В первом туре президентских выборов в Сербии — он прошел 20 февраля — недостатка в кандидатах не было: их набралось девять, но реальная борьба шла между двумя. Теми, которые теперь схлестнутся во втором туре.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ
Обе фигуры хорошо известны, и спор между ними давний. Это действующий президент и представитель Демократической партии Борис Тадич, который претендует на второй срок, и зампредседателя Сербской радикальной партии Томислав Николич. Сам вождь — лидер этой партии — Воислав Шешель, работавший в политической стилистике Жириновского, уже несколько лет коротает время в камерах Гаагского трибунала, куда привели его «подвиги» начала 90-х годов — людоедские речи, внесшие немалый вклад в разжигание войны в Хорватии и Боснии, и организация нерегулярных вооруженных отрядов, которые этот зажигательный вздор претворяли в жизнь. Часть этой репутации перешла, так сказать, по наследству и к заму по партии, хотя до Шешеля он явно не дотягивает.
Что касается Тадича, то он пользуется репутацией «западника» и «реформатора».
При таком раскладе на Западе, естественно, поспешили представить голосование как выбор Сербии между прошлым и будущим — между националистической самоизоляцией и присоединением Сербии к Европе. Но не все так просто. Если бы речь шла просто о вступлении Сербии в ЕС, то, судя по опросам, его поддержали бы 70 процентов граждан. На самом деле Запад навязал сербам гораздо более трудный выбор. США и ведущие государства ЕС вопреки возражениям Сербии (которую поддерживает Россия) вскоре после выборов собираются признать независимость Косово (населенного в большинстве албанцами Сербского автономного края, с 1999 года находящегося под временным управлением ООН). И если ради ускоренного приема Сербии в ЕС от нее потребуют признать независимость Косово, то 75 процентов сербов против этого.
Поэтому вопрос, который реально вынуждены решать сербские граждане, выглядит иначе: какой ценой в Европу? И вот на этот крайне болезненный для национального самосознания вопрос сербы дали неоднозначный ответ. Николич получил 39,9 процента голосов, Тадич — 35,4.
К тому же предводитель радикалов удачно аккумулировал весь потенциал социального протеста, накопившийся за годы болезненных преобразований после свержения режима Милошевича. Во всех бывших социалистических странах Европы зачинатели реформ платили за них поражением уже на вторых демократических выборах. Нечто похожее наблюдается сегодня и в Сербии.
Тадич еще может надеяться на 5,3 процента голосов лидера «ультразападников» Йовановича, а его противник надеется приплюсовать голоса представителя социалистов — 5,9 процента. Политическую комбинаторику окончательно разрешит второй тур выборов 3 февраля.
КОСОВО: ЦЕНА ВОПРОСА
Косовский фактор называют определяющим в этих выборах. Но дело не только в том, что независимость Косово означает отчленение 15 процентов территории, что при этом западные державы нарушают все нормы международного права и свои собственные декларируемые принципы. Для сербов Косово, что для русских одновременно Троице-Сергиева лавра и Куликово поле. Отказаться от сердцевины национального мифа для многих сербов означает отречься от себя. А под внешним нажимом этот гордый и упрямый народ, как правило, «выбирает сердцем», совершенно не считаясь с убийственным для себя соотношением сил. Так было и в 1914 году, и в 1941-м, и в 1948-м, и в 1991-м, и в 1999-м.
Оба претендента на словах едины: Сербия никогда не признает односторонне провозглашенную независимость Косово. Но для Тадича и его сторонников европейское будущее Сербии, по сути, важнее Косово — края, который, говоря трезво, потерян бесповоротно. И борьба за сохранение формального суверенитета над ним — лишь выигрыш времени и запросная позиция для последующего размена. Обещая отстаивать территориальную целостность и суверенитет страны всеми правовыми и политическими средствами, Тадич одновременно готов подписать соглашение с ЕС «об ассоциации и стабилизации». Такое соглашение предваряет предоставление статуса кандидата на прием в Евросоюз. Между тем премьер Коштуница не устает повторять: соглашение и признание Евросоюзом независимости Косово несовместимы. На такой же позиции стоит и Николич.
Подписание было намечено на 28 января, как раз между двумя турами президентских выборов, с явным намерением усилить позиции Тадича, за которого в Брюсселе откровенно болеют. Правда, замысел грозит сорваться: Голландия и Бельгия заартачились и обещали блокировать подписание соглашения, пока скрывающийся от правосудия генерал Ратко Младич, обвиняемый в военных преступлениях в Боснии, не предстанет перед Гаагским трибуналом. Чтобы подсластить пилюлю, в Брюсселе спешно изобрели новое средство — между двумя турами должны начаться переговоры с Белградом об отмене визового режима в ЕС для сербских граждан. Многие из них уже работают там, а еще больше собирается.
Николич также сбавил антиевропейскую риторику и пытается предстать скорее «евроскептиком», чем принципиальным врагом европейского пути. На фоне своего одиозного шефа Шешеля он и вовсе кажется воплощением умеренности. Но для него и его приверженцев вступление в ЕС ценой отказа от «сербского Иерусалима» неприемлемо, и реагировать на независимость края он готов куда решительнее. Хотя и «радикалы» вряд ли собираются на войну. Для этого у Сербии нет сил, да и сербское общество явно настроено невоинственно. По последним опросам, лишь 10 процентов, преимущественно домохозяйки и пенсионеры, готовы воевать за Косово.
Альтернатива для Николича поэтому не в самоизоляции, но в теснейших связях с Россией (вплоть до вступления в союз России и Белоруссии), с Китаем, со всеми, кто на стороне Сербии. Он даже предложил разместить в Сербии российскую военную базу, о чем Россия не просила и в чем явно не нуждается.
В МОСКВУ, В МОСКВУ…
Пророссийская позиция лидера радикалов отвечает их традиционной внешнеполитической ориентации. Но и его конкурент Тадич не может позволить заподозрить, что «Путин больше серб, чем он сам». Если бы не Россия, то западные державы еще год назад протащили бы через Совет Безопасности ООН резолюцию, дарующую Косово признанную мировым сообществом независимость. Российская поддержка и впредь остается главным внешнеполитическим активом Сербии, и ее жители это знают: 57 процентов населения — за теснейшие связи с Россией, а косовские сербы выходят на демонстрации с портретом Путина. В этих условиях иметь в своей колоде «российскую карту» стало необходимо для сербских политиков и во внутриполитической борьбе. Не случайно все они между двумя турами засобирались в Москву.
Николич вроде бы заручился приглашением главы Совета Федерации Сергея Миронова. Президент Тадич и премьер Коштуница нашли более эффектный повод — подписание соглашения об энергетическом сотрудничестве с Россией. Оно предусматривает продажу контрольного пакета акций государственного нефтеперерабатывающего концерна, продление в Сербию одного из ответвлений газопровода «Южный поток» и строительство подземного газохранилища. Важная деталь: некоторые прозападные министры коалиционного демократического правительства Сербии долгое время выступали против соглашения, считая его недостаточно выгодным. Но успех радикалов изменил ситуацию: Демпартия Тадича поддержала соглашение и отправилась подписывать его в Москву в минувшую пятницу. Причем каждый из соперников старался предстать автором этого проекта.
Вывод из этого сделать несложно: Россия не проиграет при любом исходе сербских выборов.
НЕВИДИМЫЙ ПОБЕДИТЕЛЬ
Все аналитики сходятся на том, что тот, кто победит во втором туре, победит с минимальным перевесом. Все согласны, что решающими могут оказаться голоса сторонников премьера Коштуницы. Он не случайно в первом туре не поддержал Тадича, а как бы зарезервировал собственную позицию, отдав предпочтение заведомо непроходному кандидату.
Дело в том, что за видимой для всего мира баталией Тадича с Николичем скрывается неявный поединок — внутри правящего демократического блока — между президентом Тадичем и премьером Коштуницей, чьи партии различаются примерно так же, как СПС и «Яблоко». Собственно сами президентские выборы и были затеяны Тадичем досрочно и без согласования с партнерами по коалиции с одной целью: опираясь на победные результаты, освободиться от тесных «союзнических» объятий Коштуницы.
Этот «умеренный националист» (по классификации «западников») умелыми маневрами неизменно сковывал президента и его партию всякий раз, когда они рисковали оказаться «западнее» здравого смысла. Незримый бой Коштуница уже выиграл «по очкам», доказав, что без него «демократам» не победить, а потому диктовать условия будет он. Первый симптом этого выигрыша — соглашение с Россией.
Неизвестно только одно: чем увенчается этот ожесточенный торг в лагере демократов — каким-либо результатом или развалом коалиции? Но даже если победителем станет Николич, то и тот будет нуждаться в поддержке Коштуницы. Как бы ни закончились выборы, ни американцам, ни европейцам не удастся купить Сербию «по дешевке». Сербские власти, кто вольно, кто невольно, на независимость Косово не смогут смотреть безучастно и имитацией реакции не ограничатся.
ПОСЛЕ ВЫБОРОВ
Тем не менее любой исход выборов не предотвратит независимости Косово и ее признания США, большинством членов ЕС и мусульманскими государствами. Но без решения ООН этому «как бы государству» не стать ее членом, да и планируемая Евросоюзом надзорная миссия в Косово без согласия Сербии будет иметь только «липовые права».
«Косовский вопрос» не будет закрыт и по другой причине. В Вашингтоне и Брюсселе запланировали «бархатную ампутацию» Косово, но и они не могут гарантировать, что она удастся. Ведь сербы Северного Косово собираются остаться под властью Белграда, и албанцы вряд ли с этим примирятся.
А рядом Македония, Босния и Герцеговина — два хрупких государства, которые сохраняют относительную стабильность только под постоянным прессингом США и ЕС. В подобных случаях драма часто начинает развиваться по собственным законам, увлекая за собой и незадачливых «драмоделов», и действующих лиц.
Не случайно и в западной прессе зазвучали предостерегающие голоса. Известный историк А. Ливен в недавней статье под названием «Напряженность на Балканах остается рецептом катастрофы» призвал правительства стран ЕС смириться с двумя фактами. Попытки удержать силой Северное Косово вызовут восстание сербов так же, как нельзя заставить Абхазию и Южную Осетию воссоединиться с Грузией. Исходя из этого он и предлагает России и ЕС искать компромисс. О его условиях можно спорить, но бесспорен его вывод: «Сегодня конфликты на Балканах и Кавказе несут куда меньший риск (чем в 1914-м), но ни одна из затронутых ими территорий не настолько ценна, чтобы ради них рисковать порядком в мире».
Беда только в том, что в западных столицах продолжают, похоже, пребывать в уверенности, что добьются своего и без компромисса. Разуверят ли их в этом сербские выборы?
Фото: MARKO DJURICA/REUTERS; DAMIR SAGOLJ/REUTERS