В экономике, в отличие от политики, чудес не бывает. Возможно, поэтому экономические прогнозы так скучны. Борису Ельцину после переизбрания придется иметь дело со все той же экономикой и с теми же экономическими проблемами, что и прежде. Если страна и общество за последние месяцы пережили удивительную трансформацию, то об экономике этого не скажешь — качественные перемены затронули ее лишь в небольшой степени. Экономическая победа, в противоположность политической, может быть одержана только в долгосрочной перспективе. И уж никак не в этом году. Но у 1996 года есть шанс войти в историю как год великого перелома. На этот раз уже без кавычек.
Главной проблемой российской экономики после выборов будет все та же проблема дефицита инвестиционных ресурсов, с притоком которых только и может быть связана надежда на преодоление экономического спада. В конечном итоге все нынешние финансовые проблемы, переживаемые государством, и порождаемые ими политические катаклизмы корнями обусловлены именно отсутствием поступательного развития национальной экономики. Те, кто считает, что избрание Бориса Ельцина подобно золотому ключику, который может решить все экономические проблемы, жестоко ошибаются. Россия в среду избежала самой страшной угрозы — угрозы коммунистической реставрации; все же остальные угрозы, нависшие над российской экономикой (бюджетный и банковский кризисы, недофинансирование, новая волна инфляции и т. д.) остались. Можно говорить только о том, что победа нынешнего президента, ассоциируемого со стабильностью и прогнозируемостью, гарантировала России существенно лучшие условия для решения этих проблем, но не само их решение. Страна получила шанс сойти с пути, ведущего в тупик, и теперь только от успеха экономической политики правительства зависит, сможет ли она воспользоваться этим шансом.
От Кремля — к Белому дому
Президентские выборы, ответив на самый главный вопрос, породили новые. В первую очередь это вопрос о будущем правительстве. Вчера Борис Ельцин поручил Виктору Черномырдину начать формирование нового кабинета, а неделей раньше дал поручение в двухнедельный срок представить ему предложения о новой структуре правительства. О чем идет речь? Очевидно, что пока обновление структуры и кадрового состава правительства имеет три источника и три составные части. Свои (и во многом не сходящиеся) варианты есть не только у премьера и президентской администрации; в процесс активно и гласно вмешивается секретарь Совета безопасности Александр Лебедь, еще до второго тура изложивший журналистам свою концепцию коалиционного правительства, в котором найдут место все "желающие конструктивно работать".
Что же может получиться на выходе из этого черного ящика? Поскольку Борис Ельцин победил с внушительным отрывом, у него нет формальной необходимости прибегать к таким способам укрепления собственного политического авторитета, как формирование коалиционного правительства. На это вчера и обратил внимание первый заместитель председателя Госдумы Александр Шохин. По его словам, приглашение на правительственные посты представителей оппозиции было бы не более чем жестом доброй воли со стороны победившего на выборах президента. Отрицательную оценку идее формирования коалиционного правительства дал вчера на своей пресс-конференции и премьер. Правда, острие его критики было направлено уже в другую сторону — по сути, он отверг недвусмысленно прозвучавшее вчера на пресс-конференции Григория Явлинского предложение ввести его в правительство в качестве первого вице-премьера, отвечающего за ключевой финансово-экономический блок. Еще раньше, в воскресенье, один из лидеров КПРФ Аман Тулеев также весьма прозрачно указал на свою готовность стать первым вице-премьером по делам СНГ. Если он действительно заменит вице-премьера Алексея Большакова на посту куратора СНГ, то из этого можно будет сделать вывод, что связи с Содружеством для президента стоят ближе к политике, чем к экономике. Между тем на сегодняшнем этапе интеграции в рамках СНГ к проводникам этой политики предъявляются прежде всего экономические требования. В общем, идея коалиции висит в воздухе, но пока никто не возьмется предсказать, каким станет ее материализация.
Однако следует оговориться, что есть и незыблемые фигуры. Прежде всего это председатель ЦБ Сергей Дубинин. ЦБ, по существу, уже анонсировал свою дальнейшую политику: он намерен и дальше придерживаться договоренностей с МВФ. Четко оговорена и курсовая политика на второе полугодие 1996 года. Строго говоря, даже при самом неблагоприятном исходе выборов позиция одного ЦБ могла бы в течение какого-то периода уравновешивать попытки повернуть экономическую политику вспять — по крайней мере, до тех пор, пока в силе оставался закон о Банке России.
Следующие по экономической значимости посты — это руководители Минфина и Минэкономики. Судя по всему, грозовые тучи, сгустившиеся было над головой министра финансов Владимира Панскова, несколько рассеялись, однако на данный момент будущее поста министра остается в высшей степени неопределенным. Согласно точке зрения самого Бориса Ельцина, Министерство финансов необходимо "значительно укрепить". По словам президента, Минфину "могут быть подчинены все службы, собирающие налоги, пошлины и другие платежи в бюджет и контролирующие их поступление". Разумеется, помимо самого Панскова на этот пост будет претендовать и вице-премьер, глава Госналогслужбы Виталий Артюхов.
Весьма вероятно появление нового министра внешних экономических связей. Вице-премьер Олег Давыдов уже полгода не скрывает своего желания освободиться от этого поста. К тому же МВЭС переезжает на Овчинниковскую набережную, так что если перемены, то уж во всем. Давыдов не раз предлагал свой второй пост соседям на Смоленке, но напрасно — желающих сменить вторые роли в МИД на первую в МВЭС не нашлось. Перспектива второго пришествия Сергея Глазьева просто фантастична: его политические предпочтения не могут способствовать решению таких задач, как достижение успехов на переговорах с ВТО или ЕС.
В итоге наиболее вероятно такое обновление состава правительства, которое не будет означать принципиально нового подхода к его формированию. Это тот вариант, на котором настаивает Виктор Черномырдин, отстаивающий идею правительства не политических деятелей, а профессионалов-технократов.
От подавления инфляции — к стимулированию инвестиций
В пылу предвыборных баталий все подчеркивали необходимость активизации усилий в социальном секторе. 30 июня Виктор Черномырдин огласил формулу: "Социальная политика должна пользоваться тем же вниманием, как в свое время массовая приватизация". На самом деле усиления социальной политики можно добиться только на фазе экономического подъема, так что реальный стержень будущей экономической политики — стимулирование инвестиций. Любопытно, что в официальных слоганах экономической политики после выборов слово "инвестиции" используется гораздо чаще, чем "стимулирование".
Откуда же ждать инвестиций? Пока правительство и ЦБ реализуют такой не бесспорный с точки зрения стимулирования инвестиций сценарий. Действие первое: более широкое открытие рынка государственных ценных бумаг для иностранных инвесторов. Подчеркнем, что на прагматическом уровне именно эта идея центральная в нашумевшей истории грядущего превращения рубля в конвертируемую валюту. Снятие преград для использования рубля в первую очередь должно подогреть активность нерезидентов на российском фондовом рынке. Действие второе: падение доходности инвестиций в государственные бумаги, которое в первую очередь должны почувствовать российские инвесторы. Действие третье: на фоне сохранения показателей инфляции, достигнутых в рекордные мае и июне (1,6 и 1,2% соответственно), инвестиции должны пойти в реальное производство.
Конструкция реальная, но уязвимая. Во-первых, иностранные инвесторы небезосновательно полагают, что на место одних ограничений по операциям на российском рынке ценных бумаг придут другие. Во-вторых, идея о том, что в итоге деньгам будет некуда пойти кроме как в реальное производство, уже не раз себя не оправдывала. Каждый раз находилось что-нибудь не столь капиталоемкое и растянутое во времени. Но, с другой стороны, при нынешнем состоянии федерального бюджета, главной проблемой которого является катастрофическое падение доходов, что-то иное предложить правительство не в состоянии.
В этой схеме есть, правда, один пункт, к которому стоит присмотреться повнимательнее. Это расчет переложить финансирование дефицита бюджета на иностранных инвесторов. Но роль иностранных инвесторов может этим не ограничиться. Даже в ходе предвыборной кампании, в которой патриотические ноты старательно акцентировались, и Борис Ельцин, и Виктор Черномырдин сочли возможным открыто призвать в Россию иностранных инвесторов. Более того, в цифрах, которыми при этом оперировали президент и его премьер, наблюдалось разительное расхождение, свидетельствующее о том, что на возможность разогрева иностранными инвесторами российского инвестиционного процесса делается политическая ставка. Борис Ельцин после своей победы прогнозирует приток инвестиций в объеме $10 млрд и 300 трлн рублей только в 1996 году. Виктор Черномырдин считает скромнее — $3 млрд. Последняя цифра ближе к реальной. Официальная статистика такова: на 31 марта 1996 года накопленный объем иностранных инвестиций составил $8,74 млрд и 1,5 трлн рублей. Общий объем иностранных инвестиций в I квартале 1996 года — $0,88 млрд и 242,9 млрд рублей. Так что рывок к $10 млрд заведомо нереален. Но иностранные инвестиции растут, и растут уверенно. Госкомстат считает, что по сравнению с I кварталом прошлого года они выросли в 3,8 раза, что несколько неожиданно, так как все наблюдатели ожидали, что инвесторы возьмут тайм-аут до прояснения политического будущего России. Это вселяет оптимизм.
Что не вселяет особого оптимизма, так это неизбежное ужесточение налоговой политики. Падение в первые месяцы этого года поступлений в бюджет на 40% вынуждает правительство затягивать гайки. Уже в ближайшие дни должен выйти указ президента, предусматривающий жесткие меры против предприятий — неплательщиков налогов. "Ужесточение налогового пресса" — это характеристика министра финансов. По его словам, основная цель документа состоит в том, чтобы заставить предприятия, имеющие возможность выплачивать налоги, но не выплачивающие их, перечислить все причитающиеся средства в федеральную казну. Одной из мер станет введение только одного расчетного счета для предприятий. Проектом указа предусмотрено и ограничение выдачи наличных денег — наличные расходы на хозяйственные нужды будут строго лимитированы.
Цель, которую ставит перед собой налогово-финансовый блок правительства, не оставляет сомнений в том, что взятый правительством курс на усиление социальной политики имеет и оборотную сторону. Уже к августу планируется выйти на 100-процентную собираемость налогов. Если в ближайшие недели в экономике не будет заметных признаков инвестиционного бума, то российскому бизнесу, исправно уплачивающему налоги, придется испытать тяжелое похмелье после эйфории победы.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ