На прошлой неделе исполнилось 80 лет со дня рождения Глеба Юрьевича Максимова — талантливого и самого недооцененного космического конструктора СССР. Именно он создал первый искусственный спутник Земли и многие другие космические аппараты, в том числе и сверхсекретный межпланетный космический корабль, который должен был 8 июня 1971 года стартовать к Марсу.
СЫН ВРАГА
Максимов стал выдающимся ученым не благодаря, а вопреки советской власти. Все детали его биографии наводят на мысль о цепи невероятных случайностей, позволивших ему состояться как создателю космической техники. Дед, Николай Максимов, выходец из рода ордынского хана Максуда, принявший православие и получивший при крещении созвучную фамилию — Максимов, — основатель первого в Уфе книжного издательства, хозяин первой книжной типографии. То есть по советским меркам эксплуататор трудового народа. Его отец, Юрий Максимов, репрессированный левый эсер, просидевший в ГУЛАГе с 30-х до хрущевской амнистии 1956 года. Тем не менее сын «врага народа» сумел окончить МАИ, в 1949 году попал на работу в НИИ № 4 Министерства обороны СССР, располагавшийся в подмосковном Болшеве. Там он рассчитывал баллистические характеристики траектории полета ракет с ограниченной дальностью (например, от Москвы до Лондона).
Его космическая одиссея началась после доклада у академика Благонравова, где Максимов предложил стыковать ракеты между собой (то есть делать ракеты многоступенчатыми). Таким образом возрастала дальность полета, и многоступенчатую ракету можно было уже выводить в космос. Доклад Максимова пришел послушать и Сергей Королев, безуспешно мучившийся тогда с дубликатом трофейных «Фау-2» (ракета Р-1). И вскоре Максимов получает назначение в королевский ОКБ-1 (нынешнее РКК «Энергия»), где разворачиваются практические работы по освоению космического пространства.
ВОДОРОСЛИ ДЛЯ КОМФОРТА
В 1956 году Максимов проектирует первый искусственный спутник Земли — тот самый знаменитый шар с антеннами, имя которого вошло во все языки мира. Потом он переключается на проекты межпланетных экспедиций. В сторону Луны, Марса и Венеры летят первые автоматы с коротким автографом «Г. Макс» на корпусе: «Луна», «Марс-1», «Венера-1», «Венера-2, «Венера-3». Аппарат Максимова первым фотографирует обратную сторону Луны. Но конструктор в то время мечтает уже о пилотируемых межпланетных полетах.
И в 1959 году его группа приступила к работе над самым грандиозным проектом ХХ века — проектом пилотируемого полета на Марс. Разрабатывается так называемый тяжелый межпланетный корабль (ТМК) с ядерным двигателем, с защитой от солнечной радиации, с посадочными модулями, с оранжереями, обеспечивающими автономный полет в течение многих лет. «Тогда еще не было известно, что человек может жить в условиях невесомости, — вспоминает участник того проекта Олег Тихонов. — Поэтому предусматривалась даже искусственная гравитация. Корабль вращается вокруг своей оси и возникает искусственная сила тяжести».
Строиться марсианский корабль должен был на орбите, а для его запуска создавалась специальная ракета — «семерка» (Н-7). Предусматривался и промежуточный вариант: облет Марса и возвращение по вытянутой эллиптической орбите на Землю. «В конце концов решили обойтись без оранжерей и секций с кроликами, — рассказывает соратник Максимова Николай Протасов, занимавшийся системами жизнеобеспечения межпланетного корабля. — Оставили лишь водоросли хлорелла, вырабатывающие кислород, да и то как элемент психологического комфорта. Ведь полет к другим планетам отличается от полета по земной орбите. Сейчас космонавты видят Землю, Луну, чувствуют, что мы рядом. А полеты на Марс, Венеру — это совсем другое».
ПАРТИЯ ПОСЛАЛА В КОСМОС
К полету на Марс готовились очень серьезно. В соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 715—296 от 23 июня 1960 года была назначена дата старта — 8 июня 1971 года. День взяли не с потолка, а из расчетов астрономов: именно тогда был наиболее благоприятный период так называемого великого противостояния планет, когда расстояние между Землей и Марсом сокращалось до минимума. Триумфальное возвращение на Землю планировалось на 10 июня 1974 года.
Нынешние разговоры о неповоротливости советской экономики несколько преувеличены. Там было все, что присуще экономике развитых стран, вплоть до элементов конкуренции: над тяжелыми ракетами одновременно работают сразу несколько институтов. Помимо Королева ракеты создают коллективы Янгеля и Челомея. А над самим проектом параллельно с Максимовым начинает работать группа Константина Феоктистова. Потом достижения этих групп спрессовываются в окончательном варианте. Глеб Максимов становится руководителем большого слаженного коллектива, знаменитого 9-го отдела.
К началу 1964 года в ОКБ-1 уже были готовы проекты шести стыковочных модулей для создания ТМК (правда, «в металле» эти модули появились лишь через 25 лет, при создании орбитальных станций типа «Салют»). Был сооружен и макет тяжелого межпланетного корабля — наземный модуль, где испытатели жили в условиях длительного пребывания в замкнутом пространстве.
ГЛАВНОЕ — ЛУНА
Однако вскоре о Марсе забыли. И виновата в этом была Луна, точнее, лунная гонка, что развернулась между Советским Союзом и США. В это время американцы запускают свою тяжелую ракету («Сатурн-18») с макетом лунного «Аполлона». В соответствии с императивом Хрущева «Догнать и перегнать Америку!» все силы тут же были переключены на проекты освоения Луны, а марсианский проект в приказном порядке отодвинули на второй план. А уж после смещения Хрущева на проекты марсианских экспедиций стали смотреть как на кукурузу за полярным кругом. Близится эпоха «звездных войн», политбюро (с подачи Устинова) сосредотачивается на орбитальных станциях.
Впрочем, президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш в 1969 году предлагал вновь вернуться к марсианским проектам Глеба Максимова. Но поддержки не получил. Постепенно были уничтожены все чертежи и расчеты по освоению Марса, сгорели даже личные дневники конструктора и документы с грифом «секретно».
— А что с космическим кораблем? Тоже сдали на металлолом? — спрашиваю у Протасова.
— Не совсем, один модуль еще жив — сейчас это наземный экспериментальный комплекс в Институте медико-биологических проблем. Это и есть корабль Максимова.
В отличие от Королева, снискавшего, хоть и посмертно, мировую славу, о Глебе Максимове и сейчас мало кому известно. Лишь однажды конструктор удостоился нескольких строк в журнале «Новости космонавтики»: «26 августа 2001 года скончался Глеб Юрьевич Максимов. Более полувека активно, с энтузиазмом и с большой творческой отдачей проработал он в ракетно-космической отрасли, сначала, с 1949 г., в НИИ-4 в группе М К. Тихонравова, над теоретическими проблемами запуска искусственных спутников Земли. Затем, с 1956 г., — в ОКБ-1 С П. Королева, где руководил проектным сектором и отделом, разрабатывавшим первые автоматические межпланетные станции для исследования Луны, Венеры, Марса и межпланетные корабли, за что был удостоен Ленинской премии».
