Этой осенью Росстат планирует провести пробную перепись населения, которая станет генеральной репетицией Всероссийской переписи, намеченной на 2010 год. Репетировать будут на 300 тысячах человек, проживающих в Санкт-Петербурге, Хабаровске, Московской области. Главное новшество пробной переписи — принцип «самоисчисления»: гражданам предложат самим заполнить переписной лист и отправить его по почте в Росстат. От нас ждут гражданской ответственности и ссылаются, как принято в таком контексте, на опыт большинства европейских стран, где самоисчисление практикуется давно и успешно. Прежде всего, сообщает Росстат, его будут интересовать домохозяйства. А еще иностранцы.
В прошлую Всероссийскую перепись, состоявшуюся в 2006 году, отношения переписчиков и переписываемых не заладились. Особенно несладко пришлось переписчикам как раз в домохозяйствах. То собачку спустят, то с топором... Власти терпеливо пытались убедить народ, что сведения, которые он о себе сообщит, ни в коем случае не будут использованы ему во вред. Только во благо. Но народ в массовом порядке от переписи предпочитал уклоняться: российское благо — штука опасная. На протяжении всей переписи ответственные лица, мрачнея, призывали нас к уму-разуму:
— Власть станет лучше тебя понимать, народ. На что живешь, на каком языке думаешь. Дай же себя переписать, не упрямься.
Во многих областях, в том числе в Ростовской, переписчикам пришлось прибегать к помощи милиционеров. Что, конечно, не способствовало повышению народного доверия к мероприятию. Как не способствовали и комментарии чиновников. Помнится, руководитель территориальной Федеральной службы государственной статистики по Ростовской области Владимир Емельянов сетовал:
— В Ростове человек, стоя на фоне теплицы в 500 квадратных метров, заявил, что у него абсолютно ничего нет.
Если теплицы, на фоне которых переписчики застают граждан, все-таки важны, стоит ли толковать о том, что «предоставляемые сведения носят обезличенный характер»? Долго ли их уточнить? Тем более что одним из официально заявленных итогов прошлой переписи все в той же Ростовской области стало «обнаружение более 150 тыс. га бесхозной земли»?
Несмотря на саботаж со стороны переписываемых, перепись 2006 года признали состоявшейся. В 2010-м одновременно в пять раз увеличат расходы на мероприятие и попробуют добиться от нас гражданской сознательности, проявить которую не составит особого труда (всего-то — письмо отправить), но без которой введение в стране практики самоисчисления невозможно.
Впечатляюще звучит: самоисчисление. Это вам не банальная «перепись». У этого слова тот же масштаб, что у слова «сказание» или, например, «сага»: повесть временных лет, в которую каждый из нас, ныне живущих, может вставить свою буковку. Вот только слово это — совсем из другой культуры. Из жизни стран, в которых власть не пеняет народу на его несознательность, не упрашивает посотрудничать немножко. Потому, возможно, что власть и общество в этих странах не живут в параллельных мирах. Не захлопнуты друг от друга наглухо, как экипаж в тонущей подлодке.
Самоисчисление — это из жизни стран, в которых власть в сознании обывателя не разделена на непогрешимых лидеров нации и вороватую местную элиту. Возможно ли оно у нас? В стране, где недоверие к власти — не к царю-батюшке, не к президенту в Кремле, а к конкретной, губернаторской и муниципальной власти — состояние хроническое, в обозримом будущем неизлечимое.
Можно посмотреть на вопрос так: введением института самоисчисления нас хотят цивилизовать. Приучить не пугаться переписи. Заронить в нас зерно национального единения, как делают это, например, во время праздника с переменчивым названием, отмечаемого 12 июня... Или во время инаугурации президента, проникнутой поистине самодержавным пафосом. Но ведь совершенно очевидно: сегодня это культуртрегерское усилие Росстата обречено на провал.
Наша сегодняшняя закрытость от власти определенно имеет генетические предпосылки. Выселения, раскулачивание, институт стукачества — все это было каких-нибудь пару поколений назад. Но нашей закрытостью совсем ни к чему тыкать нам в глаза и выставлять как атавизм, мешающий оздоровлению общественного организма.
Я, может быть, и рад оздоровиться, да только как-то боязно: слишком уж много свежих примеров, когда то самое государство, которое ждет от меня цивилизованного поведения, само вело себя, мягко говоря, не совсем...
Лично для меня самым болезненным из недавних закидонов нашей государственной элиты стал невероятно корявый закон о гражданстве, после принятия которого я перестал быть гражданином лишь потому, что в 1993-м проживал в Ростове по временной прописке, в студенческом общежитии. Все-таки цивилизованно — это еще и продуманно. А сколько нас еще таких, которым посчастливилось вляпаться в законодательные сюрпризы родимой власти?
Нет, государство, не стоит журить меня за закрытость. Само посуди. Сначала мне говорят, что просто перепишут, а потом, потрясая документом, докладывают, сколько га бесхозной земли насчитали в ходе простого переписывания. Интересуются, что это за постройка такая в глубине двора и есть ли на нее разрешение. И говорят, что в землепользовании пора наводить порядок. Порядок, может, и пора наводить. Но мне-то хочется, чтобы наводить его начали не с меня, как обычно, а с кого-нибудь другого. Ну, может, с главы поселковой администрации или архитектора района, причина молчания которых — и насчет земли, и насчет выросших на ней строений—понятна всем, включая переписчиков и сопровождающих их милиционеров.
И уж совершенно однозначно не стоило Росстату признаваться в том, что его будут интересовать проживающие на территории российских городов и поселков иностранцы. Мол, ничего такого, просто интересно, с какой целью те приехали в Россию. Только не после истории с выселением грузин! Им ведь тоже сначала говорили: ничего такого, просто регистрация, вполне цивилизованная мера — для порядка. Но когда поссорились Владимир Владимирович с Михаилом Николозовичем, депортировать приходили по той самой регистрации. Правда, если верить опросам, большинство российских граждан выдворение грузин поддержало. Но — вчера грузины, сегодня... а мало ли...
— А то вдруг Олимпиада к нам нагрянет или газопровод какой. Так что чем меньше мы друг о дружке знаем, тем оно как-то спокойней.
Не только перепись населения — в нынешней России оказывается провальной любая исходящая от власти затея, в которой подразумевается добровольное участие народа. То есть когда по обычному принципу: сделай, а то хуже будет, — все работает. За рулем, например, после ввода штрафных санкций мы стали ездить пристегиваясь. Ну, за исключением самых непримиримых, насмотревшихся «Стритрейсеров».
А вот реформа ЖКХ, подразумевавшая, что мы добровольно выберем форму управления своими домами, прошла в основном без нашего участия. Как-то так бесшумно прошла. Бывшие муниципальные конторы, ныне частные управляющие компании, мирно поделили рынок, обойдясь в общем-то без всякого выбора с нашей стороны. И здесь мы — саботажники, и здесь — несознательные. Ведь все за нас придумали, оставалось лишь кликнуть домовое вече, решить, как управлять домом, назначить самых матерых на должности и зажить цивилизованно. Так-то оно так. А только где, извините, деньги, которые столько лет мы по старой дореформенной системе перечисляли в муниципальный котел на ремонт наших домов? Мне без всякого моего согласия отдали в собственность полуразвалившуюся панельку, так и не удостоившуюся муниципального ремонта. И теперь именно те, через кого вчера еще утекали в черную коммунальную дыру мои кровные, акционировались, стали называться «коммунальным бизнесом» и ждут, чтобы я заключил с ними договор.
— Нет уж, господа начальники, в такую реформу играйте сами.
Все же ты какая-то странная, власть. Только не обижайся. То сама как гунн какой-нибудь с копьем наперевес, то вдруг к цивилизации тебя потянет. Давай уже определимся. Тогда и решим, как нам сосуществовать, чтобы по возможности открыто и взаимно вежливо. А пока, извини, все твои эксперименты — пробная перепись.
Иллюстрация АЛЕКСЕЯ БОРИСОВА