В этот раз книг будет только четыре. Потому что сентябрь выдался таким, что оказалось не до чтения. Надеемся, что хоть остаток первого осеннего месяца пройдет без ЧП — и вы сможете лично ознакомиться с рекомендованной отличной и крайне своевременной литературой
4 КНИГИ СЕНТЯБРЯ
1. Виктор Шнирельман.
Интеллектуальные лабиринты: очерки идеологий в современной России. М., «Academia», 2004
Мягкая обложка, скучное название, тысяча экземпляров тиража — а между тем перед нами научное событие года. Полное, фундаментальное, философское, этнопсихологическое исследование такого феномена, как новое русское язычество. Оказывается (а догадаться можно было давно), русская «патриотическая» философия имеет в основе своей вовсе не христианство. Все базируется на мифе о великой северной прародине — Арктиде, она же Гиперборея, откуда вышли арии. А русские, стало быть, — прямые их потомки. Шнирельман анализирует главное: почему для русского патриотического сознания — магического, принципиально аморального, — так удобен именно титанический, вагнерианский, северный миф. И рассказывает, как эта идеология, расцветшая в позднесоветские атеистические времена, претендует сегодня на господство, причем небезуспешно.
2. Чак Паланик.
Колыбельная. М., «АСТ», 2004
Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста погибают без видимой причины прямо в колыбельках. Что это, наблюдения маньяка-педиатра? Нет, перед вами захватывающая исповедь человека, который лишает окружающих жизни без видимого усилия, поначалу и без умысла. Он знает секрет, который пугает его самого, секрет, разрушивший его семью, его жизнь. Но кто же, обладая подобной силой и чувствуя безнаказанность, откажется от всевластия? Представьте, что в метро вам на ногу наступает грязный, толстый, отвратительный тип. Разве вам никогда не хотелось отправить его на тот свет? Конечно, вся эта морока с орудием убийства, последующими неприятностями с судом и возможной расплатой останавливала вас. А если акт убийства прост и почти бессознателен? Один из оригинальнейших сюжетов последнего времени; был бы и совсем оригинальным, кабы не «Дьявол среди людей» и «Поиск предназначения» братьев Стругацких.
3. Ежи Сосновский.
Апокриф Аглаи. СПб., «Азбука-классика», 2004
Любопытный пример романа-матрешки из нескольких вложенных друг в друга историй. Автор излагает некую фабулу, затем преподносит другую ее версию, потом пересказывает все то же от первого лица, а в финале наконец выкладывает, как оно все было на самом деле. Хороший прием для придания тексту требуемого объема. Тут главное — не переборщить с количеством углов зрения. Лучше всех такие штуки делал Акутагава, потом их освоил Стайрон; Сосновский, конечно, не Акутагава, но тоже умница. В полуфантастический сюжет вплетаются мотивы нашего с Польшей недавнего прошлого — спецслужбы и роботы, неотличимые от людей, подпольные психушки и атмосфера всеобщего заговора. Но оказывается, что если выстроить из штампов непредсказуемые сочетания — получается неожиданно достоверная новая реальность, в которую продолжаешь играть сам с собой, когда повествование уже окончено. Еще Сосновский хорошо пишет про любовь.
4. Стивен Фрай.
Лжец. М., «Фантом-Пресс», 2004
«Лжец» — дебютный роман Стивена Фрая, более известного у нас в качестве исполнителя роли Дживза (правда, лучшая его роль — все-таки Уайльд). Чуть раньше у нас были переведены его романы «Гиппопотам» и «Теннисные мячики небес». «Лжец» построен почти как «Апокриф Аглаи»: автор снимает то одну, то другую маску, устраивает стриптиз, причем под футболкой и шортами неожиданно оказывается хоть и несколько помятый, но все же строгий костюм, а под ним обтягивающая черная кожа в заклепках; подождите, дальше будет пижама с мишками и махровые шлепанцы. Но вот герой продемонстрировал нам все, что собирался, и только теперь выясняется, что самостоятельность рассказчика несколько преувеличена. Героя дергают за ниточки те, кого он только что на наших глазах так славно надул. Обманщик становится жертвой обмана, каковой объявляется единственно возможным способом общения с реальностью. Очень нравственная книга. И жутко увлекательная. И опять же много про любовь — правда, гомосексуальную, но так в ней даже больше томления, мления... Хорошо у них, в английских элитарных закрытых школах: порядок, элегантная ложь и все друг друга любят.
Дмитрий БЫКОВ
Ирина АШУМОВА