознаменного Тихоокеанского флота «комбинированные биотехнические системы» (именно так в СССР именовались боевые дельфины). Нечто подобное хотели сделать и для Северного флота, однако не учли местной специфики: завезенные на Север дельфины довольно быстро скончались от пневмонии.
После распада СССР, вопреки слухам, центры по подготовке боевых дельфинов не были закрыты, а их питомцы не были выпущены на волю. Более-менее хорошо обстоят сейчас дела с принадлежащей ныне Украине «Площадкой 75», которая, сдав часть своего причала местному рыбному хозяйству, обеспечила питомцев кормом. Несколько сложнее с дальневосточным центром. Однако и там не унывают и не собираются «склеивать ласты». Сейчас полным ходом идет подготовка к переброске учебного центра в район Новороссийска. Кстати, еще один интересный факт в пользу «красных дельфинов». В отличие от американских ни один наш «боец», будучи выпущенным на свободное дежурство (патрулирование, разминирование в рамках учений, сопровождение), не дезертировал. Все возвращались на базу. А это говорит о многом.
История использования в войнах животных насчитывает не одно тысячелетие. Достаточно вспомнить хотя бы библейского Самсона, который поджигал лисам хвосты и загонял их на поля филистимлян, для того чтобы спалить урожай врагов. Часто на вражескую территорию забрасывали горшки с ядовитыми змеями и скорпионами или с зараженными чумой крысами.
Наиболее активно в войнах использовались собаки. В Древнем Египте их обучали находить и вытаскивать с полей сражений раненых. В XIV — XV веках собаки воевали наравне с рыцарями, для них даже ковали специальные собачьи доспехи. Во время Первой мировой войны, кроме прочего, они помогали связистам, прокладывая проводную связь даже через захваченные врагом территории. А тридцать лет спустя специально обученные собаки уничтожали ценою своих жизней немецкие танки.
До середины позапрошлого столетия практически во всех военных конфликтах роль своеобразных связных выполняли почтовые голуби. А в 1907 году немецкий военный инженер Юлиус Нойброннер приспособил их к разведке: он надевал на голубя миниатюрный фотоаппарат, затвор которого приводило в действие реле времени.
В иракской войне США используют еще и голубей, служащих индикаторами химической опасности. Первоначально планировалось вместо голубей использовать полторы тысячи цыплят, которые и были доставлены в Кувейт в конце прошлого года, но те не выдержали жары и погибли.
В прессу также просочились сведения о том, что США собираются использовать в войне с Ираком 2000 закупленных в Марокко «боевых обезьян». Их можно было бы использовать двумя способами: одевать в военную форму США и превращать в «ложные цели», а также для обезвреживания минных полей. В последнем случае группа обезьян должна была сбрасываться на такое поле с низколетящего вертолета. Прыгая по нему, они обезвреживали бы мины из расчета «одна обезьяна — одна мина». Однако командование США заявило, что эти сообщения абсолютно беспочвенны. Но факт остается фактом: по крайней мере в Марокко подразделения, укомплектованные такими обезьянами, существуют.ё
P.S.
Эта история, по свидетельствам историков, случилась с консулом Публием Клавдием Пульхером, командовавшим римским флотом в 1-й Пунической войне. Когда жрецы попытались отговорить его от наступления, ссылаясь на то, что находящиеся на борту его судна «священные курицы» отказываются есть, консул в гневе закричал: «Так пусть тогда пьют!» — и сбросил в море клетки с несчастными птицами, по поведению которых жрецы судили об исходе предстоящей битвы. Легкомыслие консула Публия Клавдия не осталось без последствий: после трагической гибели ни в чем не повинных «священных куриц» боевой дух суеверных римлян сошел на нет. В битве, которую предотвратить не удалось, ко дну пошли 93 судна с тридцатью тысячами римлян на борту.
Валерий ЧУМАКОВ
На фотографиях:
- ИНТЕЛЛЕКТ ДЕЛЬФИНА ВПОЛНЕ СОПОСТАВИМ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ, А ВОЗМОЖНО, И ПРЕВОСХОДИТ ЕГО
- «БОЕВЫЕ ГОЛУБИ» СВОИМ ПОВЕДЕНИЕМ ПРЕДУПРЕЖДАЮТ О ХИМИЧЕСКОЙ ОПАСНОСТИ
- В материале использованы фотографии: Fotobank/REX, Reuters