Осенью в прокат выходит фильм «Ванечка» режиссера Елены Николаевой
Иван да Надя
Осенью мертвая хватка киноиндустрии словно ослабевает, в прокат попадают фильмы, которые считаются почему-то некассовыми. Зритель после таких фильмов выходит несколько озадаченный: где же я такое видел? Как же это называется? Что за жанр такой? А, да: мелодрама. Душевное кино. Нравственное кино. О «Ванечке» Елены Николаевой по произведению Эдуарда Тополя говорить в кинотусовке стали почему-то еще месяца три назад — еще до победы фильма на фестивале имени Тарковского и в Выборге. Фильму с крохотным бюджетом и претензиями удалось собрать такой мощный состав: Максим Галкин, Андрей Панин, Евдокия Германова, Ольга Дроздова и наконец сам Джигарханян!
1998 год. Время перемен. Наивная Надя (актриса Елена Великанова) приезжает в Москву поступать на актерский факультет ВГИКа. Первый тур она проходит блестяще, с большими шансами попасть в число счастливчиков. Однако на ее глазах происходит страшное: единственные московские знакомые Нади погибают в автокатастрофе и героиня остается в чужом городе с сиротой Ванечкой на руках. Малыш станет самым близким для Нади человеком. Это трогательный фильм о девушке, которая, подобно Мадонне, с младенцем на руках проходит сквозь все круги царящего в стране политического и криминального хаоса. Трагедия заставляет героиню по-новому взглянуть на жизнь: она считает, что Ванечку посылает сама судьба, чтобы она прошла некое испытание. Подчиняясь внутреннему голосу, она поступает нянечкой в дом ребенка и ждет сигнала свыше. Забавно, что в роли одного из спасителей мальчишки — Андрей Панин, самый известный злодей нашего кино: тут же он играет преуспевающего бизнесмена Гаврилова, сохранившего в глубине души настоящие человеческие качества. Посильную помощь также оказывают Наде простые люди: шахтеры, пикетирующие Дом правительства на Горбатом мосту, мастера киношколы, таксисты, работники дома ребенка.
Простые истины, человеческие отношения. Ничего особенного. В этом-то и фокус: просто такого кино сейчас почти не снимают.
ВЛАДИМИР КРАСОВСКИЙ
Тот, кто за дверью
Вышел новый альбом Константина Никольского
Человек, который написал «Я сам из тех, кто спрятался за дверью, Кто мог идти, но дальше не идет», один из основателей «Воскресения», был и остается главным «скорбецом» (по выражению БГ) русского рока. Все прочие монстры — Цой, Кинчев, Шевчук, Сукачев — были как-то принципиально бодрее, злее: они к жизни всегда подходили, как к электрической розетке. Никольский отличается не только чрезвычайной грустью и аполитичностью, но и редким даже для рокеров пофигизмом: новый альбом его выходит на студии «Союз» впервые за 11 (!) лет. И это человек, чьего «Музыканта» или «Ночную птицу» орут во дворах уже внуки фанатов «Воскресения»! Да, вот такой человек: за окном скачут перемены, а он живет внутренними событиями. На вопрос: «Почему вы молчали все это время?» — Никольский отвечает: «Даже у Rolling Stones на каждом альбоме лишь две-три достойные песни. Мне непонятно, зачем спешить с выпуском альбомов?» «Иллюзии» — философский альбом-размышление. Никольскому близок ритм-н-блюз — жанр, в котором работают Клэптон, Нопфлер, Крис Ри. В альбоме четыре песни на слова Фернандо Песо (португальский поэт-песенник) и песня Анри де Ренье «Голос».
МИХАИЛ СЕРАФИМОВ