В российский прокат вышел «Отец» — экранизация рассказа Андрея Платонова
Война и мать
Жаль, что упоительное русское слово «возвращение» уже маркировано фильмом Андрея Звягинцева. Иначе режиссер Иван Соловов, поставивший фильм «Отец» по платоновскому рассказу «Возвращение», вполне мог бы использовать это слово-символ. И — слово-обманку… Ибо герой рассказа Алексей, вернувшийся с войны, застает дома совсем не то, что ожидал застать; да сам он, вопреки стереотипу, домой не слишком рвется. Недаром публикация «Возвращения» стоила Платонову карьеры и чуть ли не жизни: канон военной прозы требовал совсем иного подхода, этически непоколебимого. Жена должна была ждать («Жди меня!»), о так называемой личной жизни воина и защитника предпочитали не распространяться. Платонов же (и вслед за ним Соловов) показал сложность, непредсказуемость жизни: жена Алексея, Люба, изменила ему со случайным знакомым, сам Алексей помимо военно-полевого романа влюбился в попутчицу Машу… Самый же невероятный кульбит, который проделал Платонов, — это невозможный для тех времен ракурс: рассказ написан с женской точки зрения, с позиции Любы, настрадавшейся в тылу не меньше, чем Алексей на фронте. Надо сказать, что и картина снята с «женской» точки зрения: главная фигура здесь, конечно, Полина Кутепова — Люба, самая, наверное, платоновская героиня. Именно она — центр фильма, его «материнское плато», его притяжение и отталкивание, суть и смысл. Настолько, что ее власть не может быть передана никому другому — даже законному мужу (Алексей Гуськов). Интересно, что этот метафизический смысл был уловлен Солововым даже на уровне выбора актрисы. Как был уловлен цензорами, выкинувшими Платонова из Союза писателей. Ибо все, что происходит в рассказе и фильме, как бы освящено духом праматери. То, в чем Платонов был силен как никто, умея проникнуть в самую сердцевину и суть вещей.
МАРИЯ КОРНИЛОВА
Война. Casual
В год своего 50-летия Шевчук выпустил альбом «Прекрасная любовь»
Юбилейные альбомы у рок-музыкантов принято делать в духе «жизнь удалась» — пригласить симфонический оркестр и джазменов, добавить электронной музыки и стихов на слова поэтов Серебряного века, все это перемешать и продавать в двух вариантах — подарочном и для простых людей по 100 рублей. «Любовь» в этом смысле альбом не лучше и не хуже, чем остальные, — если учесть, что у Шевчука слабых альбомов вообще не бывает. Но мысли, естественно, все равно в голову лезут юбилейные. Итак, если призадуматься, народных хитов Юлианович написал за 20 лет работы столько, что и «Машина времени» обзавидуется; и еще подумаешь, что ведь, в сущности, Шевчук грандиозный мелодист — что современниками явно недооценено. И еще подумаешь, что все эти достоинства чисто творческие вечно заслоняются в России гражданской позицией артиста, увы. Шевчук воспроизводит в рок-поэзии знакомый нам образ поэта и гражданина, однако его отличие, например, от туфты вроде «Любэ» (маркетологи говорят, что у Шевчука и «Любэ» почти одна и та же публика) хотя бы в том, что Шевчук талантливее и самобытнее и попросту грамотнее. А талант — он по-прежнему все и определяет: вот песня про капитана Колесникова, подводника с «Курска», который оставил записку. Попади эта тема в руки какого-нибудь представителя шоу-бизнеса… А это и невозможно. Такое только Шевчук и может. Главным его талантом остается — из простых слов складывать этические максимы: например, «война бывает первая и больше не кончается». Вообще в альбоме много про войну, про героизм — и про Садовое кольцо, генералов ФСБ, с другой — про весь тот мир гламура, в том числе и государственного, который Шевчук ненавидит и противопоставляет «человеческому усилию духа и тела». По радио же по-прежнему будут крутить только шевчуковскую лирику: ну и на том спасибо.
МИХАИЛ СЕРАФИМОВ
Рок и прок
«Мой рок-н-ролл» Михаила Козырева
Продюсера Козырева называют «могильщиком русского рока». Отчасти справедливо. Ведь именно он придумал пресловутое форматное радио: породил моду, разработал стандарт, который стали копировать молодые. Но из песни слов не выкинешь, как и Козырева из истории русского рока 2000-х. Три его книги есть своеобразное подведение итогов рока: о ссоре с Кинчевым и лекциях Бродского, дружбе с Березовским и надувательском проекте «Глюкоза». Вперемешку. И история российского радиовещания, и черновики хитов, и советы начинающим, довольно наивные. Бешеная энергия Козырева поражает. Он, как лягушка, взбалтывает в сметану молоко убогого шоу-бизнеса. Другой вопрос, нужна ли эта сметана. Вот отзыв Козырева об альбоме «Аукцыона» «Лиловый день»: «Результат поразителен по меркам искусства и абсолютно неприемлемым по качеству звучания для радио». Что-либо менять Федоров отказался. «Ему на это на самом деле было плевать». Зачем такому человеку продюсер? И зачем продюсеру такой человек?
ЯН ШЕНКМАН
Фото: ТРИЛОГИЯ ТОМ III. М: LIVE BOOK, 2007; «МЕНТОР СИНЕМА», СТУДИЯ «Ф А Ф.»