В последнее время российские власти явно стали более оптимистично смотреть на перспективы ВПК, особенно их вдохновляет рост поступлений от экспорта оружия. Однако не стоит забывать, что ВПК всегда был квинтэссенцией советской системы — и с точки зрения подбора кадров, и с точки зрения экономической эффективности. Когда оборонному директорату разрешили вести свой бизнес, бизнес получился вполне советским. Об этом свидетельствует хотя бы скандальная история с продажей КНР лицензии на производство Су-27.
Впервые возможность продажи лицензии на производство истребителей Су-27 обсуждалась на переговорах с КНР в 1992 г. В них принял активнейшее участие генеральный директор ОКБ им. Сухого Михаил Симонов. В 1995 г. документы о продаже лицензии были официально подписаны, и в 1999 году Китай сможет выпустить первый лицензионный истребитель. Симонов поначалу даже оправдывался перед первым вице-премьером Олегом Сосковцом, утверждая, что слово "лицензия" всплыло на переговорах как-то само собой, помимо его воли. Однако затем Симонов перестал скромничать и начал рекламировать продажу лицензии как свое достижение. А Сосковец стал называть лицензионную сделку с Китаем крупнейшим успехом российского ВПК.
Позицию Симонова и Сосковца эксперты ВПК комментируют так: "Когда сделана очевидная глупость и поправить ничего нельзя, остается объявить глупость победой". Почему же продажу лицензии специалисты авиационной промышленности считают скандальной глупостью? Прежде всего они указывают на то, что продажа лицензии лишает российские серийные заводы возможности произвести и экспортировать истребители на сумму $1,2 млрд: собственное производство позволит КНР отказаться от прежних планов закупки в России в течение ближайших пяти лет не менее пятидесяти Су-27.
Этим потенциальные убытки не ограничиваются. У КНР появляется возможность, внеся минимальные изменения в конструкцию Су-27 (например, установив новый локатор), наладить серийное производство истребителя под оригинальным китайским названием и нарушить лицензионные ограничения на количество производимых самолетов (не более 50 в год, 200 штук всего). Созданные Китаем истребители в результате могут пойти на экспорт и составить конкуренцию российским Су-27 на азиатском рынке. (Уместно вспомнить примеры широкой продажи на мировом рынке автоматов Калашникова и систем залпового огня "Град" китайского производства.)
Специалисты особо отмечают, что в соответствии с проданной лицензией Китай получает уникальные технологии изготовления титановых конструкций, которые позволяют копировать Су-27 даже в случае отказа России поставлять комплектующие детали. По некоторым прогнозам, уже через 3-4 года Китай сможет начать передел мирового рынка военной авиации, и экспорт каждого китайского Су будет приносить России $25 млн убытков.
И, наконец, самым неприятным аспектом сделки эксперты ВПК считают то, что Су-27 является базовой моделью для всех мощных российских истребителей "четвертого поколения". Соответственно, мировой рынок в значительной степени оказывается потерян и для них. Выходом было бы появление российского истребителя "пятого поколения", однако специалисты убеждены, что Михаил Симонов не сможет обеспечить его выпуск в серию в ближайшие 10 лет. Пока даже не испытан прототип. От испытания же прототипа до серийного производства — дистанция огромного размера. Американский прототип многофункционального боевого самолета "пятого поколения" F-22 первый раз взлетел в 1992 г., но, как считает фирма Lockheed, F-22 поступит на вооружение армии не раньше 2000 года. Французский истребитель "пятого поколения" Rafale взлетел в 1986 г., но фирма Dassault намерена передать самолет на вооружение армии не ранее 2001 г.
Как же произошло, что госкорпорация "Росвооружение", первый вице-премьер и Совет безопасности допустили эту сделку? Совет безопасности России хотел расследовать обстоятельства продажи лицензии, но его специальное заседание, намеченное на февраль 1996 года, так и не состоялось. Однако можно утверждать, что немаловажную роль сыграло следующее обстоятельство. После того как на переговорах прозвучало слово "лицензия", представители КНР отказались обсуждать любые другие варианты сделки, а российской стороне чрезвычайно хотелось отрапортовать наверх о контракте на $1,5 млрд. К тому же Михаил Симонов славится умением завораживать собеседника своими грандиозными планами и проектами будущих самолетов — с самыми превосходными характеристиками. Вполне вероятно, что, послушав Симонова, Олег Сосковец поверил в реальность скорой замены Су-27 на более мощный истребитель "пятого поколения".
При этом стоит отметить, что Михаил Симонов занял должность генерального конструктора ОКБ им. Сухого в 1983 году, то есть тогда, когда уже были созданы все базовые модели боевых самолетов, над модернизацией которых сегодня работает бюро. Попытки создать что-то новое с тех пор, разумеется, были, но они оказались безуспешными. Пример — попытка создать российский аналог американского ударного самолета-невидимки F-117 (разработка F-117 началась в 1978 г., поднялся он в воздух в 1981 г., а сейчас на вооружении ВВС США около 60 таких самолетов). Как отметил один из авиационных специалистов, Михаил Симонов отличается бумажной плодовитостью фантазера, "за которым числится много крутых проектов, но нет крутых самолетов".
В общем, положение дел в российском ВПК остается непростым: сохранившиеся еще с советских времен директора и главные конструкторы; сложное переплетение интересов директората и самых высоких властей; некомпетентность. Нынешний всплеск энтузиазма по поводу экспортных перспектив ВПК, а также борьба между новым секретарем Совета безопасности Александром Лебедем и премьер-министром Виктором Черномырдиным за контроль над производством и экспортом российского оружия вряд ли будут способствовать нормализации положения в отрасли.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ