Теперь я редко бываю за границей, только по делу. Эйфория первых лет свободного выезда давно прошла, пересечение отечественной границы перестало вызывать глубокие переживания, а пересечение границ иных всякий раз оставляет неприятный осадок — хмурые иммиграционные офицеры готовы дать отпор русской мафии… Словом, сижу дома: многое успел увидеть, а без того, что не видел, обойдусь. Некогда.
И вот, сидя в Москве, привыкаешь к ней. Начинает казаться, что город наш ничем не отличается от прочих мировых столиц, разве что в лучшую сторону: веселей здесь как-то, круглосуточней и гламурней. Народ идет нарядный, прямо как итальянцы. Машины сплошным потоком едут такие, какие и в Эмиратах не на каждом шагу увидишь. Магазины шикарней, чем на Джермин-стрит. Рестораны если не лучше, чем в Париже, то уж точно дороже. Ну и так далее.
А потом смотаешься куда-нибудь на недельку, поживешь в заурядных трех звездах, поешь в кафе напротив — и назад, в Шереметьево…
Тут-то и расстроишься. Сразу, от первого же обращения «Мужчина, такси брать будем?»; от прыжков раздолбанной «Волги» по асфальтовым заплатам Ленинградки; от хамской рекламы, целиком закрывающей пейзаж; от текущих по центральным улицам даже в маленький дождь грязевых рек; от общего мусорного фона… А потом зайдешь перекусить по европейским ценам в заведение, где нехватка света должна изображать уют, дикая музыка — веселье, угрюмые подростки, любое слово произносящие со скандальной интонацией, — официантов… А потом, не дай бог, захочешь купить что-нибудь приличное, достойного качества, но не в Третьяковском проезде по токийским ценам, а так, на среднелондонском уровне — и убедишься, что ничем таким в Москве не торгуют… То есть для миллионеров все, что угодно, а прочие пока не обслуживаются.
В общем, есть еще у нас резервы. Большие возможности для развития бытовой сферы. Чтобы не лучше было, чем в Европе и Америке, вместе взятых, а примерно так же. Или хуже, но не намного.
