— Это Батон, это Сэр Тоби, вон там — Маркизет, на столе сидит Лера-говорящая, на трубе сидит Машка, самая старая кошка, вот Ершик, самый младший. А тот кот попал сюда из подъезда Михаила Борисовича Пиотровского — хозяева умерли, кот оказался на улице. А где Сыночек? - Татьяна Николаевна Данилова, сотрудник службы музейных смотрителей, оглядывается. — Сыночка не видели?
— Почему вы его Сыночком зовете? Он что, сын известных родителей? — интересуюсь я и подхожу ближе, стараясь не наступить на чей-нибудь хвост.
— У него на темно-серой спине большая белая буква «с» из шерсти, вот мы его и назвали Сынком, — объясняет сотрудница, отправляясь на поиски кота.
В подвалах Эрмитажа легко заблудиться: десятки километров извилистых каменных коридоров, проложенных подо всеми пятью зданиями музея, соединяются с городскими коммуникациями. Первыми их освоили крысы — аборигены этой территории. Люди и коты появились значительно позже.
Сейчас в подвалах музея есть официальный «кошкин дом»: под достойное содержание дворцовых котов выделен специальный участок подвала, где оборудовано место для хранения продуктов и даже для лечения заболевших кошек — что-то вроде лазарета. На многих усатых-полосатых надеты ошейники от блох — еще года три назад такой роскоши здесь не было. Теперь ошейников хватает почти на всех котов, но не каждый его носит: добровольные смотрители боятся, что коты зацепятся ошейником за разные краны и вентили: ведь большую часть времени те проводят на бесконечных трубах коммуникаций. Некоторых мурзиков уже приходилось в экстренном порядке освобождать из такой удавки.
На вопрос: «Сколько же здесь обитает кошек?» — кошачьи смотрители смущаются: Михаил Пиотровский знает о 70, а на самом деле больше 100. Кошачий вопрос — больное место Эрмитажа. Во-первых, бюджет музея не предусматривает расходов на их содержание. Хотя в последнее время финансовый вопрос решается: деньги собирают не только в два блюдца для добровольных пожертвований, которые стоят в директорской приемной. Профком музея выделяет на котов по 3 тысячи рублей в месяц, а Татьяна Данилова возвращает туда все чеки — за корма и лекарства. Есть спонсоры — присылают сухой корм, списанное мясо, дарят наполнитель для кошачьего туалета. Сотрудники Всемирной организации Pro animal бесплатно стерилизуют эрмитажных котов, помогают с лечением.
Главный инженер Эрмитажа Алексей Богданов тоже сделал котам подарок: теперь во внешних дверях, ведущих из подвалов во внутренние дворы, сделаны лазы для кошек — они могут выходить гулять. Соорудили и переносные знаки «Осторожно, кошки!» — их выставляют перед музейными проездами для водителей, чтобы те сбавляли скорость и были повнимательнее.
Но самый большой подарок музей и его четвероногие обитатели получили к юбилею Петербурга: тогда были выделены средства для генеральной чистки и ремонта дворцовых подвалов. Когда это делали последний раз, никто и вспомнить не мог, скорее всего до 1917 года. Из-за многолетних «культурных наслоений» и борьба с крысами оказывалась бесполезной — до них было просто не добраться. А крысы для музея — опасность номер один.
КАТЬКА, БРЫСЬ С ТРОНА!
Императрицей, которая завела в Зимнем дворце котов, была Елизавета Петровна. Точнее, завела она котов-крысоловов, когда еще жила неподалеку, в старом дворце на углу Невского и Большой Морской улицы. Веселая дочь Петра I жутко боялась мышей и крыс, а их развелось во дворце видимо-невидимо. Об этой беде узнал тогдашний наместник казанского ханства и предложил прислать «казанскую группировку» котов-крысоловов. В архивах Эрмитажа до сих пор хранится документ — «Указ о высылке ко двору котов». Елизавета приказывает «сыскать в Казани самых лучших и больших котов, удобных к ловле мышей... И ежели кто имеет у себя таковых кладеных котов, оных объявить для скорейшего отправления в губернскую канцелярию».
Котов привезли, и с тех пор появилась очередная питерская легенда — мол, живут в царском дворце 300 котов. Но это сказка: «кладеный» — значит кастрированный, так что потомства эти коты не давали. К тому же дворец у Елизаветы был тогда небольшой: в Зимний въехать она не успела, это сделала уже Екатерина II. Правда, и ей коты пригодились — мышей и крыс во дворце хватало.
Более точные сведения появились уже о котах, обитавших в Эрмитаже во второй половине прошлого века. Старые сотрудники уверяют, что еще отец нынешнего директора Эрмитажа — Борис Пиотровский оказывал котам покровительство: мог влепить выговор за жестокое обращение с барсиками и распорядился, чтобы эрмитажная столовая выделяла им часть отходов. В директорском коридоре тоже жили коты, но однажды случился скандал: любимая кошка Муська испакостила важные документы в кабинете директора. После этого эрмитажных котов под горячую руку вывезли из музея...
Последствия этого опрометчивого поступка стали очевидны довольно скоро: некоторые пожилые смотрительницы до сих пор с ужасом вспоминают, как крысы выводили потомство в их шкафах. А сотрудники отдела нумизматики рассказывают про дыру, прогрызенную крысами в дубовой двери хранилища. В общем, котов стали срочно собирать по знакомым, и те снова заступили на службу.
Некоторые, особо ручные и бесстрашные, спокойно гуляли по залам музея, вызывая умиление у посетителей и панику у охраны: все залы под сигнализацией, а кошки пролезали именно туда, где она срабатывала. Была такая шустрая то ли Манька, то ли Катька, которая облюбовала себе царский трон. И только смотрители отворачивались, Манька-Катька усаживалась на трон или лезла под него. Ревела сирена, вся охрана гонялась за кошкой — так что теперь котам вход в музейные залы категорически запрещен.
ДАВАЙТЕ ДРУЖИТЬ КОТАМИ
Эрмитажные коты исправно несут крысоловную службу. Как рассказали работники музейной насосной станции, у них жил кот Мишка — чуть не каждый день крысу приносил. Но в прошлом году Мишка погиб прямо на Дворцовой. Увы, именно самые ласковые и доверчивые коты становятся жертвами машин, роллеров или просто людей с больной психикой.
— Наши коты — это как зеркало общества, — говорит Татьяна Николаевна Данилова. — По тому, как к ним люди относятся, можно изучать современные нравы.
Два года назад весной музей провел акцию «Кошек Эрмитажа — в добрые руки!». Объявили по радио, дали контактные телефоны. Взрослых котов берут неохотно, надежда была только на сострадание и жалость. Откликнулось 19 человек. Но как только акция закончилась, в музей подбросили в два раза больше, чем взяли, причем не уличных, а домашних. Попадают сюда и «дачники» — животные, оставленные после лета на дачах. Но добровольные кошачьи смотрители не теряют надежды найти своим питомцам заботливых хозяев.
Теперь эрмитажные коты получили международное признание и поддержку. Год назад немецкие журналисты сняли фильм о музейных мурках и показали его по европейским телеканалам. Европа живо откликнулась. Сейчас вместе с клубом «Друзья Эрмитажа» разрабатывается программа «Коты Эрмитажа», у нее будет свой счет. Из Германии приехал владелец частного приюта для животных и привез переноски для котов, спальные корзинки, лекарства. Даже отдельные туристы из Европы нередко приходят в Эрмитаж, вызывают Татьяну Николаевну и вручают ей либо пакет корма, либо несколько евро — на котов.
