Итак, американец Дэвид Блейн забрался в круглый аквариум, чтобы прожить в воде семь суток. Воздух и жидкая еда поступали Блейну через шланги. Через неделю, перед тем как покинуть добровольную темницу, Блейн решил вдобавок побить мировой рекорд по задержке дыхания и выпустил трубку изо рта. Через семь минут лицо испытателя исказила судорога, и он начал терять сознание.
— Это было сумасшедшим испытанием для организма, — сказал по завершении эксперимента профессор нейрохирургии Йельского университета Марат Ганель. — У Дэвида я обнаружил тяжелое поражение печени, потерю чувствительности в конечностях, истощение и общее отравление организма продуктами собственной жизнедеятельности. К этому добавляется и подозрение на тяжелое поражение головного мозга.
Однако мировая общественность восприняла перформанс американского исследователя скорее как комичное происшествие, чем как подвиг. Действительно, хоть Блейн перед погружением и говорил, что на него он идет ради изменений традиционных представлений о пределе возможностей человека, что, в сухом остатке, он доказал? Что человек не может жить в воде? Или что без воздуха можно задохнуться?
Впрочем, черта, которая отделяет безрассудство от научного подвига, зачастую столь тонка, что становится заметной лишь спустя годы. Так, несколько столетий назад, во время массовых эпидемий, добровольное заражение себя чумой, холерой или проказой тоже считалось абсолютным безумством. Да и других ученых-самоиспытателей не раз записывали в сумасшедшие. Тем не менее в истории есть масса примеров, когда разного рода смелые опыты, поставленные учеными на самих себе, меняли жизнь человечества.
СЪЕСТЬ ЗАРАЗУ
Чаще всего место подопытных кроликов в собственных исследованиях занимают врачи. В прошлом году эту героическую традицию поддержали два австралийца — Барри Маршалл и Робин Уоррен. 20 лет они собирали доказательства, что гастрит и язва вызываются вовсе не стрессом и неправильным питанием, а известной бактерией Helicobacter pylori. К этому выводу ученые пришли, проанализировав биопсии свыше 500 больных. Чтобы подтвердить революционную теорию, не хватало клинических испытаний. Что делать? Маршалл выпил из пробирки бактериальный бульон и, к собственной радости, заболел для начала гастритом. Зафиксировав диагноз, ученый принял антибиотик и выздоровел, доказав, что гастрит и язву можно вычеркивать из списка затяжных болезней. За свое открытие в 2005 году ученые получили Нобелевскую премию по физиологии.
К сожалению, опыты на себе не всегда заканчивались таким триумфом. Долгое время ученые не могли понять механизм заражения чумой, выдвигая сотни теорий, вплоть до особенностей климата. Понять это можно было только одним способом — заразить себя. Что иногда тоже оказывалось непросто. Так, английский врач Уайт в 1802 году в Египте каждый день контактировал с больными, переодевался в их одежду, ложился в постель чумного и даже натирал ноги гноем, взятым от только что умершего человека. Не получив результата, медик ввел гной в надрез на коже. После чего и умер.
ПОДСЕЛИ НА НАУКУ
В этом году отпраздновал столетний юбилей изобретатель ЛСД Альберт Хофманн. В 1938 году отец наркотика исследовал кристаллы диэтиламид лизергиновой кислоты (ДЛК), которую он вывел из плесени на зернах пшеницы. Однажды почувствовал недомогание — сначала начала кружиться голова и рассеялось внимание, а потом пришла легкость, эйфория и красочные фантастические картины. Что увидел тогда Хофманн, неизвестно, только на следующий день с утра пораньше он пошел в лабораторию, чтобы проверить возникшую теорию о связи галлюцинаций с кристаллами ДЛК. Для проверки Хофманн принял 0,25 миллиграмма препарата внутрь и принялся ждать. Через 40 минут ученый беспричинно захохотал. Реальность потеряла привычные очертания, наполнив лабораторию причудливыми видениями. Будучи настоящим ученым, Хофманн ставил на себе подобные эксперименты вплоть до 1940 года, после чего фармацевтическая фирма «Сандоз», где работал изобретатель, принялась выпускать ЛСД как сильное обезболивающее средство в последней стадии рака, когда морфий уже не действовал. В 60-е годы ЛСД завоевал себе славу распространенного наркотика, за что его и запретили.
Более трагичной (по крайней мере, в общепринятом смысле) оказалась жизнь исследователей кокаина, который в XIX веке считался прекрасным анестетиком. Офтальмолог Карл Коллер одним из первых оценил возможности открытого вещества. Дело в том, что в XIX веке операции на глазах приходилось делать без анестезии. Общий масочный наркоз, во-первых, мешал проведению операции, а во-вторых, почти всегда вызывал мучительную послеоперационную рвоту, из-за которой зачастую прооперированные глаза в буквальном смысле выдавливались из глазниц и пациент навсегда терял зрение.
Коллер случайно положил на язык несколько зерен кокаина и почувствовал онемение. Не раздумывая, ученый нанес кокаин себе на роговицу и понял, что нашел анестетик. К сожалению, он, как и два его последователя — хирурги Хэлстед и Хэлл, начал экспериментировать с различными способами введения кокаина, после чего окончательно пристрастились к наркотику. Первый препарат, который мог бы сравниться с кокаином, но не имел его недостатков, был изобретен в 1905 году и назван новокаином.
САМ СЕБЕ ХИРУРГ
Один из самых смелых и безрассудных опытов на себе поставил в 1929 году немецкий хирург Вернер Форсман. Работая в провинциальной больнице, молодой Форсман мечтал о месте в престижных берлинских клиниках. Обладая научным чутьем, он выбрал в кардиологии неразрешимую, как тогда казалось, проблему: при остановке сердца больному вводили лекарство прямо в сердце, прокалывая грудную клетку, что было травматично и опасно. Вернер загорелся идеей ввести лекарство через венозный зонд. Не имея денег на приобретение подопытных животных, Форсман решил воспользоваться доступным материалом — собой. В обеденный перерыв хладнокровный немец вскрыл себе кожу на сгибе локтя и ввел в вену широкую иглу, а в нее — обыкновенный мочевой катетер. Когда катетер достиг подмышечной ямки (продвинулся на 30 сантиметров), Форсман бросился в подвал, где располагался рентгеновский кабинет. По пути ему встретился коллега, который от испуга хотел было выдернуть катетер, за что и получил от Форсмана удар по голени. Уже в рентгеновском кабинете ученый продвинул катетер еще на 35 сантиметров и попросил сделать снимок. Зонд оказался в предсердии. Удовлетворенный Форсман сообщил, что это испытание не доставило ему никаких неприятных ощущений. Увы, подвиг не принес Форсману желанного продвижения в мир большой науки. Хирургическая общественность заявила, что подобным людям место в цирке. Так Форсман забросил кардиологические опыты и стал рядовым хирургом-урологом.
Тем не менее опытом немецкого врача заинтересовались во многих странах, и в 1941 году американцы Курнан и Ричардс разработали метод катетеризации сердца. В 1956 году за проделанную работу им вручили Нобелевскую премию. А так как в своих трудах они ссылались на Форсмана, премию дали и ему. Умер Форсман в возрасте 75 лет от инфаркта миокарда.
ЖИЗНЬ НА ПРОСВЕТ
Три года назад умер шотландский физик-ядерщик Эрик Войс, который всю жизнь пытался доказать, что радиация не так вредна, как принято считать в обществе. Войс неоднократно бывал в Хиросиме и Нагасаки, где изучал воздействие облучения на организм, собирая достаточно сомнительные факты в пользу своей теории. Не найдя откликов в научной среде, он решил поставить эксперимент на себе, рассудив, что на Земле рано или поздно произойдут катастрофы наподобие чернобыльской и важно понять, как работает организм в условиях радиации. В 90-х годах отважный физик несколько раз ввел себе в кровь изотопы плутония, которые используют в ядерных реакторах, а потом исследовал реакцию внутренних органов и процесс накопления радиоактивных элементов в костях и мышцах. Умер ученый в 80 лет по неустановленной причине. Его тело было кремировано, а пепел захоронен в свинцовом саркофаге.
Более известными исследователями радиации принято считать супругов Кюри, открывших в 1898 году радиоактивный элемент радий. Ученые, которым приходилось проводить опыты в крошечном сарайчике, с наступлением темноты любовались призрачным голубоватым сиянием нового вещества. Как-то раз Пьер Кюри передал пробирку с солью радия своему другу, который положил ее в карман пиджака и получил ожог. Заинтересовавшись этим фактом, Пьер начал ставить опыты на себе. Он подвергал руку 10-часовым облучениям, в результате чего кожа сначала краснела, потом появлялся ожог, который вскоре превратился в язву (ученый лечил ее почти полгода). Так было положено начало новой области медицины, названной сначала кюритерапией, а потом — радиотерапией. Парадоксально, что Пьер Кюри умер вовсе не от радиации, а банально попал под лошадь. А вот Мария Кюри дожила почти до 67 лет, после чего у нее началась лучевая болезнь. Обоим супругам за неоценимый вклад в науку в 1903 году была присуждена Нобелевская премия.
ПЕРЕЛИВАНИЕ КРОВИ
Переливанию крови долгое время приписывали почти мистические свойства. В XVII веке ученые всерьез верили, что если трусливая собака получит порцию крови от смелой, то переймет и ее отвагу. Более научные, но не менее фантастические идеи разделял основатель российской трансфузиологии Александр Богданов. Он считал, что эта процедура омолаживает человеческий организм и может исцелять тяжелых больных. В 1926 году Богданов убедил правительство открыть в СССР первый в мире институт по переливанию крови. За два года работы в институте Богданов 11 раз делал себе обменное переливание крови и каждый раз говорил, что чувствует после этого прилив сил и здоровья. На 12-й раз произошла трагедия. В 1928 году Богданов совершил очередное обменное переливание со студентом Колдомасовым. С позиций науки того времени это был взаимовыгодный обмен: у юноши была закрытая форма туберкулеза и Богданов надеялся передать ему свой иммунитет. Почти сразу после переливания обоим пациентам стало плохо. Правда, через несколько дней у Колдомасова недомогание прошло. И он остался жив. А вот ученый вскоре скончался. Сейчас можно предположить, что это был так называемый резус-конфликт. Но тогда об этом никто знать не мог: резус-фактор крови открыли только в 1940 году*.
______
*Подробнее о том, почему от переливания донорской крови скоро могут вообще отказаться, читайте в одном из ближайших номеров.