На прошлой неделе Эстония заявила о том, что объявит в международный розыск российского блоггера, известного под псевдонимами Алеша Мирный и Face. По мнению Государственной прокуратуры Эстонии, блоггер в своем сетевом дневнике призывал к свержению государственного строя в этой стране.
В мае Эстония обратилась в российскую Генпрокуратуру с просьбой помочь в расследовании, но получила отказ. «Так как Россия отказала в оказании правовой помощи, следствие возможно продолжить только таким образом: мы признаем подозреваемого находящимся в международном розыске и ходатайствуем через суд о выдаче европейского ордера на арест», — процитировали генпрокурора Эстонии Нормана Ааса информационные агентства.
Согласно официальному ответу российской стороны высказывания в блогах не являются в России наказуемыми. Но как показала практика, эта благородная позиция относится лишь к тем сетевым сюжетам, которые имеют отношение к Эстонии. В самой же России ситуация выглядит иначе.
ЦЕНА КОММЕНТАРИЯ
10 августа прокуратура Сыктывкара предъявила музыканту Савве Терентьеву обвинение в совершении «действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды, а также на унижение достоинства группы лиц по принадлежности к социальной группе, совершенных публично…»
«Социальная группа» — милиционеры. «Публично» — в сетевом дневнике журналиста газеты «Зырянская жизнь» Бориса Суранова. А предыстория сюжета такова.
15 февраля этого года на сообщение «Киберполицию используют на выборах», вывешенное в блоге Суранова, пользователь под псевдонимом terentyev отреагировал весьма эмоционально. Суть комментария сводилась к тому, что недобропропорядочных милиционеров нужно «сжигать на площади». Следующим комментарием хозяин дневника Суранов отшутился: «Прямо масленица какая-то». И все бы этим закончилось, если бы комментарии не попались на глаза той самой «киберполиции» — оперуполномоченному отделения «К» МВД Республики Коми Николаю Сичкарю. Он и посчитал слова блоггера унижением достоинства милиции.
Вычислять, кто скрывается под псевдонимом terentyev, представители вышеупомянутой социальной группы не стали. Уже на следующий день после возбуждения дела в квартире известного в Коми музыканта Саввы Терентьева прошел обыск. Изъят жесткий диск компьютера. С подозреваемого взята подписка о невыезде.
Следствие длилось пять месяцев — с марта по август. Проведены лингвистическая и социогуманитарная экспертизы текста. Первая, по информации «Зырянской жизни», не смогла доказать авторства Терентьева. Согласно второй комментарий в ЖЖ действительно «направлен на возбуждение ненависти против социальной группы».
Сам музыкант авторства не признал. И несмотря на то что хозяин блога комментарий удалил, прокуратура все же предъявила Терентьеву обвинение: «Терентьев С С., находясь в сети интернет на блоге suranov.livejournal.com под псевдонимом terentyev из личных убеждений, основанных на неприязненном отношении к определенной группе лиц — сотрудникам милиции, решил оказать публичное воздействие на людей с целью побуждения их к совершению насильственных действий».
Сможет ли обвинение доказать публичность комментария и серьезность «призыва» пользователя terentyev, а также причастность реального Терентьева к виртуальному — пока неясно. Среди специалистов и обычных пользователей до сих пор ведется дискуссия, можно ли считать сообщения и комментарии в блогах публичными. Законодательство об этом пока, естественно, молчит. «Хотя существует постановление пленума Верховного суда РФ, которое регламентирует вопросы о защите чести и достоинства, — сказала «Огоньку» правовой аналитик ассоциации «АГОРА» Ирина Хрунова. — Там сказано, что публичным распространением сведений является выступление в каком-либо публичном месте, когда информация стала доступна более чем одному человеку». Теоретически блог Суранова с 220 постоянными читателями под такое определение подпадает.
Еще одна задача обвинения — доказать, что реальный человек и тот, кто пишет под псевдонимом в Сети, — одно и то же лицо. «Это не так уж просто вычислить, — заверил «Огонек» известный сетевой деятель Алекс Экслер. — Но, в принципе, возможно. Просто никто еще не пытался».
Фактически «дело Терентьева» — первый подобный процесс в России, который создаст прецедент для рассмотрения следующих аналогичных дел.
«Кое-какое законодательство в отношении интернета в России, конечно, имеется, — говорит Ирина Хрунова. — Но оно далеко не полное. Безусловно, какие-то попытки по его разработке предпринимаются. И здесь играют роль и общественные организации, и законодатели, и, безусловно, та судебная практика, которая складывается».
Если судебная практика для Саввы Терентьева сложится положительно, это будет означать, что остальные пользователи и дальше смогут чувствовать себя свободно в своих высказываниях, к чему они так привыкли. Если наоборот, то сыктывкарский прецедент сыграет на руку тем, кто выступает за ограничение свободы слова в Сети.
Многие интернет-пользователи полагают, что процесс с Терентьевым — показной и его причина — личная обида сыктывкарских милиционеров. Такая точка зрения не лишена оснований: в сетевых дневниках можно найти и более резкие высказывания в отношении все той же социальной группы, не говоря уже о сообщениях откровенно националистического и даже фашистского содержания. С последними, впрочем, на прошлой неделе тоже стали бороться. В Адыгее задержан студент из Майкопа, который, по подозрению следствия, распространял в Сети видеоролик с убийством скинхедами двух выходцев из Дагестана и Таджикистана (см. стр. 11 в этом номере «Огонька»).
ОГРАНИЧИВАТЬ ИЛИ НЕТ?
До сих пор интернет остается в России самой свободной публичной средой, в которой варятся все — от правых до левых, от голубых до коричневых. И все размещают в Сети то, что считают нужным. Очень многим такая свобода не нравится, поэтому периодически со стороны законодателей, правоохранителей и представителей государственной власти слышны призывы установить контроль за сетевым пространством. Хотя в конце прошлой недели глава Россвязьохранкультуры Михаил Боярсков поспешил всех успокоить, сказав, что его ведомство «пока не намерено контролировать свободный интернет».
Так или иначе, законодательный контроль за интернетом необходим, считает Ирина Хрунова, но не для того, чтобы ограничивать свободу, а наоборот: «Ценность законодательства в том, что человек может найти ответ на свой вопрос: как должно быть?». Пока же в отсутствие законодательства, касающегося интернета, суды рассматривают дела каждый по-своему. А Генпрокуратура вполне может не заводить по запросу Эстонии дело на человека, разжигающего национальную рознь. Некоторые суды умудряются еще и нарушать уже имеющиеся законы, как это произошло в Хакасии, где владельца сайта Михаила Афанасьева суд обязал зарегистрировать его интернет-журнал, в котором он публиковал оппозиционные местной власти заметки, в качестве средства массовой информации. Хотя по закону регистрация СМИ в интернете — сугубо добровольная.
«Если говорить об ответственности пользователей за уголовно наказуемые деяния — ксенофобию, экстремистскую деятельность, тут никакие специальные законы не нужны, все и так уже законодательно прописано», — уверен Алекс Экслер. С ним согласен галерист и известный блоггер Марат Гельман: «Для интернета не должно быть особого законодательства, поскольку это обычная сфера человеческой деятельности. И точно так же, как существуют отделы, патрулирующие улицы, должен быть отдел, патрулирующий интернет. Но не более того».
На Западе к вопросу контроля за Сетью стараются подходить осторожно: если начать «зачистку», остановиться будет крайне сложно. Можно быстро скатиться к китайскому варианту: тотальному контролю за интернетом. Полумеры же в данном случае не действуют.