С БУКЕРОМ - ВСЕГДА ТУМАН
Мне, провинциалу, интересующемуся литературной жизнью, известны три премии - «Дебют», «Национальный бестселлер» и Букер. У первой слишком низкий уровень победителей. Вторая неинтересна, поскольку я не знаю реальных объемов продаж книг номинантов, а проверить противоречивые данные невозможно. У Букера же настолько неуловимы критерии оценок членами комитета, что прямо-таки кожей ощущается подковерная война в подножии литературного олимпа. Поэтому, думаю, и не утихают споры вокруг букеровской премии.
Казалось бы, как можно сравнивать Павлова, Денежкину, Быкова и Баяна Ширянова, хотя всех их называют писателями! В том-то и хитрость, что не только можно, но и нужно. Тогда и премия, претендующая на главную литературную, будет действительно главной литературной, а не запыленной академической, каковой является теперь. Разумеется, Денежкина и Ширянов несколько не укладываются в общепринятые стандарты, но тем и хорошо искусство, что есть в нем элемент поиска и эксперимента. К сожалению, мы постепенно переползаем не только в эпоху высочайших технологий, но и в эпоху стандартного мышления в разных сферах жизни, в том числе и в искусстве. Поиск и эксперимент все более перепоручаются славным старцам, которые не способны на это, так как их ресурсы исчерпаны изматывающей «конкурентной борьбой», либо молодыми, которые косят под старцев. Процесс этот объективен и неизбежен (кушать всем хочется), Букер - отображение этого процесса в литературе, когда все прекрасно знают, что ни Сорокин, ни Мамлеев, ни Денежкина, ни Донцова, ни Пелевин, ни Быков никогда ее не получат. Комитет по премии откровенно говорит: «Вы, родимые сорокины, и тиражами заработаете, а вот некоторым, тиражами не блистающим, трудно в этой жизни приходится, они творят высокое искусство...» Примеры Достоевского, Толстого и Маяковского их не убеждают.
Владимир ПАВЛОВ
Тверь
НЕ ХОЧУ ОБМАНЫВАТЬ
Поднятый А. Рыловым в статье «Сказка про кота-ворюгу» вопрос о том, что в нашем обществе никто не может назвать себя честным, вполне правомочен. Но тут сразу возникает контрвопрос: а как вы думаете, сами люди хотят врать в данном случае? Казалось бы, ответ очевиден. Ан нет. Я бы сейчас с удовольствием перешел на «белую» зарплату. Я хочу взять ипотеку, а она дается только под «белый» оклад, и на время выплаты ипотеки я освобождаюсь от подоходного налога. Я ничего не теряю, а приобретаю новую квартиру. И таких людей множество. Те, кому до пенсии немного осталось, тоже часто переходят на менее оплачиваемую, зато легальную зарплату, потому что при расчете учитываются именно легальные доходы.
Константин ВАРГИН
Санкт-Петербург
ДЕНЬГИ НЕ ЛЕКАРСТВО
Прочитала статью Б. Гордона «Жадность фраера спасет?». Если я совсем недавно не соприкоснулась бы с российской платной медициной, я бы, наверное, до сих пор думала, что она лучше, чем наша бесплатная. Однако соприкоснуться пришлось, и это соприкосновение сыграло далеко не в пользу платной. Не подумайте, что я связалась с какой-то платной шарагой, напротив, это было платное отделение одной из старейших московских больниц. Там за большие деньги мне сделали женскую операцию, причем несложную, такую, какую делают уже выпускники хирургических факультетов. На следующий день ко мне подошла анестезиолог и сказала: «Вы знаете, что вас через два дня выписывают». Я сказала, что да, знаю, спасибо. А она мне: «Я это к тому, что я сегодня последний день работаю. Завтра и послезавтра я отдыхаю». Я бы поняла это заявление правильно, если бы оно прозвучало в бесплатном отделении, но тут...
Выписали меня действительно как обещали. А еще через сутки на «скорой помощи» доставили в совершенно бесплатную больницу № 55. Как оказалось, во время операции мне занесли инфекцию. А, узнав о том, что меня выписали из клиники на второй день, лечащий врач просто пришел в ужас. Меня из больницы не выпускали три недели, несмотря на то, что я просилась домой. Выписали только тогда, когда убедились, что я действительно вылечилась. Здесь я должна была бы сказать, что все это мне обошлось совершенно бесплатно, но я такого говорить не буду. Я отблагодарила врача и считаю, что сделала совершенно правильно. Иначе меня бы совесть замучила. Но, что интересно, мой муж пытался дать деньги, когда меня только брали в больницу, но у него никто их не взял, а врач сказал, что «разберемся при выписке». И никто мне про деньги ни разу не напомнил. В конце концов я могла вообще ничего не платить. И, что совсем удивительно, когда я выписывалась и сунула врачу в виде совершенно искренней благодарности за прекрасную и ответственную работу конверт, он посмотрел в него, посчитал и, сказав: «Это много», отдал половину суммы обратно. Хотите - верьте, хотите - нет. Так, может, в нашей стране, где, даже по словам Сталина, «хорошего врача народ сам прокормит, а плохой нам не нужен», платная медицина и не имеет особого будущего?
И еще, прошу тебя, любимый журнал, поблагодарить от имени множества спасенных пациентов врачей, сестер и обслуживающий персонал отделения хирургической гинекологии клинической больницы № 55. Они того заслуживают.
Юлия НЕСТЕРОВА
Москва