СТРАНА ЗАБОРОВ

Ею стали знаменитые царские места, по идее, доступные для всех

СТРАНА ЗАБОРОВ

Не дожидаясь решения о возможности приватизировать памятники культуры, главные дворцы и усадьбы на царской трассе Подмосковья — вокруг Рублево-Успенского и Ильинского шоссе — давно обрели хозяев. И отгородились даже от тех, кто памятники охраняет

На Москве-реке — целое ожерелье усадеб. У одной — потрясающий парк, другая поражает своей историей или архитектурой. Ощутить дыхание отечественной истории можно, проехав каких-то 60 километров до Звенигорода: отправиться из столицы по Ильинскому шоссе (левый берег Москвы-реки), а домой возвратиться по Рублево-Успенскому, то есть по берегу правому.

Мы так и сделали. С архитектором-реставратором Геннадием Холманских (большой знаток исторической недвижимости и автор нашего маршрута), фотокорреспондентом Александром Джусом и водителем Владимиром Тихоновым мы на редакционной машине ранним утром выехали на Ильинское шоссе.

Военными тропами

Ехали мы недолго, потому что решили остановиться у Архангельского. Если уж искать достойный маршрут, почему не начать с нашего подмосковного Версаля? У ворот усадьбы мы купили билеты по 26 рублей, вошли на территорию, много лет стоявшую на балансе Минобороны, а сейчас поделенную между ним и Министерством культуры и массовых коммуникаций, и как законопослушные экскурсанты направились к храму Михаила Архангела. Здесь мы не вполне законопослушно перелезли через высокую ограду, по заросшему лесом обрыву спустились к воде и перешли границу элитного военного санатория.

На лужайке у воды загорали несколько граждан, навстречу нам по аллее шли двое охранников. Пришлось срочно повернуть к лестнице, ведущей к зданию санатория Минобороны, построенному в стиле сталинского ампира. На лестнице мы столкнулись еще с одной группой отдыхающих на территории исторического памятника.

От санатория был прекрасно виден знаменитый парк со скульптурами, с увитыми зеленью беседками и дворец, шпиль которого украшал когда-то штандарт последнего его владельца Феликса Юсупова, участника убийства Распутина, а после революции — парижского таксиста.

От величия картины захватывало дух. Мешал только строительный забор у входа во дворец. Увы, уже выросло поколение, никогда не бывавшее в Юсуповском дворце, а конца реставрации, начатой в 1983 году, не видно. Вот если бы и дворец отдали Минобороны под элитный санаторий, тогда бы на реставрацию деньги точно нашлись.

...Едем дальше по Ильинскому шоссе. Господи, ну что еще нужно для счастья — сосны, река, чистейший воздух. Царская дорога! И в самом деле путь по берегам Москвы-реки на запад, до Звенигорода, когда-то звался царским. Еще с тех пор, как Иван Грозный облюбовал эти места под свои охотничьи угодья. А в XIX веке в этих краях появилось два императорских имения. Императорских подмосковных, так было принято говорить.

Кстати, вы когда-нибудь о них слышали? Не уверены? Одно, на левом берегу реки, называлось Ильинское, другое — на правом — Усово. Члены венценосной семьи очень любили перемещаться из одного своего имения в другое по реке, на лодочке. И очень любили фотографировать и эти водные прогулки, и чаепития на открытом воздухе, у своих загородных дворцов.

Между прочим, еще в середине 1920-х известный искусствовед Алексей Греч, сгинувший потом в лагерях, возил в Ильинское и Усово экскурсии — об этом даже в газетах сообщали.

После Брынцалова

Впрочем, пока что мы подъезжаем к Никольскому-Урюпину. В разгар нэпа в бывшей усадьбе Голицыных (их семье принадлежало и Архангельское, пока его не продали Юсуповым) был организован один из лучших подмосковных музеев. Сегодня местные жители не могут даже понять, чего мы от них хотим. Переспрашивают: «Какая такая усадьба?». Наконец кто-то показал в сторону заросшего лилиями пруда.

За ним и обнаруживаем пришедшую в упадок подмосковную жемчужину. Пять лет назад она упала в руки г-ну Брынцалову, хорошо известному слабостью ко всему шикарному. Но бизнесмен даже проекта реставрации не заказал — он-то надеялся получить большой земельный участок, а когда не удалось, заявил, что делать ничего не будет, пока не станет полновластным хозяином. В общем, усадьбу у него забрали.

По бурьяну продираемся к металлическому забору. За ним гордость усадьбы — белый дом с поразительными, как говорят специалисты, внутренними росписями. На заборе — надпись, из которой следует, что за памятник федерального значения отвечает Министерство культуры. Другой усадебный дом ничем не огорожен и представляет собой жалкое зрелище.

Наследники Ильича

Одна из бывших царских усадеб, Ильинское, располагалась где-то совсем рядом, на левом берегу Москвы-реки. Но с Ильинского шоссе мы ничего, кроме забора, конечно, не увидим. Может, посмотреть с другого берега?

Решено — по Ильинскому мосту переезжаем на правый берег. Съезжаем с Рублево-Успенского шоссе на обочину и движемся к реке по заросшей колее. Рядом припаркованы «мерседесы», красивые девушки ловят последнее солнце рядом с красивыми машинами. Левый берег отсюда хорошо просматривается — виден, правда, главным образом бесконечный забор вдоль реки. Постройки почти полностью скрыты деревьями. Вот там и располагалась в прошлом веке императорская усадьба Ильинское с регулярным парком по французскому образцу и романтическим пейзажным парком, с более чем 40 постройками: церковью в стиле барокко, похожей на готический замок обсерваторией, фермой, конным двором, оранжереями, летним домом-дворцом.

Во второй половине XIX века царь Александр II устроил здесь резиденцию для своей жены Марии Александровны. Императрицу, вынужденную терпеть любовь супруга к юной княжне Долгорукой, говорят, очень утешали названия усадебных зданий: «Кинь грусть», «Пойми меня», «Не чуй горе». После смерти жены хозяином имения стал сам государь, потом, после его трагической гибели, оно перешло к их сыну — великому князю Сергею Александровичу.

Главный дом сгорел еще в 1917-м. В 1918-м в Ильинское наведался Ленин, после чего в великолепной усадьбе устроили закрытый санаторий.

В 60-е здесь размещался пансионат «Ильичевский» МГК КПСС, где в 18 отдельных (царских?) особняках жила с семьями партэлита. Кстати, поваром в том партийном раю работал Спиридон Иванович Путин, дедушка нашего президента — последний сам подтвердил это в книге «Разговоры с Путиным». Что уцелело из построек бывшей царской усадьбы, кстати, охраняемого законом памятника истории и культуры? И как сегодня государство использует и сохраняет то, что скрывается за высокими заборами?

Вы не поверите, но государство к Ильинскому никакого отношения не имеет. У него уже есть частный владелец. Охраняемой резиденцией «Ильичево» — 35 гектарами лесопарка на берегу Москвы-реки (сколько стоит сотка в этих краях, напоминать не буду) в качестве собственника владеет компания «Визит-Москва». У многих возникнут вопросы — как, когда, за какие деньги? Ведь вопрос приватизации памятников культуры только обсуждается. Завоевала ли эта фирма свое право владеть резиденцией-памятником, бывшей императорской собственностью, на открытых торгах — может, отвалила за нее несколько сотен миллионов долларов? Из сайта фирмы известно лишь, что ее учредители — правительства Москвы и Московской области. Есть еще вопросы?

Исследовательница подмосковных усадеб, чудом допущенная на частную территорию, рассказала мне, что там идут новые стройки. И сокрушалась, как тяжело ей было узнавать о том, что разрушено.

...Мы едем дальше вдоль правого берега, пока не упираемся в металлическую сетку. Она идет от реки через поле к лесу и разделяет территорию на обычную (если можно так сказать про землю в этих местах) и землю охраняемого объекта. На ограду на наших глазах пикируют птицы, очень похожие на орлов. Они усаживаются на границе спецобъекта как живые символы российской государственности. За оградой на горизонте — сосновый бор, через него просвечивает, блестя на солнце, купол церкви. Судя по всему, это церковь второго царского имения — Усова.

Безымянный спецобъект

Главного дома усадьбы, в строительстве которого ее хозяин, великий князь Сергей Александрович, московский генерал-губернатор и дядя последнего российского императора, принимал самое живое участие, нам, конечно, отсюда не видно. А жаль. Усовский дворец-коттедж построен в 1892 году в стиле английской готики. Его еще называли шотландским замком. Около 30 комнат, огромный камин в комнате великого князя, в котором мог свободно стоять человек, погреба для вин, подъемная машина, перемещавшая тяжести на третий этаж, подземный коридор к другим зданиям усадьбы, зимний сад для тропических растений... Однажды в Италии Сергей Александрович приобрел для наружного входа в усовский дом парочку мраморных львов. В 1902-м, за три года до трагической гибели хозяина усадьбы от бомбы эсера Каляева, в доме устроили комнату в стиле ренессанс.

...Сейчас я и мои спутники находимся от усадьбы слишком далеко. Но если подъехать к Усову по Рублево-Успенскому шоссе, мы тоже вряд ли что увидим — там сплошные многометровые заборы с колючей проволокой, скрученной, как на зонах, спиралькой, и проводами. Под током ли они, мы испытывать не стали.

Решаем вернуться на левый берег — может, вид оттуда на секретную территорию на этот раз окажется более интересным?

С Ильинского шоссе поворачиваем к реке прямо под надписью, предупреждающей о штрафе в 10 тысяч рублей (почему бы не долларов?) за съезд с трассы. Водитель Володя нервничает и высаживает нас в самом начале огромного поля. Пешком до реки как минимум полчаса. Зато в конце пути мы рассматриваем правый берег: под навесом стоит небольшой морской катер, рядом с ним подъемный кран, необходимый, видимо, для спуска катера на воду с крутого берега. Стена в два ряда с установленными поверху камерами уходит по берегу в бесконечную даль.

Вот за этой двойной стеной и скрывается президентская резиденция, о которой многие даже и не слышали. Вот, например, «Горки-9», по которой Ельцин предпочитал передвигаться на электромобильчике для гольфа, мы даже видели, правда, уже после отставки первого президента России. С Усово все не так. Даже об официальном статусе можно только догадываться.

«Вы думаете, это наше? — спросили меня, когда я поинтересовалась этим в пресс-службе Управления делами президента.— Это только кажется, что все наше». На самом деле, пояснили мне, места, где живут охраняемые персоны, — в ведении ФСО.

Значит, сейчас мы наблюдаем с противоположного берега за закрытым объектом Федеральной службы охраны, который ни разу еще не попадал в телеобъектив.

«В прошлом году несколько наших сотрудников пытались попасть в Усово, пройти и посмотреть, хотя бы снять что-то для архива. Их туда не пустили» — прокручивается в голове недавний разговор с областным чиновником, охраняющим культурное наследие.

— Ну есть такие случаи, — поясняет мой собеседник. — Например, усадьба Богословское-Могильцы в Пушкинском районе тоже закрыта. Там тоже некий объект. Поэтому попасть туда нельзя. Если очень постараться, можно, конечно, пройти, но для этого нужно выйти на самые верхи. Точно так же и Усово.

— Так, значит, вам неизвестно, в каком состоянии усадьба, сохранился ли главный дом?

— Ну почему, наши архитекторы разговаривали с охранниками, которые там дежурят. Нашли общий язык. А может, им скучно было и они рассказали, что да, действительно, царский домик там есть, но в том ли виде, в каком его строил Романов, трудно сказать. Может, он сейчас без башенок. Может, что-то еще пристроили. На все охраняемые усадьбы у нас есть паспорта. Но на Усово нет.

Смешно. Бывшую царскую усадьбу, памятник федерального значения, прячут от тех, кто ее должен сохранять.

От охранников действительно кое-что можно узнать. Вот писал же Александр Коржаков в своей книге о буднях на службе у президента, как Борис Ельцин, когда увидел, что собой представляет Огарево, в котором один лишь главный дом — роскошный особняк с царской обстановкой, а ландшафт выполнен в стиле классического английского парка, был просто потрясен. Получается, что Огарево и есть царское Усово.

Впрочем, автор, пожалуй, единственной подробной публикации об Усове Инесса Слюнькова называет бывшее императорское имение не резиденцией президента, а «закрытой госдачей». Дача, а не резиденция! Другое дело. Сколько их, этих закрытых дач, кто и когда их считал?

Закрытая территория

Следующая наша остановка — в усадьбе Петрово-Дальнее, это примерно в пяти километрах от Ильинского. В этих местах снимал дачу у ХОЗУ президента Борис Березовский — огромный дом с лифтом и спецсвязью, построенный в конце 80-х для председателя Совмина Николая Тихонова, — пока однажды БАБа не попросили освободить дачу в течение 48 часов. Вот бы взглянуть на выдающийся объект!

Но вот и Петрово-Дальнее. По старой аллее подходим к явно нежилому, запущенному главному дому родового имения князей Голицыных, один из которых был московским генерал-губернатором. В окне возникает человек со словами: «Охраняемая территория, проход запрещен». Рядом вырастает еще один, с собаками.

— А кто хозяин? — интересуемся мы.

— Госнаркоконтроль.

Вот это новость. Что общего у Госнаркоконтроля с памятником архитектуры? Как пояснил мне уже в Москве чиновник антинаркотического ведомства, в последнее время оно проводит массу международных конференций, принимает высоких гостей с Запада. Но как раз принять-то их достойно было негде. А теперь будет где. Интересно, как старинную усадьбу будут превращать в загородную резиденцию для представительских мероприятий? «Все вернется в первозданный вид», — успокоили меня.

...Когда-то практически в каждой усадьбе, у которых мы останавливаемся, было собственное собрание ценностей, коллекций, собранных во время путешествий или полученных по наследству. Это были готовые музеи. Многие и были музеями. В Петровом-Дальнем музей организовали до революции сами хозяева.

Потрясающий музей уже после революции открыли в усадьбе Введенское, рядом с древним Звенигородом. Нам как раз туда.

...Читаем на въезде: «Санаторий «Звенигород». Лечебно-санаторное управление правительства Москвы».

Солидное учреждение, солидные ворота: отдыхающие, как постояльцы дорогого отеля, попадают на территорию с помощью персональных магнитных карточек. Фотокорреспондент, пока не снявший ничего, кроме развалин и заборов, пытается объяснить охраннику, что мы из «Огонька» и хотим всего лишь снять главное здание усадьбы — этот дворец с двумя колоннадами построил для князя Лопухина блистательный архитектор Николай Львов, он же разбил красивейший пейзажный парк, по его проекту построили и усадебную церковь. С террасы дворца открывается потрясающий вид на Саввино-Сторожевский монастырь, в который совершали паломничество русские цари.

Охраннику на нашу идею явно наплевать: «У нас тут закрытая территория».

...Мы опять на правом берегу. Движемся к Москве по Рублево-Успенскому шоссе. Съезды с трассы закрыты «кирпичами», а «кирпичи» заканчиваются шлагбаумами. Проезжаем известный поселок Чигасово, в свое время построенный по заказу группы «Мост». Где-то поблизости резиденция «Горки-9». Поворот на «Горки-10», усадьбу фабриканта Ивана Морозова, где жил и в 1936 году умер буревестник революции Максим Горький, мы, кажется, уже проехали. Да и бог с ней. Все равно подъехать нельзя, это еще одна вотчина ФСО, закрытая даже для исследователей из Общества изучения русской усадьбы.

Проезжаем указатель «Деревня Калчуга». Значит, сейчас посмотрим на знаменитое Зубалово, первую госдачу генсека Сталина. Сильно сказано — посмотрим. С шоссе видно только, как в гору карабкается красно-кирпичный забор с башенками. За ним Сталин с семьей обитал с 1918 по 1932 год, пока не покончила с собой его жена Надежда Аллилуева. Помню, как читала «20 писем к другу» Светланы Аллилуевой, вспоминавшей о своем детстве, и не понимала, почему коммунистический вождь, как только представилась возможность, завел себе настоящее поместье — с оранжереей, парниками, конюшней, теннисной площадкой. Почему он выбрал именно Зубалово, как раз понятно: говорят, его прежний хозяин-нефтепромышленник Зубалов, как и отец народов, страдал манией преследования. Потому настроил похожих на крепости домов-замков, еще и обнес их мощной кирпичной стеной с башенками. Сталин, кстати, жил не в самом большом из зубаловских замков. Этот объект, звавшийся тогда Зубалово-4, состоял всего-то из 12 комнат. Соседний замок (Зубалово-2), в котором проживала до 1965 года семья Микояна, — с мраморными статуями, привезенными прежними хозяевами из Италии, старинными гобеленами, разноцветными витражами — был больше. Кто там обитал потом и кто сейчас, сохранились ли дореволюционные постройки? Это было и остается гостайной. Зубалово, кстати, в списках памятников не числится. Странно, по-моему. Впрочем, у владельца усадьбы — ФСО на нее скорее всего другие планы.

Гнездо мафии

Заборы уже начинают действовать на нервы. Интересно, как «они» каждый день ездят вдоль этого концлагеря? Пора ставить в нашей поездке жирную точку. Самый подходящий для этого объект — главный дом дореволюционного имения Подушкино в Барвихе. Вот уж его-то никогда кроме как замком и не называли. Этот дом я видела только в сериале «Что сказал покойник?». Там по сюжету мафия держит героиню в старинном замке Нормандии. Во Франции и снимали. А доснимать пришлось в барвихинском замке Мейендорф.

С дороги дом неплохо видно, хотя часть и скрывает забор высотой метра в четыре, внизу — бетонный, под красный и серый «рваный» гранит и с кованой, явно очень дорогой, оградой наверху. Вот он какой, «средневековый замок», построенный в 1885 году по проекту зодчего Бойцова и по желанию Надежды Александровны Казаковой, в замужестве баронессы Мейендорф, страстной поклонницы рыцарских романов. Хорош! Легко представить, что здесь в гостях бывали русские императоры Александр III и Николай II, а парадные залы украшали картины и гобелены, оружие и фигуры рыцарей в сверкающих доспехах. Понятно, почему Феликс Юсупов, как вы помните, последний дореволюционный хозяин Архангельского, расположенного всего-то в пяти километрах по другому берегу реки, писал, что замок словно перенесен сюда с берегов Рейна.

Опять фотокор пытается сделать снимок прямо с обочины. Правда, в кадр попадут только куски второго этажа и кровля с острыми шпилями. «Поехали к воротам, снимем как люди», — неожиданно заявляет наш водитель Володя. Оказывается, лет 15 назад он работал шофером в Четвертом главном управлении и в замке ему случалось обедать — на первом этаже тогда была столовая для персонала элитного санатория «Барвиха». Одно время здесь размещался клуб. Замок был доступен, перед ним любили сниматься свадьбы из поселка, обслуживающего партэлиту.

Накануне поездки я узнавала о нем в пресс-службе Управления делами президента. «Замок Мейендорф — наш, входит в комплекс санатория «Барвиха». Сейчас на реконструкции», — сказали мне.

Подъезжаем к открытым воротам и выходим. К нам уже спешат люди в камуфляже: «Территория закрытого объекта». Ворота закрывают прямо перед нашим носом.

«Памятник архитектуры... Медицинский центр Управления делами Президента РФ...» — Геннадий громко, с выражением перечитывает вслух то, что сообщают таблички на ограде.

Пройдемся хотя бы до усадебной церкви Рождества Христова. Видно, что храм отреставрирован, но теперь и он окружен высоким забором. При таких-то ценах, думаю я (за 24 дня пребывания и лечения в санатории «Барвиха», если верить сайту Медцентра Управления делами Президента РФ, нужно заплатить от 6 до 10 тысяч долларов), здешние постояльцы вполне могут рассчитывать на то, чтобы и церковь стала частью санатория, и грехи им отпускали в счет стоимости путевки.

На обратном пути нас подзывает охранник и протягивает мобильный: «Можете пообщаться с начальством». «Какой смысл?» — мы разворачиваемся и идем к машине. Охранник довольно говорит в трубку: «Они все поняли».

Нужна ли нам приватизация памятников?

Олег СТЕЦЮРА, президент аукционного дома «Гелос»:— Опыт таких стран, как Англия и Франция, позволяет сделать выводы о разумном использовании памятников. Например,

замок Виндзор в Лондоне — собственность королевской семьи, но посетить его можно как обычный музей. Разумеется, время и порядок доступа к памятникам истории и культуры за определенную плату должны быть прописаны в охранном обязательстве либо входить в договор аренды. Но о демонстрации первоначальной внутренней отделки наших памятников чаще всего говорить просто не приходится — у большинства остались с советских времен лишь крашеные стены и ободранная лепнина.

Состояние многих из них требует немедленного вмешательства. Но полную заботу о них могут взять на себя только собственники. Вспомним период объединения Восточной и Западной Германии. Тогда правительство отдавало целые производства за символическую цену в одну марку. От этого выигрывали все. Этой осенью мы впервые проводим торги, на которые будут выставлены две исторические усадьбы — Всесвятское в Тверской области и Константиново в Домодедовском районе, в 20 километрах от МКАД (стартовая цена — 280 000 и 600 000 долларов). Именно аукционные торги позволят выявить их истинную стоимость. Многие крупные компании сегодня хотят приобретать недвижимость на аукционе. Конечно, это пока первый опыт, на основе которого можно будет делать выводы.

Михаил ШВЫДКОЙ, руководитель Федерального агентства РФ по культуре и кинематографии: — Сегодня все памятники принадлежат государству. Частные деньги помогут эти памятники сохранить. 21 октября на заседании правительства по памятникам культуры, которое должно было пройти еще в мае, состоится доклад министра культуры. Речь пойдет о передаче в собственность федеральных памятников. Готовятся восемь подзаконных актов, необходимых, чтобы приватизация проходила цивилизованно. В Италии или Франции люди живут в памятниках, это их собственность в значительной части. Государство платит за реставрацию памятника, накладывая на владельцев жесткие обязательства. Например, они должны быть открыты для публики. Определяются дни, часы. В наших законах тоже есть понятие компенсации собственнику за поддержание памятника в надлежащем виде, но это пока дело будущего. А вот обременения, и очень жесткие, должны быть уже сегодня. За право и честь, если угодно, жить в памятнике необходимо бережно относиться к нему и, если он имеет общенациональное значение, обеспечить к нему доступ публики. Сейчас многим, кто не очень хорошо знаком с законодательством, кажется — вот они купят и смогут делать все что угодно. Это не так. Продажа памятников возможна только при ответственности владельца — перед самим памятником и, не побоюсь высоких слов, перед народом. Потому что люди должны иметь возможность этот памятник наблюдать. Другой вопрос — кто будет определять, в какие памятники необходимо допускать людей. Ведь многие лежат в руинах, и собственник приобретает по существу имя, а не реальную усадьбу.

Наталья ДАВЫДОВА