Заместитель главы президентской администрации МАГОМЕДСАЛАМ МАГОМЕДОВ в интервью корреспондентам "Ъ" ИРИНЕ НАГОРНЫХ и НАТАЛЬЕ ГОРОДЕЦКОЙ заявил, что ничего невозможного в урегулировании межэтнических вопросов нет и надо просто заниматься этим. Правда, для этого потребуется тотальная переподготовка кадров — и госслужащих, и имамов.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин / купить фото
"Пусть едут не в Москву, а на Дальний Восток"
— В конце октября в Уфе прошло заседание президентского совета по межнациональным отношениям, на котором обсуждались в том числе события в Бирюлево. Какие поручения президент дал по его итогам?
— Президент заявил о необходимости проведения системного мониторинга состояния межнациональных отношений. До 1 июня будущего года правительством с участием регионов должны быть подготовлены изменения в законодательство, усиливающие ответственность работодателей, привлекающих мигрантов. Человек, который у себя на предприятии содержит незаконных мигрантов, должен нести уголовную ответственность. Будет серьезно проработан вопрос о создании трудовых карт. Это сможет нам помочь урегулировать трудовые перемещения. Пусть едут не в Москву, а на Дальний Восток, где не хватает рабочих рук.
Кроме того, мы хотим, чтобы какая-нибудь правительственная структура занималась вопросами адаптации и интеграции мигрантов. Мы не должны допускать в страну людей, которые не знают язык, культуру, основы законодательства. Нужно, чтобы человека к переезду готовили, чтобы он получил сертификат. В том числе в странах исхода. Мы создаем и у себя центры по адаптации. Два таких центра уже есть в Оренбурге и в Тамбове. Опыт их работы за счет работодателей достаточно эффективен. Работодатель будет платить за то, чтобы его мигранты прошли систему адаптации, знали минимум русского языка. Необходимо обеспечить принятие региональных программ по национальной политике. Есть поручение правительству представить предложения по созданию некоммерческого фонда по поддержке мероприятий и проектов по укреплению гражданского единства, гармонизации межнациональных отношений.
— А почему вдруг национальная политика стала приоритетной?
— К сожалению, мы наблюдаем конфликты на разных территориях нашей страны. Результаты мониторинга и опросы показывают, что все больше людей оценивают состояние межнациональных отношений как напряженное. Это побуждает руководство страны предпринять определенные шаги. И сейчас еще продолжаются дискуссии, кто должен заниматься национальной политикой, что должно быть в системе правительства, что — в администрации президента.
— А вы за или против воссоздания Министерства по национальной политике? Станет ли таким реорганизованное Минрегионразвития?
— Это вопрос дискуссионный. Будучи руководителем региона, я был однозначным сторонником создания Министерства по национальной политике. Но сейчас я смотрю на это по-другому. Работа по гармонизации межнациональных отношений должна быть приоритетной для всех структур. Хотя, возможно, мы и придем в скором будущем к созданию отдельного органа. Безусловно, после реорганизации Минрегион сможет уделять большее внимание межнациональным отношениям. Но создание единого государственного органа не охватит все. Это проблема комплексная, межведомственная, охватывающая федеральный, региональный и местный уровни власти.
— В августе принята федеральная целевая программа "Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России на 2014-2020 годы" почти на 6,8 млрд руб. Что власть хочет иметь на выходе?
— Чтобы большинство людей, живущих на территории нашей страны, положительно оценивали состояние межнациональных отношений и терпимо относились к представителям другой национальности.
— Подготовкой предложений президента занимается департамент по национальным вопросам в составе управления внутренней политики в администрации президента, и он же обеспечивает деятельность президентского совета. Вы курируете его работу как заместитель главы администрации?
— Я являюсь председателем президиума совета. Своего аппарата у него нет. Обеспечение работы совета — функция департамента, но есть еще выработка предложений президентских решений, анализ ситуации, работа с общественными объединениями, с экспертным сообществом.
— Не мешает двойное подчинение? Блок национальной политики, получается, и в вашем подчинении, и в подчинении первого замглавы администрации Вячеслава Володина.
— Департамент был создан прошлым летом довольно быстро. И то, что введена отдельная должность заместителя главы администрации по национальной политике, это понимание того, что этой работе надо уделять больше времени, больше внимания. В правительстве функционирует межведомственная рабочая группа по межнациональным отношениям, возглавляет ее Дмитрий Козак. Задачи известны всем федеральным структурам, и не нужно проводить с ними какой-то ликбез.
"Просто так деньги не будут давать никому"
— В законодательстве для мэров появилась ответственность за бездействие в урегулировании межнациональных конфликтов. Но мэры говорят, что у них недостаточно для этого полномочий и финансов.
— Сейчас дают полномочия, и деньги на это выделяются в пределах субсидий.
— Вряд ли это серьезные средства. Даже средства ФЦП, если учесть, что они предусмотрены на шесть лет, это немного.
— Согласен. Это немного, но лучше, чем ничего. И тут надо обратить внимание, что большинство этих денег пойдет именно в регионы. Все регионы должны принять свои программы, которые будут реализовываться на местах. Просто так деньги не будут давать никому. Некоторые регионы в состоянии сами изыскать средства из своего бюджета.
— А есть ли специалисты в регионах?
— Очень мало. Поэтому на совете принято решение о полномасштабной системе подготовки специалистов в этой области. Все чиновники должны пройти подготовку. Я не думаю, что в регионах, где возникали конфликты, чиновники не хотели решать проблемы, они иногда не знали, как этим заниматься. У нас в лучшем случае есть специалисты-этнографы. Но у нас недостаточно этнополитиков, которые понимают, как решать конфликты. Практически нет вузов, где бы готовили специалистов в такой трудной и тонкой сфере, как межнациональные отношения. Должен быть хотя бы один вуз в каждом округе.
— То есть в регионах и на местах система управления межнациональными отношениями должна быть отлажена заново?
— Абсолютно верно. Как минимум в каждом субъекте должен быть заместитель руководителя субъекта, который несет ответственность и в полномочия которого входит сфера межнациональных отношений.
— На кого они будут замыкаться по вертикали?
— На своих руководителей — губернаторов.
— Будут ли замы по внутренней политике докладывать в Кремль по ситуации в межнациональных отношениях? С кем они взаимодействуют? С департаментом?
— Они должны в своем регионе конфликт предотвратить. А если у них для этого не хватает полномочий или ресурсов, они должны об этом поставить в известность нас. Тогда мы вмешаемся в ситуацию. Система в регионах выстроена по-разному. Где-то есть министерство по национальной политике, где-то комитет, где-то департамент. Мы не ставим задачу унифицировать, но нужно, чтобы в каждом регионе была структура, которая занимается этим вопросом. Вот в Бирюлево, где убийца никакого отношения к овощной базе не имел, результатом ситуации стал погром на базе. Если база создавала проблемы населению, являлась очагом напряжения, органы власти давно должны были на сигнал отреагировать. Президент однозначно высказался по этому поводу — зачем такая власть, если она не знает, какие существуют проблемы, и не реагирует вовремя.
— А на федеральном уровне деятельность мониторинговых центров будет координировать Минрегион?
— Мы ждем решения президента на этот счет. Ясно, что не администрация президента занимается исполнением, этим занимается правительство, высший орган исполнительной власти.
— Но без вас они не смогут работать, Кремль определяет стратегию, готовит аналитику, у вас есть координирующие и контролирующие функции. Какова будет роль администрации президента?
— У нас хорошее рабочее взаимодействие. Но есть функции, которые в соответствии с Конституцией закреплены за правительством. Но я еще раз повторяю, что межнациональные проблемы — это проблемы всех. И гражданского общества, и средств массовой информации. Кстати, мы часто видим тенденциозный подход СМИ в освещении конфликтов, иногда вместо того, чтобы снижать градус напряжения, идет такой "подогрев", что это может кончиться кровавыми столкновениями. И в этой части есть предложения принять этический кодекс журналистов, освещающих межнациональные отношения. И одно из предложений от Генпрокуратуры — о том, чтобы усилить ответственность журналиста. Речь идет об административной ответственности, не об уголовной.
— А нет предложений о том, чтобы ввести ответственность официальных лиц, которые дают журналистам информацию лишь на условиях анонимности, в том числе о том, что касается национальных вопросов?
— Безусловно, власть должна быть открыта. Это общая задача для всех, кто находится на государственной службе, ее поставил президент — общество должно знать, чем занимается власть и как она выполняет свои функции. Здесь вы абсолютно правы, я думаю, что надо максимально информировать общество.
— То есть, по-вашему, в национальной политике меняются акценты? Если раньше старались скрыть, то теперь будет по-другому?
— Сейчас сказано прямо — проблемы есть. И их надо решать. Ничего сверхсложного или невозможного в регулировании межэтнических вопросов нет. Надо просто заниматься этим.
"Там, где больше денег, больше возможностей для всякого рода проходимцев"
— Представим конфликт, как в Бирюлево. Кто должен выйти на президента и представить ему полную картину? Имеет ли смысл создать мобильные группы специалистов, которые могут разобраться в конфликте, достаточен ли инструментарий для управления национальной политикой?
— Система управления будет совершенствоваться. Если бы мы считали, что все нормально, тогда бы не собирали бы совет и не принимали бы стратегию. Речь идет о том, чтобы сделать национальную политику приоритетной. Одним из таких решений будет создание мониторинговых центров. Правительство должно проработать этот вопрос до 1 февраля 2014 года. Видится это так: будет единый мониторинговый центр на федеральном уровне, куда стекается информация из федеральных округов и регионов. Представительства центра должны появиться во всех субъектах. Их цель не только отслеживать, что происходит, но и снабжать информацией органы власти, чтобы они могли принимать решения упреждающего характера. И руководитель региональный, муниципальный на месте уже будет нести ответственность, если он допустил возникновение национального конфликта. Вплоть до лишения должности.
— В Москве структура, которая отвечает за национальные отношения, недостаточна?
— В Москве есть курирующий вице-мэр и департамент в правительстве. Управа, префектура должны были реагировать, обсуждать на уровне мэрии, потому что овощебаза — крупнейший объект, это не какой-то ларек.
— Так в чем же проблема? Коррупция?
— Низкое качество исполнения законов — это проблема. Коррупция — один из катализаторов социальной напряженности, не только межнациональной. В Москве высокий уровень жизни. Когда в стране существует чрезмерная дифференциация социально-экономического развития регионов, это неизбежно приводит к массовым трудовым перемещениям. Если в Москве врач получает 50 тыс. руб., а где-то в республике — 15 тыс., конечно, он будет стремиться приехать сюда. К сожалению, вместе с людьми, которые приезжают в поисках работы, приезжают и бандиты, преступники. В стране должно быть много точек роста, а не только две-три.
— Может быть, не нужно искусственно выравнивать. Унификация системы власти в национальных республиках иногда воспринимается в штыки. Татарстан выступил против того, чтобы переименовывать президента республики в главу.
— Это совершенно другая ситуация. Унификация органов власти ничего общего не имеет с выравниванием экономического развития. Но мы живем в единой стране, у нас вертикальная система органов власти. Мы не должны допускать на территории страны какую-то вакханалию: в одном субъекте одно законодательство, в другом — другое.
— А выборы должны быть единообразными, как и система власти? В одних регионах губернаторы избираются на прямых выборах, на Кавказе — президент назначает.
— Ну, во-первых, это определяет субъект. Могли и в Дагестане, и в других субъектах принять закон о прямых выборах. Но надо учитывать риски. Выборы — это всегда массовое скопление людей. Они выступают детонатором сложных процессов, которые происходят в обществе. Это может очень плохо закончиться. Важно, конечно, чтобы люди могли свое волеизъявление проявить. К этому государство возвращается, но в некоторых регионах эти решения будут приняты чуть позже. Нужно, чтобы общественно-политическая ситуация была более стабильна.
"Все имамы мечетей пройдут подготовку"
— Сторонников радикального ислама все больше за пределами Северного Кавказа, в Мордовии, в Чувашии, в Москве. Что можно противопоставить этому?
— Этому нужно противопоставлять поддержку традиционных верований, традиционного ислама и поддержку реальную. Об этом мы, кстати, говорили в Уфе. Мы будем способствовать формированию системы образования и переподготовки исламских священнослужителей. В Приволжском округе будут два центра — один в Уфе, другой в Казани. И все имамы мечетей пройдут определенную подготовку.
— Кто и чему их будет учить?
— Это будут делать специалисты. В ближневосточных странах есть вузы, которые готовят не столько священнослужителей, сколько террористов. Мы должны этот процесс взять под свой контроль. Конечно, мы не можем запретить въезд или выезд. Но мы должны этому противопоставить качественное образование и допускать до руководства общиной, мечетью, уммой только тех, кто пройдет подготовку в нашей стране и получит на это специальное разрешение.
— А это не вмешательство государства в религиозные дела?
— Это происходит во многих странах мира, в той же Саудовской Аравии человек, который где-то получил образование, не может построить мечеть и сказать: "Теперь я буду здесь имамом". Это исключено. Там все это лицензируется.
— Работе с диаспорами теперь придается большое значение. До сих пор она была упущена?
— На диаспоры возлагаем серьезные задачи. В этих этнических группах есть люди, которые имеют влияние, авторитет. Иногда неформальные, иногда формальные лидеры. Важно, чтобы эти люди направляли тех, кто вновь приезжает, в нужное русло. Объясняли, что им можно, что нельзя, доводили общепринятые правила поведения, чтобы не раздражать коренное население, предотвращали преступные действия. Диаспора — это не система власти, ни в какую вертикаль не встроена. Но это общественная организация, часть институтов гражданского общества.
— В свое время Руслан Аушев говорил, что политика федерального центра по отношению к Северному Кавказу такова, что ведет к его потере. Граждане России в социологических опросах высказываются за отделение Северного Кавказа.
— Я не согласен с таким прогнозом. Неправда, что большинство граждан хочет отделения Северного Кавказа.
— Меньшинство, но хотят. 20 процентов — это много.
— Большинство жителей страны хотят ее целостности. Все хотят жить в составе России, и даже те люди, "патриотизм" которых переходит в крайнюю форму национализма. Я не думаю, что кто-то из них мечтает о том, чтобы Россия стала меньше. Это преступно просто. И президент четко об этом сказал: территориальная целостность нашей страны — это красная черта, переходить которую не имеет права никто.
— А бизнесменов вы не разделяете по национальному признаку? Можно, например, применить опыт Романа Абрамовича на Чукотке или Сулеймана Керимова в Дагестане как вариант социальной ответственности бизнеса?
— Чукотка не является вотчиной какого-либо предпринимателя. Другое дело, нужно стремиться, чтобы предприниматели вкладывали в регионы в силу того, что это их историческая родина. Здесь они больше чувствуют социальную ответственность. Тот же Сулейман Керимов достаточно много инвестировал в Дагестан. Но это не означает, что он должен за республику отвечать. За любой регион отвечает государство. Чукотка — небольшой субъект с хорошим потенциалом. Но там проживает всего несколько десятков тысяч человек, а в Дагестане — почти три миллиона. И даже Роману Абрамовичу и Сулейману Керимову вместе будет нелегко такую республику поднимать. Но инвесторам надо обеспечить льготный экономический режим. Ведь гораздо легче привлечь инвестора в Калужскую область, чем в Дагестан или Ингушетию.