Создатель затерянных миров
Игорь Гулин о Жоане Фонткуберте, лауреате премии "Хассельблад-2013"
В фонде "Хассельблад" в Гетеборге открывается большая ретроспективная выставка каталонца Жоана Фонткуберты. Впрочем, премию "Хассельблад", одну из главных наград в области фотоискусства, Фонткуберта получил будто бы не совсем по праву. Точнее в этом награждении, как и во всей его жизни, есть изрядное лукавство. Он не совсем фотограф, скорее концептуальный художник, использующий фотографию как средство.
Фото: © Joan Fontcuberta & Pere Formiguera / предоставлено www.hasselbladfoundation.org
Фото: © Joan Fontcuberta / предоставлено www.hasselbladfoundation.org
Фото: © Joan Fontcuberta & Pere Formiguera / предоставлено www.hasselbladfoundation.org
На выставке, а также в вышедшей к ней книге "Фотография природы и природа фотографии" представлены почти все главные проекты Фонткуберты за 30 лет работы — по крайней мере, все связанные с наукой: биологией, географией, астрономией и — как ни странно — историей. Точнее, историей знания. Собственно, как отмечают многие критики испанского фотографа, его главная особенность в том, что он не снимает вещи. Фонткуберта фотографирует понятия, идеи, само знание. Если в его работах и есть объект, он присутствует скорее апофатически — в виде недоуменного вопроса, озадаченности.
"Micostrium Vulgaris", из серии "Фауна", 1987 год
Фото: © Joan Fontcuberta & Pere Formiguera / предоставлено www.hasselbladfoundation.org
Так, на выставке "Гербарий", одном из самых простых его проектов, Фонткуберта представил коллекцию снимков доктора Тронга, забытого путешественника, собиравшего по экзотическим землям удивительные растения, так и не вошедшие в общепринятую западную ботанику. Эти отчетливо декадентские, эротизированные, пугающе хищные или вызывающе беззащитные организмы были на самом деле созданы самим Фонткубертой из подсобных материалов: проволоки, кусков ткани, костей и перьев. Примерно так же лепил своих монстров мультипликатор Шванкмайер, но Фонткуберта прятал сюрреалистическую тревогу за видимостью научного правдоподобия, вызывая у зрителя еще большее смущение, когнитивный дискомфорт.
Тот же формат научного мокьюментари доведен до апогея в фонткубертовском опус магнум — проекте "Фауна" 1987 года. Его герой — зоолог Петер Амайзенхауфен, эксцентричный дарвинист, изучавший парадоксальные витки эволюции, опровергавшие логику его великого учителя и потому вычеркнутые из истории, как и сам исследователь. На фотографиях зоолога — мохнатая форель и шестиногая змея, хищная устрица с ручками и двуногая панцирная лиса, летающая мартышка-единорог и благородный бабуин-кентавр. К каждому открытому ученым существу прилагаются подробное исследование, описание строения, поведения, ареала обитания и место в разрабатывавшейся Амайзенхауфеном "Новой зоологии", напоминающей борхесовскую классификацию фантастических существ. Впрочем, про Амайзенхауфена до конца не понятно, действительно ли он находил своих великолепных уродцев или создавал их сам, франкенштейновским методом. По одной из версий, архив бесследно исчезнувшего ученого оказался в руках американского правительства, использовавшего его в экспериментах по клонированию и разработке биологического оружия.
"Послание в бутылке", из серии "Спутник", 1997 год
Фото: © Joan Fontcuberta / предоставлено www.hasselbladfoundation.org
Вообще, мокьюментари всегда близок теориям заговора. Это два очень сходных способа расшатывания реальности, шизофренического буксирования позитивного знания. И грань между смертельной серьезностью конспирологии и ироничностью мокьюментари не всегда заметна снаружи. Так было с еще одним, более поздним проектом каталонца. "Спутник" 1997 года — история об экипаже корабля "Союз-2", космонавте Иване Источникове (буквальный перевод имени и фамилии художника) и его собаке Клоке, отбывших с корабля в неизвестном направлении, оставив после себя лишь таинственное послание в опустошенной бутылке из-под водки. Как и другие герои Фонткуберты, Источников стал жертвой цензуры памяти: был полностью вымаран из славной истории советской космонавтики и лишь недавно выкопан в архивах журналистом по имени Петр Муравейник. Фонткуберта остроумнейше сфальсифицировал путь своего героя от советского детства до космической бездны — с документами, чертежами, фотографиями (в частности, Источников, а точнее, сам Фонткуберта обнаружился на оригинальных версиях групповых фото советских космонавтов, с которых был впоследствии удален).
Понять, что все это шутка, не представляло особенного труда, и тем не менее на испанском телевидении трагическая история забытого неблагодарной страной героя удостоилась детального возмущенного обсуждения. Затем, услышав, как позорят честь родины, российский посол, в свою очередь, пришел в негодование и грозился устроить дипломатический скандал. В этом "постскриптуме реальности" к проекту Фонткуберты как-то отчетливее всего звучит его ключевая и довольно понятная идея: знание, информация — это объект идеологии, знать слишком выгодно, или невыгодно. Впрочем, если бы дело сводилось к такому антипрогрессистскому манифесту, все было бы слишком просто. Прелесть Фонткуберты в том, что его фантазмы, несмотря на свою очевидную сфабрикованность, пугающе реальны. Они не рассказывают правду и не разоблачают "правду", зато они производят очень ценную, физически ощутимую ненадежность.
Гетеборг, Hasselblad Center, до 19 января
Joan Fontcuberta. The Photography of Nature & The Nature of Photography. MACK, 2013