Дело о стукачах в законе

75% агентов советской милиции, как показала проверка, проведенная в 1954 году, либо прямо отказались продолжать тайную деятельность, либо прервали связь с оперативниками другими способами. Во многих случаях, как и в предыдущие годы, это происходило из-за того, что неумелые милиционеры сами проваливали своих агентов. Нередко случалось и так, что завербованные преступники ловко пользовались получаемой от сыщиков информацией для совершения новых преступлений.

ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ

Запущенная сеть

В те далекие уже времена, когда о грядущем глобальном прослушивании мобильных телефонов и контроле местонахождения их владельцев не догадывались даже выдающиеся писатели-фантасты, уголовный розыск и борцы с хищениями социалистической собственности для выявления готовящихся преступлений или уже совершивших их лиц пользовались главным образом агентурой. Конечно, в расследовании преступлений немаловажную роль играли эксперты-криминалисты. Однако в 1930-1950-х годах их методы еще оставляли желать лучшего, да и хорошо оснащенные лаборатории в системе органов внутренних дел можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Именно поэтому руководители НКВД, МВД и МГБ, в состав которых входила милиция, постоянно обращали внимание подчиненных на необходимость тщательного подбора агентуры и серьезной, внимательной и разумной работы с ней (см. "Дело о проворовавшихся милицейских осведомителях", "Деньги" N47 от 26 ноября 2012 года).

Однако, несмотря на многочисленные приказы, циркуляры и рекомендации, ситуация с агентурой оставалась, мягко говоря, неудовлетворительной. В 1954 году в ходе ознакомления с деятельностью областных управлений милиции проверяющие обнаружили факты, удивившие руководство Главного управления милиции МВД СССР. К примеру, в отчете о работе милиции Калининградской области говорилось:

"Агентурная работа в органах милиции области находится в запущенном состоянии. Агентурно-осведомительная сеть малочисленна и неработоспособна. Например, в 6 отделении милиции Калининграда из 12 осведомителей 6 ч. выбыли из города, 3 ч. не желают работать... Аналогичное положение и в других отделениях милиции".

Похожая, если не худшая, ситуация наблюдалась и в других областях и республиках СССР.

Можно было бы предположить, что главная причина отказа агентов от сотрудничества с милицией заключалась в переменах в жизни страны: умер Сталин, арестовали и расстреляли Берию, изменились порядки и настрой людей. Однако эти события лишь ускорили процессы, которые давно шли в милицейской осведомительской сети. Как свидетельствовали документы, агенты и осведомители уклонялись от исполнения негласных обязанностей из-за того, как ими руководили оперативники.

В ориентировке "О мерах устранения неправильных методов работы с агентурой", разосланной в отделения милиции, отмечалось:

"Главное управление милиции МВД СССР указанием N150 от 2 октября 1952 года требовало от всех органов милиции решительного улучшения руководства агентурной работой, устранения фактов провала, расконспирации агентуры и умелого вывода ее из агентурных разработок.

Некоторыми органами милиции эти указания не выполняются, вследствие чего в работе с агентурой допускаются извращенные методы.

Все еще имеют место факты, когда оперативные работники, совершенно не заботясь о выводе агентов из агентурных разработок, дают им прямые задания на активное, непосредственное участие в преступлениях, хотя известно, что агентуре разрешается принимать лишь косвенное участие в тех или иных преступлениях и только тогда, когда этого требуют интересы разоблачения замаскированных или крупных хищений, взяточничества, организованных бандитских, разбойных или других преступных групп и когда при этом всесторонне продуманы мероприятия по выводу агентуры из разработок".

Как следовало из примеров, приведенных в ориентировке Главного управления милиции (ГУМ), многие оперативники подталкивали подопечных к участию в преступлениях, ни на минуту не задумываясь о последствиях:

"Выполнение агентами и осведомителями прямых заданий по активному участию в преступлениях приводит к тому, что они привлекаются к уголовной ответственности вместе с разрабатываемыми преступниками.

Начальником отделения БХСС Артемовского горотдела милиции Приморского края тов. Ниловым от осведомителя "Орлова" было получено донесение о том, что заведующий базой ОРСа треста "Артемуголь" Кузюков предложил реализовать оказавшийся на базе излишек ниток через магазин, которым заведовал "Орлов". Тов. Нилов обязал последнего нитки от Кузюкова принять, стоимость их оплатить и проследить, внесет ли он полученные деньги в кассу ОРСа. Выполняя это задание, "Орлов" принял от Кузюкова свыше 70 кг похищенных ниток на сумму 5777 рублей, перевез их в свой магазин, а затем письменно сообщил об этом тов. Нилову, указав, что Кузюков деньги в кассу ОРСа не внес.

Об этом донесении "Орлова" было известно начальнику горотдела милиции тов. Калганову, который, однако, не принял мер к предотвращению неправильных действий начальника ОБХСС тов. Нилова. В результате прокурором гор. Артемовска "Орлов" был арестован вместе с Кузюковым и впоследствии судом приговорен к лишению свободы по ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4.VI-1947 года "Об уголовной ответственности за хищение государственной и общественной собственности"".

Иногда, как говорилось в том же документе, оперативники проваливали агентуру, чтобы исправить свои промахи и довести дело до суда:

"Осведомитель ОБХСС Управления милиции Узбекской ССР "Александрова" сообщила, что в ее отсутствие начальник отдела снабжения завода "Лакокраска" Ципкин незаконно, без наряда, отпустил 4 тонны белил, из коих две тонны Главхимснабу и две Ташгорпромсоюзу, через некоего Житомирского, за что получил от последнего 3000 рублей взятку. Позднее Житомирский дважды заходил к ней, первый раз на завод, второй — на квартиру и просил ее отпустить без наряда еще 5 тонн белил. За незаконный их отпуск предложил "Александровой" взятку по 1500 рублей за каждую тонну.

Получив такое донесение, заместитель начальника ОБХСС тов. Чапрасов заставил "Александрову" пойти поздно вечером к Житомирскому на квартиру и дать согласие на безнарядный отпуск белил за взятку. На следующий день, когда Житомирский приехал на завод за белилами, он был задержан работниками ОБХСС. При личном обыске у него было изъято 6 тысяч рублей.

Такие необдуманные действия не могли привести к положительным результатам, однако тов. Чапрасов вместо исправления допущенной ошибки допустил новую, которая привела к провалу агентурной разработки и осведомителя. Не располагая против Житомирского уликовыми данными, он решил добыть их путем допроса "Александровой". Последняя дала показания, уличающие Житомирского во взяточничестве, а затем на очной ставке с ним, которую проводил прокурор, рассказала о своем сотрудничестве с милицией".

Череду подобных примеров можно было продолжать и продолжать.

Оперативные ленивцы

Однако худшие происшествия с агентурой, как указывало в ориентировке руководство ГУМ, случались, когда оперативники, по сути, переставали выполнять свои обязанности:

"В ряде случаев агентура расшифровывается и привлекается к уголовной ответственности вместе с разрабатываемыми ею преступниками потому, что оперативные работники плохо руководят агентами в процессе агентурных разработок, не воспитывают их, не определяют линию их поведения в разработке, не обеспечивают вывод из разработок.

Оперуполномоченным Вешняковского отделения Ухтомского райотдела милиции Московской области тов. Торгашевым с санкции бывшего заместителя начальника Управления милиции Московской области тов. Прокудина был завербован агентом для разработки двух активно действовавших бандитских групп — "Зубов", ранее привлекавшийся к уголовной ответственности за кражу и допускавший хулиганские действия.

"Зубов" охотно включился в разработку этих групп и в короткий срок дал ряд ценных донесений об их преступных действиях, наличии оружия и местах, куда они выезжали на грабежи.

Начальник Вешняковского отделения милиции тов. Кравченко и оперуполномоченный тов. Торгашев не приняли своевременных мер к ликвидации бандгрупп, чем дали им возможность безнаказанно продолжать разбойные нападения на граждан.

Тов. Торгашев, у которого состоял на связи "Зубов", не занимался его воспитанием. Давая ему задания глубже входить в доверие разрабатываемых лиц и больше находиться в их среде, он тщательно не инструктировал и не контролировал его действий, в результате чего "Зубов" самовольно бросил работу на заводе, перестал бывать дома, прекратил встречи с оперативными работниками, сжился с бандитами и стал вместе с ними участвовать в разбойных нападениях.

Через некоторое время "Зубов" вместе с другими участниками преступной группы был задержан работниками Перовского горотдела милиции во время ограбления граждан, купавшихся на Кусковском пруду.

При задержании он заявил работникам Перовского горотдела, что является агентом Вешняковского отделения милиции, по заданию которого и влился в преступную группу. Одновременно подробно рассказал о всех преступлениях, совершенных группой. Сообщенные им данные оказались решающими в разоблачении преступников, на основании этих данных было арестовано и впоследствии осуждено 15 особо опасных преступников.

Вместо того чтобы принять необходимые меры к выводу "Зубова" из дела, бывший заместитель начальника Управления милиции Московской области тов. Прокудин распорядился арестовать его и привлечь к уголовной ответственности вместе с выявленными и разоблаченными им преступниками на том основании, что он якобы двурушничал и участвовал в грабежах.

Отдавая такое распоряжение, тов. Прокудин не ознакомился с личным и рабочим делом "Зубова", не изучил материалы агентурных разработок, поэтому и пришел к неправильному выводу о его двурушничестве, между тем из агентурных разработок было видно, что "Зубов" выполнял задания оперативных работников, у которых состоял на связи.

Если бы тов. Прокудин не отнесся к "Зубову" формально и вник в существо дела, ему стало бы ясно, что "Зубов" являлся ценным агентом, честно выполнявшим задания по разработке преступников, а его неправильные действия явились результатом неумелого руководства и плохого воспитания со стороны оперативных работников.

Работники Следственного отдела Управления милиции, проводившие расследование по делу бандгруппы, не приняли мер к выделению материалов на "Зубова" в отдельное производство для рассмотрения его на Особом Совещании.

При рассмотрении дела в Московском областном суде "Зубов" заявил, что участие в преступной группе он принимал по заданию сотрудников милиции, которых систематически информировал о ее преступных действиях. В связи с таким заявлением "Зубов" был избит подсудимыми в зале суда, а затем вторично — в тюрьме.

Определением суда дело на "Зубова" было выделено в отдельное производство и впоследствии прекращено, но из-за безответственного и формального отношения указанных работников к служебному долгу он не только был провален как ценный агент, но и расконспирированы методы работы наших органов перед преступниками".

Проваленные явки

Однако самыми поразительными в ориентировке ГУМ оказались примеры того, как милиционеры из-за лени и просто не думая ни о чем проваливали своих агентов и осведомителей:

"Вследствие неосторожных действий отдельных оперативных работников, безответственного отношения к агентурной работе и потери бдительности допускаются многочисленные случаи расшифровки агентуры.

При проведении операции работники УБХСС УМ гор. Москвы товарищи Назаров и Абрамов в присутствии задержанной с похищенными товарами Синяевой допустили в отношении осведомителя "Московской", выходившей вместе с ней с фабрики, неосторожный разговор о том, что "Московскую" нельзя обыскивать. На следующий день Синяева рассказала на фабрике, что ее задержали по донесению "Московской", и таким образом она была расшифрована.

О безответственном отношении к агентурной работе свидетельствуют и случаи, когда оперативные работники милиции нарушают элементарные требования конспирации, вызывают агентов и осведомителей на явки почтовыми открытками, посылая их по месту жительства или работы, принимают агентуру в служебных помещениях милиции и в многолюдных местах, не обеспечивая ограждения ее от расшифровки.

Начальник ОБХСС Автозаводского РОМ г. Горького тов. Дубровский, завербовав для разработки директора магазина "Рыбсбыт" осведомителя "Цветкову", назначил ей явки в райотделе милиции. Вскоре о посещении "Цветковой" милиции стало известно по месту ее работы в магазине. Работники магазина заподозрили ее в сотрудничестве с милицией, в результате чего она была расшифрована и никакой пользы в разработке принести не смогла.

Оперуполномоченный УБХСС УМ г. Москвы т. Назаров, потеряв связь с осведомителем "Артемовой", послал ей на квартиру повестку. Эту повестку получила дочь "Артемовой" и отнесла ей на завод. На заводе повестка прошла через многие руки, в том числе через разрабатываемых "Артемовой" лиц, в связи с чем она была заподозрена в сотрудничестве с милицией. Разрабатываемые лица создали ей невыносимые условия, в результате чего ей пришлось уволиться с завода".

Случались и совершенно комические ситуации, когда агента разоблачала ревнивая жена или неудачная маскировка оперативника:

"Бывший начальник отделения тов. Елисеев, завербовав агента "Орлова", передал ему записанный на листе бумаги адрес явочной квартиры, который обнаружила у него его жена. Во время явки с "Орловым" она пришла на явочную квартиру и учинила там скандал. Явочная квартира была расшифрована.

Ст. оперуполномоченный уголовного розыска Управления милиции Тюменской области т. Бакланов, несмотря на жаркую погоду, пошел на явку с агентом "Ивановой" в демисезонном пальто, а чтобы прикрыть милицейскую гимнастерку с погонами, закутался теплым шарфом. В таком виде он резко отличался от всех граждан, и его как работника милиции при выходе на явочную квартиру опознали нежелательные лица.

В Краснодарском крае работники отдела уголовного розыска принимают агентуру в помещении Управления милиции, причем делается это так: агент приходит в сквер и садится на скамейку против Управления, сотрудник наблюдает в окно и, как только увидит агента, выходит на улицу и проводит его в помещение управления".

Чтобы предотвратить подобные нарушения, руководство ГУМ МВД СССР приказывало:

"Начальникам управлений милиции республик, краев, областей и городов организовать строгий контроль за работой оперативного состава по воспитанию и руководству агентурой.

Установить порядок, чтобы начальники органов милиции лично изучали каждое агентурное донесение, своевременно указывали оперативным работникам на непродуманные и неправильные задания, даваемые ими агентуре, помогали в разработке линии поведения агентов и способов вывода их из разработок и своевременно реагировали на перспективные по предупреждению и вскрытию преступлений зацепки, содержащиеся в агентурных донесениях.

Запретить прием агентуры в служебных помещениях милиции и в других местах, не обеспечивающих конспирации, а также оперативным работникам, одетым в форменную или смешанную одежду. Принимать агентуру, как правило, только на конспиративных или явочных квартирах, пригодных для этих целей и исключающих возможность расшифровки агентуры.

В сельской местности в отдельных случаях разрешать принимать агентуру вне явочных и конспиративных квартир, но в таких местах и в такое время, которые могут обеспечить безусловную конспирацию".

Предлагались и другие меры, о которых следовало знать только ведущим агентурную работу оперативникам. Впоследствии появлялось много других указаний и распоряжений. К примеру, в 1953 году наложили запрет на вербовку уголовных преступников, если они не дадут полных и исчерпывающих показаний о своих деяниях и сообщниках. В 1954 году милиции запретили вербовать агентов и осведомителей младше 18 лет и вести оперативные разработки в школах и фабрично-заводских училищах. Однако, как показали проверки областных управлений милиции в 1954 году, лучше не стало.

Бессмысленная зачистка

В 1955 году Главное управление милиции в "Обзоре недостатков и ошибок, допускаемых некоторыми органами милиции в работе с агентурой" подвело итоги проделанной работы:

"В соответствии с приказом МВД СССР N 00718-54 года органами милиции проделана значительная работа по укреплению агентурного аппарата, очищению его от двурушников, лиц, расшифровавшихся и не приносящих пользы в борьбе с преступностью. Исключена из сети несовершеннолетняя агентура. Использование агентуры для наблюдения за преступным элементом, лицами, ведущими подозрительный образ жизни, и раскрытия преступлений стало наиболее целеустремленным (так в тексте.— "Деньги").

Вместе с тем некоторыми органами милиции в ходе пересмотра агентурного аппарата были допущены серьезные недостатки и ошибки. Эти органы к выполнению приказа подошли поверхностно, кампанейски. Исключив большое количество агентуры, они без учета практической целесообразности произвели новые многочисленные вербовки. Вновь вербуемые достаточной проверке и изучению не подвергались.

Так, органами милиции Украинской ССР по приказу МВД СССР N00718 в течение двух месяцев было исключено 3035 человек, в том числе 86 резидентов, 508 агентов и 2441 осведомитель. Вновь завербовано 1121 человек.

Органами милиции Саратовской области исключено более 40% всех агентов и осведомителей, а в отдельных районах (Воскресенский, Терновский, Ширококарамышский, Приволжский) до 60%. Начальники органов милиции длительное время не встречались с агентурой и, когда стали пересматривать ее по приказу МВД СССР N00718, большинство агентов и осведомителей безосновательно зачислили в "балласт" и исключили как неработоспособных...

В органах милиции Кабардинской АССР исключено из сети свыше 50% всей агентуры. Некоторые органы милиции остались совершенно без агентуры и всю работу по борьбе с преступностью перенесли исключительно на гласные формы, поэтому преступления не предупреждают, а совершенные раскрывают плохо".

При внимательном рассмотрении агентурной сети выявилась еще более серьезная проблема: немалое число завербованных использовали положение агента для совершения новых преступлений:

"Характерным для ряда органов милиции оказалось наличие в агентурной сети двурушников, дезинформаторов и лиц, занимавшихся преступной деятельностью. Основной причиной этого явилось невыполнение требований приказа МВД СССР N0202 1953 года, которым запрещается вербовать в агентурную сеть лиц из числа преступников, не признавшихся полностью в совершенных преступлениях и не выдавших все свои преступные связи.

Сарапульским горотделом милиции Удмуртской АССР был завербован агентом "Русаков", в прошлом неоднократно судимый за разбойные нападения и освобожденный по амнистии. Прибыв в город Сарапул, он организовал преступную группу из 4 человек и стал заниматься разбойными нападениями. Поймав на одном из этих преступлений, работники ОУР вместо привлечения к уголовной ответственности завербовали его, хотя он не признался во всех преступлениях и не выдал свои преступные связи. Будучи завербованным, "Русаков" никаких материалов на преступников не давал, от явок уклонялся, но это не беспокоило оперативных работников. Пользуясь бесконтрольностью и отсутствием требовательности, "Русаков" организовал вторую преступную группу, вовлек в нее агента уголовного розыска "Яковлева" и вместе с ним вновь стал заниматься разбойными нападениями. В последующем при совершении грабежа они были задержаны гражданами и доставлены в милицию.

Расследованием было установлено, что большинство дерзких преступлений, имевших место в городе Сарапуле во второй половине 1953 г. и в первой половине 1954 года, было совершено разбойными группами под руководством "Русакова"".

Преступления не для наказания

Похожие истории происходили по всей стране:

"Работниками Петровского РОМ Новгородской области был завербован агентом "Соколов", в прошлом судимый и многократно подвергавшийся приводам. Не дав подробных показаний о своей преступной деятельности и своих преступных связях, "Соколов" сразу же после вербовки повел себя недисциплинированно, явки срывал, задания не выполнял, а при вызовах в милицию сообщал дезинформационные материалы. В июле "Соколов" установил связь с вором Румянцевым и стал заниматься кражами. В сентябре 1954 г. он был задержан с крадеными вещами участковым уполномоченным и только после этого арестован.

Работниками Шадринского горотдела милиции Курганской области без проверки и признания своей преступной деятельности был завербован агентом уголовник "Бакалдин". Несмотря на то что с первых дней "сотрудничества" с органами милиции он стал дезинформировать их, в проверку через другую агентуру взят все же не был. Пользуясь бесконтрольностью и прикрываясь связью с милицией, "Бакалдин" в течение двух месяцев совершил в городе пять разбойных нападений на граждан и разоблачен был не работниками горотдела, а ОУР Управления милиции, которые были командированы в город Шадринск для оказания практической помощи милиции по раскрытию грабежей.

В городе Алма-Ата оперуполномоченный одного из отделений милиции завербовал агентом уголовного преступника "Алексеева". При вербовке "Алексеев" в совершенных преступлениях не сознался и свои преступные связи не выдал. Будучи завербованным, от выполнения заданий уклонялся и двурушничал, однако оперативный работник и начальник отделения тщательно не перепроверяли его сообщений и не установили за ним наблюдения. Пользуясь бесконтрольностью, "Алексеев" установил связь с преступниками и совместно с ними совершил одно убийство с целью ограбления, изнасилование и ряд других преступлений. Задержан был гражданами на месте преступления".

Мало того, опытные воры с легкостью обводили оперативников вокруг пальца:

"Начальник отделения уголовного розыска линейного отдела милиции ж.д. ст. Куйбышев Константинов, нарушив требования приказа МВД СССР N 0202-53 года, без проверки и изучения в целях вербовки в агентурную сеть освободил задержанного за кражу уголовника-рецидивиста по кличке "Володя Грек", при этом выдал ему денежное вознаграждение из ст. 9 за обещание выявить группу.

Спустя несколько дней на состоявшейся "сходке" воров "Володя Грек" рассказал им о своем задержании и объяснил, что за совершенную кражу он подлежал аресту, но благодаря "хитрости", заключающейся в обещании работнику милиции сообщить о ворах, выпутался из дела.

"Сходка" воров решила, что "Володя Грек" ради получения "свободы" поступил правильно, но в целях предосторожности предложила ему покинуть город Куйбышев.

Так в силу безответственного отношения к порученному делу, несоблюдения элементарных правил вербовки агентуры были расшифрованы основные методы работы органов милиции по выявлению и разоблачению преступников и освобожден безнаказанно рецидивист-преступник, совершивший после этого ряд преступлений".

Руководство Главного управления милиции вновь и вновь призывало оперативников внимательнее следить за агентурой из числа преступников, проверять и перепроверять их. Однако в 1958 году разразился громкий скандал, показавший, что немало преступлений агентуры совершается с ведома и согласия оперативников.

После многочисленных жалоб выяснилось, что в самом центре Москвы, на улице Горького, существовал воровской притон, где совершались самые разнообразные преступления — изнасилования несовершеннолетних, нанесение тяжких телесных повреждений и, возможно, убийства. Причем районный отдел милиции не давал хода всем этим делам.

Как оказалось, притон содержал милицейский агент, которому оперативники позволяли совершать преступления, чтобы он оставался своим в воровской среде и продолжал информировать о крупных кражах и ограблениях. Начальник отделения и некоторые его работники оказались на скамье подсудимых, но в работе с агентурой это практически ничего не изменило.

Когда в конце 1980-х, в эпоху гласности, в печати в числе прочих прежде закрытых тем стал обсуждаться вопрос о том, нужна ли милиции агентура, высокопоставленные руководители МВД и рядовые оперативники были едины во мнении. Если информация от агента дает значительно больше пользы, чем ущерб от его преступлений, то государство и общество от этого только в выигрыше. Однако теперь, в эпоху глобального электронного контроля, все это стало давней и почти забытой историей.