Случай из серии «сказать — не поверят»: есть в столице суд, где председательствует, допустим, Генри Резник. Весьма недешевый и очень знаменитый юрист, но в данном случае общественник и энтузиаст, который готов бесплатно помочь всем желающим решить их судебные тяжбы. Кто не понял: Резник — тот самый, да, готов вас рассудить. Бесплатно, официально, с государственной гарантией. Но к нему никто за правосудием не идет. Ну в каком московском суде может сложиться такая более чем странная ситуация?
Известно, в каком: в третейском. Не слышали про такой?
«МОЖЕТ, АДРЕСА НЕ НАШЛИ»?
В обычных городских судах — толпы посетителей, шум, духота. Здесь, в новом третейском суде столицы, тихо так, что в ушах звенит; из живых — только корреспондент «Огонька» и ответственный секретарь суда Евгений Архипов. Никто не осаждает двери, не просит побыстрее рассмотреть дело, не караулит в коридоре. «Думаю, люди просто не нашли нашего адреса», — предполагает Евгений.
С адресом действительно могли возникнуть проблемы. Ни рекламы у суда, ни — пока что — репутации среди тяжущихся; дело-то новое. У суда нет также приемной в частности и отдельного помещения вообще: заседает он на площадях своего учредителя — общественной организации «За права человека». Коридоры запутанные, помещения маленькие. В комнате, где Евгений принимает посетителей, на одном столе — банка консервированных помидоров и ЖК-монитор. И никаких посетителей. Не на это рассчитывал Евгений, когда решил создать третейский суд федерального значения. Один действующий суд такого рода он уже открыл в Воронеже на базе общественной организации «Центр Рерихов», и Москва сейчас — стратегическая цель. Если бы пошли клиенты, можно было бы открыть представительства в регионах, создать единую сеть судов, обустроить общественные окна…
ВЫБЕРИ СУДЬЮ САМ
И непонятный адрес вряд ли единственная причина неудачи. «У нас в стране люди о третейских судах знают мало и потому обращаются туда реже, чем хотелось бы, — считает Глеб Севастьянов, член правления Российского центра содействия третейскому разбирательству. — К примеру, ведущие центры третейского разбирательства рассматривают от 100 до 300 дел в год. Это не более 1 процента от того количества исков, которые ежегодно поступают в государственные суды — арбитражные и общей юрисдикции. Да и что говорить о простых людях: большинство юристов ничего не знают о специфике рассмотрения споров в третейском суде. В стандартах нашего образования нет даже обязательного к изучению курса по альтернативному — негосударственному — разрешению споров».
При этом казалось бы, а что такого особенного надо знать про третейское разбирательство, процедуру которого можно описать в нескольких словах? Сначала ответчик и истец договариваются между собой о рассмотрении их дела в третейском суде и подписывают соглашение. С этим соглашением они идут к ответственному секретарю и выбирают себе судей из предложенного списка — по одному от каждой стороны. Эти судьи, в свою очередь, назначают третьего судью — председателя. При этом они не должны быть госслужащими или судьями в отставке, а председатель обязан иметь высшее юридическое образование. Далее все идет так же, как и в любом другом суде, только в несколько раз — а иногда и на порядок — быстрее: и через 2 — 3 недели решение уже бывает вынесено.
Дело в том, что сложности начинаются дальше — при определении статуса и полномочий третейского суда. С одной стороны, он в систему государственного правосудия не вписан (в отличие от того же мирового суда), а с другой — его решения имеют полную юридическую силу, вплоть до того, что пристав по нему к тебе с исполнительным листом придет, если исполнять не будешь. И это при том что даже само название «третейский» подчеркнуто неформально: история этих судов у нас идет с ярмарок, где поссорившихся купцов судили их старшие коллеги, а принятое решение выполнялось беспрекословно, хотя нигде и не было записано. Сегодня порядок рассмотрения третейских споров прописан в законодательстве, а сам институт третейства оформился в отдельную ветвь судебной системы. Плоть от плоти отпрыск ее. Или все же пасынок?
АЛЬТЕРНАТИВНОЕ ПРАВОСУДИЕ
Вплоть до 2002 года постоянные третейские суды работали только с юрлицами и поэтому чаще всего носили отраслевой характер. Широко известен еще с советских времен третейский суд при Торгово-промышленной палате, который до 1993 года назывался арбитражной комиссией.
Закон «О третейских судах в РФ» 2002 года разрешил рассматривать в постоянных третейских судах все гражданские дела. Собственно, с этих самых пор у нас в стране официально появилось альтернативное правосудие. «Главная особенность третейского суда в том, что он негосударственный, — поясняет Александр Эрделевский, доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права МГЮА. — То есть формально его может открыть любая организация, для этого не требуется чьего-либо разрешения. Потом только копии документов об учреждении третейского суда посылаются в соответствующий государственный суд, но это скорее формальность. К тому же такой суд очень самостоятелен: он может сам определять круг своих полномочий, устанавливать критерии выбора судей (разумеется, в рамках законодательства) и прописывать это в своем регламенте». Вместе с тем решения третейского суда имеют такую же силу, как и государственного: пристава никто не отменял.
Общественность на закон откликнулась: многие организации стали открывать при себе третейские суды. Вот и Евгений Архипов вспоминает: «Посмотрел я, что есть у нас такой закон — о третейских судах. И как-то невзначай пришла идея, а почему бы не открыть свой? Собрал единомышленников-общественников, и в 2006 году такой суд в Воронеже начал работать». Подобные идеи, очевидно, приходили в голову не одному Евгению. По данным всероссийской добровольной переписи, которую проводит специализированный журнал «Третейский суд», сегодня в России 215 третейских судов в 61 субъекте Федерации. Поскольку перепись добровольная, реальное количество судов может быть в два-три раза больше: в столицах, по независимым подсчетам, действует не менее 40 третейских центров.
И тем не менее люди не спешат нести свои жалобы в общественный суд: в месяц там рассматривается не больше двух-трех дел. Александр Эрделевский видит здесь несколько причин: «Некоторые третейские суды создаются для зарабатывания денег, поэтому рассмотрение дела там может оказаться дорогостоящим. Кроме того, не всегда судьи достаточно компетентны. И наконец, в третейском суде невозможно привлечь ответчика без его согласия. А иногда без этого бывает не обойтись».
Эти возражения, однако, не смущают Евгения Архипова: свой третейский суд он задумал как бесплатный. Ответственный секретарь суда зарабатывает на жизнь в своей адвокатской конторе, а третейский суд—это из любви к справедливости. «С весны введем небольшие пошлины для юридических лиц, — размышляет Евгений. — Но для простых граждан все останется бесплатным». Что касается судей, то главным критерием при их выборе были неподкупность и компетентность в конкретном вопросе. Поэтому комиссию по рассмотрению экономических споров возглавляет Ирина Хакамада, а споры, связанные с защитой чести и достоинства, разбирает упомянутый в начале статьи Генри Резник.
Но как же привлечь ответчика, если стороны к компромиссу не готовы и соглашение не подписано? «И здесь есть выход!» — восклицает Евгений и вспоминает недавнюю историю в Воронеже: хозяин некого пансионата не выплатил сотруднице зарплату. Но получив приглашение на заседание третейского суда, явился и сам принес деньги! «А почему? Потому что такой авторитет там у суда, такие уважаемые судьи. Ты если не явишься, навсегда замараешь свою репутацию».
НАЧНЕМ, ПОЖАЛУЙ?
Но, к сожалению, такие случаи не из частых. В воронежский суд (тоже, надо сказать, бесплатный) в месяц приходит по 100 клиентов, а до разбирательства доходит два-три иска. «Что поделаешь, люди идут по всем вопросам, мы там как общественная приемная. И вообще, — замолкает ответственный секретарь, — разные люди приходят. Ну вот, например, первый клиент к нам зашел и признался, что он избранный. В смысле продолжатель дела Будды, Иисуса и пророка Мухаммеда. Сказал, что предсказал наше появление. Даже книжку подарил».
Через год дело пошло, и в суд уже стали обращаться предприниматели. Но люди, похоже, так до сих пор и не разобрались, что такое третейский суд и как им пользоваться. «А как вы хотите, третейский суд — это институт гражданского общества, — считает Глеб Севастьянов. — Наше отношение к третейским судам — это иллюстрация состояния общества в целом. В той же Америке, например, восемь из десяти исков, связанных с любыми экономическими отношениями, рассматриваются в третейских судах, а также с использованием примирительных процедур».
По иронии судьбы, первая жалоба в бесплатный третейский суд в Москве тоже оказалась из разряда «странных»: женщина хотела подать иск на самого учредителя суда — директора общественной организации «За права человека» Льва Пономарева. «При чем было бы за что! — удивляется ответственный секретарь Архипов. — Он просто объяснил ей, что наш суд не может пересматривать решения государственных судов, которые к тому же были приняты десять лет назад. А она сделала вывод, что Лев Александрович ущемил ее права на судебное разбирательство».
Но и на этом проблемы суда не заканчиваются: его вот-вот готов сгубить «квартирный вопрос». Председатель признается, что хотел бы отделиться от своего учредителя и оформить суд как отдельное юридическое лицо. «Потому что от кого бы ни была зависимость — она все равно зависимость, — заключает Архипов. — Каждый тянет одеяло на себя, а с высокими задумками — про бесплатность, справедливость, известность — тяжело уживаться даже с общественными организациями».
Вот так и уходишь из приемной суда: гадая, что же будет с ним завтра и найдешь ли ты его на прежнем месте.
Фото СЕРГЕЯ МИХЕЕВА/КОММЕРСАНТ