130-й сезон Тбилисского театра им. Шота Руставели начался с фестиваля лучших спектаклей художественного руководителя театра Роберта Стуруа и посвящен его 70-летию. Стуруа—известный и любимый в России режиссер, которого еще до августовских событий Дмитрий Медведев наградил орденом Дружбы «за большой вклад в развитие русской культуры и искусства». И тем не менее даже здесь вмешалась политика: на фестиваль Стуруа не поехал московский театр Et Cetera, а ранее театр Руставели отказался от участия в театральном фестивале «Академия» в Омске. Возможно, единственным представителем России на юбилейных спектаклях в Тбилиси был спецпредставитель президента по вопросам международного культурного сотрудничества Михаил Швыдкой. Это его единственное интервью об этой поездке.
Кто прежде всего поехал на фестиваль спектаклей Стуруа: Швыдкой—профессор ГИТИСа, театровед, Швыдкой—бывший министр культуры или Швыдкой—спецпредставитель президента?
Я поехал туда как друг своих друзей, это неофициальный визит. Я был в гостях у старого товарища, Роберта Стуруа, с которым мы знакомы вот уже больше 40 лет. О встрече мы договорились еще в конце июля, когда он справил свое 70-летие: думали, что в конце сентября устроим большой праздник в честь его юбилея. Но, естественно, военные события все отменили. В августовские дни Роберт оказался в Гори, Поти, и поэтому праздника не могло быть. Хорошо, что фестиваль спектаклей все-таки состоялся.
Не чувствовалось ли политизации фестиваля? Ведь театр уже заявил, что все собранные деньги пойдут на помощь жертвам грузино-осетинского конфликта.
Скажем, такие спектакли, как «Маска врага», «Солдат, любовь, телохранитель и президент», были поставлены задолго до военного конфликта и фактически к нему никакого отношения не имеют. Но само собой, в свете последних обстоятельств они воспринимаются иначе. Когда со сцены в «Маске врага» рассказывается о любви-ненависти, о близости и в то же время неспособности жить вместе—это все вписывается в злободневный контекст. Я был в Южной Осетии в день объявления ее независимости и поэтому еще яснее понимаю, что в этом конфликте у каждого своя правда и задача России—примирить все эти правды, услышать чужую боль—невероятно трудна.
Ваши друзья рассказывали вам о своей правде?
Они трезво оценивают действия грузинских властей, они были со мной крайне деликатны. Но тем не менее есть вещи, которые им сложно принять. Это, во-первых, болезненный вопрос территориальной целостности страны, а во-вторых, события, связанные с вводом российских войск на территорию Грузии. Ведь вне зависимости от того, как они относятся к власти, эти люди—патриоты своей страны, они любят родину, и для них все это тяжко. Я не хочу рисовать утопическую картину, в Грузии есть люди, настроенные исключительно антироссийски. И к сожалению, среди них много молодежи и много политиков. Но при всем том нужно разговаривать. И именно деятели культуры отчетливо понимают, что диалог лучше, чем враждебное молчание.
И как вы представляете себе диалог в таких условиях?
В первый день, когда я приехал, мой друг Паата Бурчуладзе, замечательный певец, позвал меня на свадьбу своего сына. Это была настоящая грузинская свадьба, с огромным столом, множеством людей. И я могу сказать только одно: когда Паата поднял тост за Россию и я поднял тост за то, чтобы дети новобрачных жили в счастливой стране Грузии, люди зааплодировали. А когда мы выпили еще и за российско-грузинские братские связи, то тут поднялись такие овации, которые у Пааты бывают, наверное, только во время самых удачных спектаклей. Или еще, после этого мы встретились с другим моим товарищем, грузинским артистом Гоги Харабадзе. И он рассказал, что записал диск «Русские поэты о Грузии» и на этом же диске поместил лучшие переводы грузинскими поэтами Пастернака, Ахмадулиной. У нас очень тесные культурные связи и очень древние. Я был еще в Дидубском пантеоне, где похоронены те, кто делал великую грузинскую культуру последние полвека: Коте Махарадзе, Софико Чиаурели… Там лежат люди, со многими из которых меня связывала почти полувековая дружба: я думаю, с их памятью мы сможем найти человеческий выход из этой ситуации.
Вы встречались только с деятелями культуры?
Не только. У меня была беседа с грузинским патриархом Илией II. Это был очень непростой, но очень важный для меня разговор.
Так, может, мы наконец сможем перейти от военных к культурным событиям?
Сейчас очень сложно говорить о таких мероприятиях: нельзя ставить людей в неудобное положение здесь, в Тбилиси. Я вот, например, привез с собой из России недавно изданную книгу стихов Давида Маградзе. Эта книга вышла в Петербурге, и я предложил Давиду в Москве провести ее презентацию: чтобы приехали грузинские поэты и артисты. Он не против, но для людей это очень сложно. Я думаю, сейчас даже легче встречаться в Тбилиси, нашим артистам там будут рады. Это не отменяет всех проблем русского театра, но это хоть какой-то шаг навстречу. А там, может быть, и Роберт Стуруа приедет. Мы ведь с ним договорились, что нужно что-то придумать. Подождать, пока улягутся страсти, и непременно что-то придумать.
Беседовал ОЛЬГА ФИЛИНА
Фото ВАСИЛИЯ ШАПОШНИКОВА/КОММЕРСАНТ, РИА НОВОСТИ