Год назад один из клиентов сделал Анастасии Шпак странный заказ—тираж футболок со слоганом «Выброси телевизор, проживи свою жизнь» и картинкой перекошенного «ящика». Тут надо уточнить. 25-летняя Анастасия Шпак, хозяйка интернет-магазина Newmaika.ru, зарабатывает тем, что шлепает на футболки разные смешные (а иногда и не очень) надписи, заказы—через C еть. Кто придумал этот слоган, разошедшийся по C ети, как те самые пять хлебов, которые накормили толпу, неизвестно. Заказчик товар забрал, а Настя выложила слоган на свой сайт. С тех пор каждый день она продает примерно 10 футболок с призывом к насилию над бытовой техникой с одиноким бельмом-экраном вместо глаза. Итого—примерно 3,5 тысячи футболок в год.
Или—такое же количество протестующих против «ящика». Цифра невелика, да ведь и не фиксирует всех, кто бежит от голубого экрана. Среди моих знакомых телик смотрят единицы. А что смотреть-то? На ведущих каналах около 30 процентов эфирного времени отдано бесконечным сериалам с одними и теми же актерами, еще 20 процентов занимают развлекательные программы с одними и теми же ведущими, а на ту же информацию остается от силы 7—10 процентов. А еще реклама—виртуальная политика, по способности навевать сладкие грезы затмившая «дающих установку» экстрасенсов 90-х. И криминальная тематика: за неделю зрителю предлагается потребить до 60 часов «кровавых» сообщений.
Одновременно все, что может волновать продвинутую молодежную аудиторию, перекочевало в Сеть: неофициальная и не получившая «добро» на федеральных каналах политика, культура—писатели выкладывают на персональных страницах свои творения (всем известные сайты стихи.ру и проза.ру), а музыканты—записи песен (традицию заложила группа Radiohead, у нас ее поддерживают Земфира, Скляр, «Сплин»). Диктату телевидения пришел конец, сказала недавно в интервью «Огоньку» Земфира—что захочу, я выложу в Сеть, кому нужно—найдут и будут слушать. Такая же мотивация и у «отодвинутых» от эфира политиков—посмотрите, какая жизнь кипит на их блогах и форумах их партий. Получилось, что телевидению просто нечего сказать своему потенциальному современному слушателю.
Снижение интереса к традиционному телевидению подтверждается цифрами. Впервые за все время телеизмерений в России (с 1999 года) упал средний суммарный рейтинг телевидения—в 2006-м он был 18,2 процента, а в прошлом году—17,8. Произошло это из-за того, что уменьшилось количество людей, которые ежедневно смотрят телевизор (с 75 до 72 процентов), и сократилось среднее время просмотра—с 234 до 228 минут в день. «Доля больших каналов с 2000 по 2007 год упала более чем на 10 процентов—с больших каналов уходит молодежь,—говорит Ирина Полуэхтова, руководитель отдела социологических исследований аналитического центра «Видео Интернешнл».—Внутри телевизионного пространства молодежь перемещается в другие поля. Одно из них—нишевые, специализированные каналы, как МУЗ ТВ, ТВ-3, ДТВ и другие. В 2000 году доля таких каналов была всего 2,2 процента, а в 2007-м—15,8. Мы ежегодно проводим исследование «Телевидение глазами телезрителей», в котором, в частности, спрашиваем людей, ради чего они смотрят в первую очередь телевизор. Раньше ответ «ради информации» всегда выходил вперед. Уже три года больше людей выбирают ответ «ради развлечений». Часть молодежной аудитории уходит в интернет. По данным того же исследования, у 29 процентов жителей городов с населением свыше 100 тысяч есть домашний доступ в интернет. Из них 16 процентов, имея дома телевизор, смотрят телепрограммы на экране компьютера. Но все же традиционное телесмотрение с использованием телевизора остается главным».
Но самый неожиданный и болезненный удар телевидению готовы нанести его сторонники: они стесняются признаваться в том, что «смотрят телик». Люди скорее скажут, что включают «ящик» для фона, чем признаются, что провели вечер наедине с сериалом. «Можно даже не учитывать качественных характеристик нашего телевидения, какое бы оно ни было—оно уже не соответствует приоритетам молодежи,—подтверждает Владимир Петухов, заведующий отделом Института социологии РАН.—Пассивное сидение у телевизора ассоциируется с прошлым веком, даже чтение и то стало более модным».
На Западе этот же процесс «развода с телевизором» идет еще активнее. Например, число американцев, включающих свой телевизор в прайм-тайм, сегодня составляет порядка 40 процентов, хотя еще в начале 90-х годов эта цифра приближалась к 90 процентам. Не спасает ситуацию даже внедрение телевидения высокой четкости—его планируется завершить к 2009 году.
Одновременно необыкновенную популярность в мире завоевали социальные сети. По январским оценкам компании Strategy Analytics, число их пользователей растет на 21,9 процента в год. Удивительно, но именно этот сервис смог воплотить все чаяния современного потребителя информации, а именно быть одновременно и потребителем, и производителем. Так на деле воплощается прогноз известнейшего американского социолога Алвина Тофлера, утверждающего: мы стоим на пороге нового общества «потребления», где исчезнет граница между производящими информацию и потребляющими ее, короче, между «пишущими» и «читающими». Два процесса сливаются, давая выход потребности каждого из нас самовыразиться и найти близкого по духу человека. В активный процесс обмена мнениями и—главное, на чем настаивает Тофлер—эмоциями! включается с каждым днем все больше людей. Они больше не хотят быть единой безответной «аудиторией», заглатывающей теленаживку.
Российские социальные сети cейчас переживают свой ренессанс. «У нас в конце прошлого года был колоссальный скачок популярности этих сетей, когда с октября по декабрь они выросли вдвое,—говорит эксперт инвестиционной компании «Финам» Леонид Делицын.—Хотя при нынешнем уровне развития интернета в России их рост, конечно, ограничен. В провинции мало кто может себе позволить сидеть в интернете больше часа, причем не по делам, а просто общаясь с такими же пользователями».
Между тем, по данным Мининформсвязи, в 2007 году количество пользователей увеличилось на 40 процентов по сравнению с предыдущим годом и составило 35 миллионов человек. Так что есть основания думать, что интернет у нас освоят так же, как, скажем, мобильную связь, которая в российских деревнях с их бездорожьем часто остается вообще единственным способом докричаться до мира. Правда, еще вопрос—будет ли долгой популярность социальных сетей, не пресытится ли ими пользователь. «Что касается моносервисов, то есть сетей, в которых можно только общаться с другими зарегистрированными, то на Западе у них уже происходит отток аудитории,—рассказывает Леонид Делицын.—И похоже, перспективы только у многопрофильных ресурсов: когда на одном сайте можно пообщаться с друзьями, найти свежие новости и что-нибудь купить».
То есть дело идет к тому, что социальные сети, как шпана в переулке, просто отнимут у современных СМИ то, что пока еще остается телевизионным козырем—информацию (хотя уже сейчас многие даже теленовости смотрят в компьютере), и станут для сегодняшних 20-летних абсолютными источниками информации, развлечений и общения.
О глобальных изменениях, на пороге которых стоят традиционные СМИ, уже начали задумываться в медиасообществах. Международная ассоциация издательских и медиатехнологий запустила исследовательский проект «Где новости?» (Where news?), пытаясь выяснить, что и как люди будут узнавать о себе в 2023 году. Его результатами генеральный директор ассоциации Райнер Миттельбах поделился с «Огоньком».
— Очевидно, что с каждым годом любому СМИ становится все труднее достичь своего читателя или зрителя. Человек стал очень активным: сегодня ему удобно прочесть газету в бумажном виде, а завтра он сможет только быстро просмотреть ее на экране своего мобильного. Чтобы успеть за меняющимися вкусами аудитории, медиакомпании будут вынуждены освоить сразу все способы доставки информации до потребителя.
— Значит ли это, что СМИ в том виде, как они существуют сейчас, уйдут в прошлое?
— Надеюсь, что нет. Но, конечно, их ждут изменения—и в форме, и в содержании. Во-первых, на коне окажутся электронные медиа, потому что они удовлетворяют двум важнейшим критериям: портативности и оперативности. Во-вторых, увеличится доля «пользовательского контента»—информации, предоставляемой СМИ непосредственно читателем или зрителем. Это одна из характерных черт сегодняшнего человека: он хочет деятельно участвовать в производстве новостей.
— Насколько глобальными будут эти изменения и скоро ли мы сможем их почувствовать в России?
— Абсолютно глобальными. Более того, сама информация станет некой абсолютно глобальной величиной, а электронные медиа уравняют разницу в освещении одного и того же события в разных регионах. В России все эти изменения будут происходить почти одновременно с Европой: идет создание общемирового информационного пространства и остаться на периферии не сможет никто.
Вместе с тем Райнер Миттельбах не берется гарантировать, что сегодняшние ведущие СМИ смогут удержать свою аудиторию. В ходе конкуренции то же телевидение скорее всего выживет, но вот будет ли оно хоть сколько-нибудь напоминать телевидение нынешнее? Пользователям интернета, привыкшим, что один их «клик» решает все, скучно жать на кнопки ТВ-пульта, они хотят новых сервисов.
В том, что сущность телевидения изменится кардинально, уверен, например, Нильс Инлунд, профессор Королевского технологического института Швеции, уже несколько лет изучающий тенденции развития средств массовой информации. «Телевизионный контент будет распространяться в основном по интернету. Иными словами, телевидение станет частью глобальной сети,—считает Нильс.—Не останется места расписаниям передач и вещательным графикам—человек будет сам решать, что, когда и в какой последовательности смотреть». Вместе с этим исчезнет и идеологизирующая роль телевидения, и оно наконец-то «станет основой для истинно демократического обмена мнениями». Несмотря на футурологический характер прогноза, предложенного профессором Инлундом, его расчеты уже начинают оправдываться. Например, в начале марта компания Informa Telecoms & Media обнародовала статистику роста интернет-телевидения: оказалось, что число его зрителей выросло вдвое и достигло 12,3 миллиона человек. Цифры невелики, но с заделом на будущее: ведь аудитория такого телевидения—это прежде всего молодые, успешные и деятельные люди.
Хотя, что там говорить о будущем, уже сегодня есть люди, которые принципиально не смотрят телик. О том, почему они это делают,—в нашем фотопроекте.
АЛЕКСАНДР ГАВРИЛОВ
37 лет, главный редактор газеты «Книжное обозрение», Москва
Когда отказался от телевизора: 7 лет назад.
Почему: Телевизор убивает самостоятельность, творческие способности, способность вольно распоряжаться своим временем. А фильмы я с гораздо большим удовольствием посмотрю на экране компьютера и без рекламы. Люди, которые отказываются от телевизора, вдруг обнаруживают, что у них полно времени.
Чем заменяет: Смотрю фильмы, читаю книги, слушаю музыку. Я, если есть необходимость, смотрю интернетовские новостные ресурсы и пытаюсь сравнивать разные точки зрения, предлагаемые на разных порталах.
ЭЛЛЯ БУХАРАЕВА
51 год, преподаватель вуза, биолог, Казань
Когда отказалась от телевизора: 4 года назад.
Почему: У меня просто нет времени—слишком поздно возвращаюсь с работы. Да и те передачи, которые идут по телевизору, меня совершенно не интересуют, потому что это в основном сериалы. Я бы с удовольствием смотрела хорошие фильмы, которые получили серьезные премии, но все их показывают невыносимо поздно. Проще покупать диски или ходить в кино.
Чем заменяет: Чтением и домашними делами. Зимой я люблю ходить на лыжах, летом—бродить по лесу.
ТИМУР ДЕВЕТЬЯРОВ
33 года, японист, Москва
Когда отказался от телевизора: 8 лет назад.
Почему: Меня не устраивает сама структура вещания. Все по сути сводится к одному—есть набор каналов, которые предлагают тебе таблицу—расписание передач. Чтобы идти с ними на одной волне, нужно подстроиться под режим канала, начать жить по его расписанию. Мне это не подходит, я не привык от кого-то зависеть.
Чем заменяет: Каллиграфией. Иероглифы—это не так-то просто. Нужно много времени, чтобы они получались сносно. Кстати, в Японии нет своего иероглифа для слова «телевизор». Оно заимствованное, звучит как «тэрэби».
ВАЛЕРИЯ ГРОШЕВА
22 года, студентка, Санкт-Петербург
Когда отказалась от телевизора: 5 лет назад.
Почему: Там очень много информации и рекламы, которая меня в принципе не интересует. Сначала я выключала у телевизора звук, а потом и вовсе перестала его смотреть.
Чем заменяет: Компьютерными играми, и не вижу в этом ничего плохого. Там у меня все возможности, чтобы грамотно фильтровать информацию.
С теми, кто отказался от TV, беседовала ЕЛЕНА БАРЫШЕВА
МИФЫ
Вся правда о Маргулисе
Самым известным в СССР противником телевидения был главврач Маргулис из песни Владимира Высоцкого. Помните: «И тогда главврач Маргулис телевизор запретил…»?
За прошедшие годы и эта строчка, и сама фамилия главврача стали нарицательными.
«Вон он змей, в окне маячит,
за спиною штепсель прячет,
подал знак кому-то, значит,
фельдшер вырвет провода…»
Между тем в Московской психиатрической больнице № 1, или, проще говоря, на «Канатчиковой даче», где Владимир Семенович несколько раз отметился в качестве пациента, никакого доктора Маргулиса в природе не существовало. Прототипом этого символа советской психиатрии стал главврач Валентин Морковкин—добрейшей души человек, который, по словам нынешнего главврача Владимира Козырева, никогда не запрещал своим пациентам смотреть телевизор.
Профессор Валентин Михайлович Морковкин, доктор медицинских наук, подполковник медицинской службы, возглавлявший легендарную больницу с 1964 по 1987 год, был очень известным человеком в мире науки—заслуженный врач СССР, академик АМН СССР, автор многих научных публикаций в «Журнале неврологии и психиатрии». Но, говорят, Валентин Михайлович частенько сетовал на то, что всенародную известность ему принесли вовсе не научные труды и регалии, а тот факт, что его пациентом оказался сам Высоцкий: «Сколько всего сделал в области психиатрии, а попал как-то к нам один алкоголик лечиться и прославил меня на весь мир».
Нынешнее руководство, как рассказал «Огоньку» Владимир Козырев, тоже не «прячет штепсель» от больничного телевизора: «Телевизор для психики вреден не более, чем все остальное. Мы не фильтруем передачи, которые смотрят наши пациенты. Хотя, действительно, кровавые сцены насилия здоровья никому не прибавят. Бывают у нас конфликты другого рода, когда телевизор в отделении один, женщины хотят смотреть сериал, мужчины—спорт или новости, а еще часть пациентов—культуру. Но и тогда удается достигнуть компромисса».
СВЕТЛАНА КВАСНЕВСКАЯ
Фото: АНДРЕЙ КУЛЬГУН; АНДРЕЙ НИКОЛЬСКИЙ; ФАРИТ ГУБАЕВ