Реформаторский курс КНР, вот уже 17 лет скрещивающей капитализм с социализмом, — явление почти уникальное и прелюбопытное. Тем более что многие российские политики любят к месту и не к месту повторять: "А вот если бы у нас сделать, как в Китае!" Так как же в Китае? Новые штрихи к портрету рыночного социализма — под руководством компартии — добавил впервые приехавший в Россию по приглашению Минэкономики РФ председатель госкомитета по делам реформы, член Госсовета КНР Ли Теин. Его еще можно назвать китайским Гайдаром или Чубайсом — кому как нравится.
В восьмидесятых китайские пуховики и термосы для неизбалованных ширпотребом жителей страны Советов были почти пределом мечтаний, порождая не столько политическое вольнодумство, сколько обывательскую зависть к производящим их "красным рыночникам". Во второй половине 90-х обаяние китайских пуховиков и термосов заметно поблекло, а на китайские реформы многие даже стали смотреть свысока, поругивая издержки госрегулирования, зажим демократии и все ту же коррупцию. Хотя поклонников у китайских реформ и поубавилось, но их чувства обрели стойкость. Многие, апеллируя к экономической динамике КНР и довольно мягкому (а не шоковому) вхождению в рынок, вообще считают, что лечить советскую экономику надо было именно по китайским рецептам. Ныне их голоса на фоне монетаристских метаний российских реформаторов звучат все громче. Сами же китайцы далеки от дидактизма: залогом успешного реформаторства они считают учет национальной специфики. И уже на этой основе — творческое освоение реформаторского опыта в мире.
Товарищ Ли Теин рассказал, что к концу столетия КНР планирует четырехкратно по сравнению с 1980 годом увеличить ВНП на душу населения (китайцев к тому времени станет 1,3 млрд). А к 2010 году намечено еще удвоить этот показатель. Добиваться этого китайское правительство намерено путем дальнейшего перехода от плановой экономики к рыночной. При этом общественная собственность останется "неколебимой основой соцрынка с китайской спецификой".
На начальных этапах китайский и "раннегорбачевский" подходы во многом совпадали: реформу начали сверху, хотели реформировать социализм и его упрочить, а главное — укрепить позиции компартии. Но китайские реформы обрели характер более радикальный и приживались гораздо легче, чем в России. По мнению ряда экономистов и политологов, главная причина в том, что стартовый фон реформ в СССР в 1985 году в корне отличался от того, что было в Китае в 1978 году. На руку китайским реформаторам сыграла разрушенная экономика КНР и нищета ее жителей. Средний доход китайца в 1978 году составлял лишь 1/8 от дохода гражданина СССР в 1985 году. Скачка цен из-за отсутствия у китайцев "соцнакоплений" не последовало. В чулках же у советских граждан скопились несметные (по тем временам) богатства, которые привели после отпуска цен к гиперинфляции и были благополучно ею же съедены. Вообще, экономика СССР была намного более централизована и деформирована коммунистической системой, а процветавший в СССР и СЭВ протекционизм привел к созданию крайне нерациональной структуры внешнего долга. В КНР после культурной революции господствовал ручной труд и мелкомасштабное производство. Потому внедрять право собственности и проводить приватизацию было легко. К тому же китайцам основательно помогла состоятельная зарубежная диаспора — она стала первым зарубежным инвестором.
В нищей стране экономические реформы сразу привели к позитивным результатам, в СССР же вызвали кризис. Видимо, на том этапе, когда Китай еще можно было реформировать, СССР уже миновал Рубикон, и единственно возможным вариантом стали именно радикальные реформы. Так что копировать китайский опыт было бессмысленно. К тому же апологеты "китайского пути" как-то забывают, что и нынешнее благополучие китайских соседей довольно относительно, и большинству россиян оно вполне может показаться просто неприемлемой бедностью.
Конечно, поучиться у китайцев есть чему. Хотя бы осторожности и последовательности. Как рассказал товарищ Ли Теин, в виде законов или декретов в КНР "спускается" лишь часть реформаторских проектов. Основная же масса проходит через этап эксперимента и лишь затем превращается в букву закона. Взять, к примеру, перестройку госпредприятий — проблему, чрезвычайно актуальную и в России. В КНР (как это знакомо) 40% из них убыточны. Однако приватизировать их в массовом порядке китайцы тем не менее не планируют, рассчитывая "вытянуть", в основном за счет модернизации, предоставления большей самостоятельности и изменения механизмов управления. Правительство выделило для перестроечных экспериментов 100 "пилотных" предприятий, а власти на местах — еще 2 тыс. Теперь удачные опыты внедряются на других производствах.
Что касается перспектив двустороннего сотрудничества России и Китая, то Ли Теин оценивает их оптимистично, полагая, что намеченный в ходе недавнего визита Бориса Ельцина в КНР 20-миллиардный рубеж двусторонней торговли не только может, но и должен быть достигнут, так как политических препятствий к тому нет, а в экономиках стран существует "большая взаимодополняемость". За первое полугодие 1996 года товарооборот между Россией и Китаем уже достиг $3,27 млрд, что на 41,2% превышает прошлогодние показатели.
ВАЛЕРИЯ Ъ-СЫЧЕВА